— Рьорк, цепь, — повела плечом, не сводя взгляда со второго стражника.
Ветер рванул вперед, взмахнул огромной когтистой лапой. Послышался мерзкий лязг, глухой звук удара, а потом нрифт просто рассыпался крошкой на полу. Эфемерная, почти невидимая гончая осталась сидеть у ног побледневшего горгула. — Мне повторить приказ? — выгнула бровь, перебирая в руках тугие сейчас струи Альяра. — Вы все еще считаете, что сын гор и ветра для меня опасен?
В открытое окно ворвался Скади, потом Барук и Кранал. Ветра прижали к стене двоих из трех стражей. Кранал нетерпеливой ядовитой змеей вился вокруг последнего.
— Простите, госпожа, — пробасил мужчина, доставая запирающую пластину, пытаясь сделать шаг к горгулу.
Я отозвала ветра, выпустила всех снова в окно, оставив рядом только Альяра.
— Прощаю, — кивнула. — Запомните, я — Заклинательница бурь, главная ведьма севера, я госпожа и хозяйка в этом замке наравне с повелителем. Только слово Александра Гротери здесь сильнее моего, и если я приказываю, вы выполняете. Без обсуждений. Без сомнений. Без возражений.
— Да, госпожа, — склонились мужчины в поклоне. Нрифтовые наручники второй сжимал в кулаке так, что побелели костяшки пальцев.
— Если господин Сириус пожелает, отмену его приказа мы можем обсудить у меня в кабинете. Вас я жду там же через оборот. Обсудим ваше наказание. Свободны.
— А… — снова было попытался первый.
— Свободны! — повторила громче. Мужиков как ветром сдуло. Я хмыкнула и улыбнулась, поворачиваясь к Лерою.
— Строга ты, ледяная стерва, — наградил меня такой же улыбкой горгул. — Рад, что с тобой все хорошо.
— Взаимно, — кивнула, подходя ближе и обнимая мужчину. — Ты плохо выглядишь.
Тебя не кормят?
Горгул тяжело опустился в кресло, так, словно его не держали ноги. Улыбка погасла, он ссутулился еще больше, потер руками лицо.
В этот миг сзади раздался шорох крыльев. Я не стала оборачиваться. Не было необходимости.
— Лерой… Поговори со мной, — попросила, присев и положив руку на поникшие плечи.
— Мина… Она ведь умерла, там, — он неопределенно дернул головой. — Когда вы мстили… Я не чувствую ее больше. Кольцо потускнело, ее кольцо. Оно горело рубиновым пламенем, а сейчас серое.
— Умерла. Но, Лерой…
— Зачем? Знаешь, — он вдруг вскинул голову, взгляд был полон ярости и боли, — вы, ведьмы, невероятно жестокие. Я потерял ее два раза. Два раза… И сейчас… Сейчас тяжелее, чем в прошлый. Ветра, Софи, убей меня, — горгул вдруг поднялся на ноги, схватил меня за плечи и встряхнул. — Слышишь, ведьма? Убей! — взревел он, раненным зверем. А у меня в горле застряли все слова, грудь сдавило. — Я умереть хочу, — мужчина встряхнул меня еще раз. — Я…
Яркая вспышка света за моей спиной, яростный жар и негромкий хлопок оборвали Лероя на полуслове. Он неверяще, огромными глазами смотрел в сторону окна, разжал пальцы, опустил руки. Сглотнул. Тяжело сглотнул, словно проталкивая внутрь слова, которые уже готовы были сорваться с языка.
— Я тебе захочу умереть! — рявкнула Мина. — Я тебе так захочу умереть! На кой хрен я тогда воскресала? Знаешь, каково это, когда душа горит?!
— Мина… — едва слышно пробормотал Лерой.
Я сделала небольшой шаг в сторону.
— На этом трогательном воссоединении я вас покину, — улыбнулась, отступая к двери. — Только, Лерой, глупостей не делай, оборота через четыре загляну и отведу тебя назад.
— Никуда он не денется, — серьезно кивнула Мина.
Алекса отрывать от дел не хотелось. Он и без того по колено в не очень приятных обстоятельствах из-за меня, поэтому я соткала стрекозу, дождалась в кабинете стражей, а после поспешила скрыться в библиотеке. Все-таки вопрос о том, где обосноваться, не на шутку меня тревожил.
Идеальный вариант — это, конечно, юг Северных земель. И солнца много для Мины, и прохладно достаточно для меня. Но Гротери… Гротери на своих землях меня вычислит в два счета. С другой стороны, если хорошенько подумать…
Я отпрянула от карты, висящий над столом, и бросилась в кабинет к повелителю.
Где-то здесь…
Здесь была книга. И Дакар. Надо срочно связаться с ректором СВАМа и с Сид.
Дверь в кабинет грохнула о стену с такой силой, что я не удержала в руках том, и он с тихим стоном упал мне под ноги, жалобно шелестя страницами. В проеме застыл взбешенный Гротери, но словно споткнулся, когда заметил меня, поднимающую с пола книгу.
— Софи? — то ли прорычал, то ли простонал грун.
— С утра была, что-то случилось?
Дверь снова грохнула о косяк, но уже с обратной стороны. Нехорошо сверкая глазами и сжимая и разжимая кулаки, повелитель шагнул ко мне.
— Случилось, — он почти вжал меня спиной в книжные полки, шипя не хуже василисков. — Какого хрена, я тебя спрашиваю, в твоей постели горгул кувыркается с какой-то девкой.
Многострадальная книга снова выпала из рук.
Я ничего не понимала. Ну тра… любятся там эти двое, и хорошо. Они столько лет терпели, не могли прикоснуться друг к другу.
— Ты чего бесишься?
— Серьезно? Не понимаешь?
— Не уверена, — качнула головой, кладя руки Алексу на грудь, чувствуя, как колотится громко и бешено сильное, гордое сердце. Упырь с ней, с книгой.
— Сначала я узнаю, что ты приказала доставить Лероя к тебе, потом, что сняла с него нрифт, потом вытолкала стражу и с тех пор из комнаты не выходила. Я зашел к тебе…
— Как зашел? — оборвала я Алекса. — Я же их закрыла. И двери, и окна…
— Это мой замок, милая, — Александр провел костяшками пальцев по моей щеке, на вдох прикрыл глаза, в которых еще не утихла метель. — Я могу войти куда захочу.
— Самоуверенный наглый грун, — выдохнула, чувствуя, как пальцы мужчины перебирают волосы, массируют затылок. Так невероятно медленно, почти невыносимо медленно и легко. У меня ноги подкашивались, и дышать стало вдруг нечем. Хотя я понимала, что он всего лишь пытается отвлечься, взять себя в руки.
— И увидел в твоей кровати горгула и девушку. Точнее, девушку я не увидел — услышал.
— И ты подумал… — слова хлестнули наотмашь. Я оттолкнула Гротери от себя, взбесившись. — Ты совсем охренел, Алекс? Да как только эта идея родилась в твоей пустой голове?! — снова толчок в широкую грудь. — Ветра! Гротери! Ты кретин! — еще один толчок. Я готова была двинуть ему по морде, придушить, пнуть, укусить.
Алекс упал на диван.
Прибью. Прибью, а потом воскрешу и снова прибью!
— Ты… — злость сдавила горло, мешая говорить, не давая резким, ядовитым словам сорваться с языка.
— А что бы ты подумала на моем месте? — как-то слишком спокойно и тихо спросил грун. — Это были твои покои, твоя спальня и твоя кровать. И стражи заверили меня, что помещение ты не покидала!
