Старалась, по крайней мере. Особенно эта ее ненормальная осторожность проявлялась в толпе.
Я отправил вестника Эллеру — королю долинных эльфов — и взялся сочинять новый, когда в дверь кабинета вошла Заклинательница.
— Ты уже встала? Я думал, ты будешь сегодня весь день отсыпаться, — не отрывая головы от послания, сказал я.
— Уже полдень Алекс, я и так провалялась в кровати больше, чем стоило, — судя по шелесту юбок, она села напротив, но вместо того, чтобы как обычно зарыться с головой в бумаги, хранила молчание.
— Ты хочешь поговорить, — тяжело вздохнул я, так все еще возясь с вестником.
— Почти, — раздалось ехидное в ответ. — Посмотри на меня, пожалуйста.
— Что? — отпустил я, так и незаконченное плетение. Я не любил заниматься бумагами, но если уж принимался за это занятие, то отвлекаться не любил еще больше. Софи выглядела как обычно: то же платье, те же перчатки, волосы убранные в пучок и тот же серьезный взгляд, только глаза казались странно глубокими, затягивающими, и кожа на лице будто светилась. — У тебя новое платье, прическа, туфли?
— Алекс, не путай меня и своих любовниц, — цыкнуа она. — Не так посмотри, — я послушно позвал стихию.
— Твою-то мать, — протянул я, разглядывая ведьму.
Она переливалась и светилась, потоки закручивались, бурлили, жили, я смотрел и не верил тому, что видел. Такой огромный, невероятный скачок, но…
— А теперь, когда ты налюбовался, — хлопнула ведьма в ладоши перед моим лицом, заставляя моргнуть, — скажи, что ты об этом думаешь.
— Я ничего не думаю, я не могу понять. Давно это?
— Понятия не имею, заметила только вчера, когда ты сказал, что я ледяная.
— Как ты себя чувствуешь?
— Плохо, мне жарко, мне не хватает энергии, а ведь общалась только с Лероем, твоим секретарем и стражниками, — отодвинув бумаги в сторону, протянул руку ладонью вверх.
Сначала сила, все остальное потом. Софи вцепилась в запястье тут же, не раздумывая и не колеблясь, я откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза, пока она брала то, что ей нужно и продолжал рассматривать магию, циркулирующую в Заклинательнице. Ровные и сильные нити, а не те жалкие обрывки, что были еще два дня назад.
Стихия легко струилась между нами, висела в воздухе над ладонями изморозью, звенела и сверкала снежинками вокруг. Уверен, на оконном стекле за моей спиной распустился инеевый узор. Ведьма в этот раз брала гораздо больше, чем обычно, да и отдавала тоже, а вот руки у нее действительно были ненормально горячими, почти обжигающими. А виделась Софи сегодня только со стражники, Лероем и секретарем. Это при том, что на горгулье браслет? Хреново. Как бы не пришлось снова отправлять ее в горы коротать лето. Да и дроу во дворце…
— В общем, как-то так, — проговорила Софи, выпуская мое запястье. В этот раз на привычный обмен у нас ушло больше половины оборота. — И мне хотелось бы знать, что ты намерен с этим делать.
— А почему я, должен с этим что-то делать? — усмешка скользнула на губы.
— Потому что все что могла, я уже сделала: взяла кое-какие книги из твоей библиотеки, но ничего не нашла, — без зазрения совести отбила ведьма.
— А…? — начал было, но меня перебили.
— А в раскладе, мне выпало это, — Заклинательница бросила на середину стола карту бродячего менестреля. — Перемены.
— И все?
— И все, — пожала девушка плечами, я молчал, обдумывая ситуацию, Софи хмурилась. — Скажи уже хоть что-нибудь, — не выдержала она спустя несколько лучей.
— Ты меня удивила.
— Алекс!
— Ты сама просила, — сжал я пальцами переносицу, — дай подумать. — На самом деле, думать-то особо было не над чем. Вот только вариант, который напрашивался сам собой, мне озвучивать очень не хотелось. Но судя по выражению лица "ледяной стервы", она пришла к тем же выводам. — Дождемся, когда Блэк проснется, — решил, наконец, создавая стрекозу. — Та гадость, что была на тебе, у дознавателя.
— Воспроизвести сейчас не сможешь? — скрестила на груди руки девушка.
— Я, что, по-твоему, должен запоминать каждую дрянь, которую с тебя снимаю?
— Обязательно припомню эти слова, когда буду избавляться от очередной твоей фаворитки.
— Ты никак напрашиваешься на очередной торт? — улыбнулся я.
— Возможно, — без зазрения совести кивнула Софи. — У тебя есть что-то срочное?
— Нет, все срочное уже отправил, остальным вполне может заняться Элиот.
— Отлично, — улыбнулась Заклинательница и пересела на диван. Она легко скинула туфли и обхватила руками колени, пытливо глядя на меня. — Тогда рассказывай.
— Что конкретно? — прикинулся я идиотом.
— Про вчерашний вечер…
— Нормальный был вечер, ты как всегда превзошла себя, — отвесил я поклон.
— Алекс, не заставляй применять к тебе меры, — покачала головой девушка, состроив грозную мордашку, — ты знаешь, о чем я спрашиваю.
— Не имею ни малейшего представления.
— Александр Гротери!
Я не смог сдержать улыбки, видя неприкрытые любопытство в карих глазах.
— Ты сама ее вчера видела, — улыбка не желала покидать моего лица. — Сама разговаривала, даже дотронуться разрешила, она милая…
— И?
— И маленькая!
— Эта значит маленькая? — сощурилась Софи, поджав губы.
— Она не просто маленькая, она — дитя наивное. Я рядом с ней чувствую себя стариком.
Какие вообще женихи? Ей в куклы еще играть, пони выбирать, понятно теперь отчего ее отослали.
— Ты не дальновиден, Алекс. Это же хорошо, что Амелия такая, вылепишь из нее идеальную жену…
— Я с детьми не сплю!
— Ну вот, — закатила глаза Заклинательница, — кто о чем, а ты опять за старое.
— Секс неотъемлемая часть супружеской жизни, Софи, — нравоучительно сказал я, поднимаясь из кресла. — Я Амелию не хочу.
— Полдворца, значит, хочешь, а дроу не хочешь, чудная у тебя логика.
— Обижусь, — убрал я руки за спину.
— На правду? — вздернула подбородок ведьма.
— На мелкую язву, — в ладони за спиной набух снежок.
— Звучит заманчиво, — протянула Заклинательница, и мириады смешинок плясали в этот момент в теплых глазах, подрагивали уголки губ, от сдерживаемого смеха, магия искрилась вокруг. Не Зима, какая-то другая, незнакомая мне магия. — И сколько ты планируешь обижаться? Сколько времени я смогу от тебя отдохнуть?
— Ведьма, — грозно сдвинул я брови, Софи расхохоталась, откинув голову назад. Она откинула голову, зажала рот ладошками и хохотала. Снежок угодил ей точно в плечо, оставил на ткани платья мокрое пятно и сполз на пол, рассыпавшись. Заклинательница какое-то время не сводила с него пристального взгляда, потом все же поднялась, нарочито медленно отряхнула платье, подняла голову.
