Кахима, все еще прижимающаяся к спине головой и остающаяся со мной в контакте, недовольно ухнула, показав картинку копошащихся в земле червей. Ясно. Язык дроу плутовку не интересовал ни как первое, ни как второе, ни как даже компот.
"Прости, хитрюга. Это просто выражение".
Пока я общалась с птицей, спор продолжался и, судя по всему, набирал обороты.
Эльфийка забыла, что в птичнике голос повышать нельзя, и уже чуть ли не кричала на "твердолобую" свиту. Олаф занервничал.
— Амелия, прошу вас, тише, — сделал шаг в сторону принцессы Алекс. — Господин Дориан прав: это, действительно, опасно даже с сопровождением.
— Алекс, не будьте занудой, — сердилось дитя. — Не принимайте их сторону. А ты, Дориан… — повернулась она к мужчине, — я все расскажу брату!
— Как пожелаете, — смиренно поклонился мужчина. — Но летать на совах вы не будете.
— Дориан. Я приказываю!
— Нет, — мужчина говорил тихо, но вкрадчиво, а вот Амелия все увеличивала и увеличивала громкость. Олаф начал плести заклинание ограниченной завесы.
— Принцесса, давайте лучше я покажу вам птенцов, — влезла я, пытаясь переключить внимание капризного ребенка с полетов на мелких совят. — Здесь совсем недалеко.
— А потом мы полетаем?
Да что ж ты такая упрямая!
— Боюсь, нет. Поймите, Ваше Высочество, — Алекс наклонился и поцеловал руку мелкой занозе, — совы — это не собаки, не кошки и даже не лошади. Они с большой неохотой принимают чужого ездока, даже если он провел с ними не один суман, а вас они видят впервые и…
— Я хочу! Покататься! На! Сове! — затопала ногами девушка. — Почему мне отказывают в такой малости?! Я слышала, у вас на ярмарках катают всех желающих. Так почему нельзя мне?
— Ваше Высочество, на ярмарках совсем другие совы, привыкшие к частой смене наездников, обученные и воспитанные по-другому.
— Не правда! Я не знаю, почему, но вы меня обманываете! Мне врут… Мне все всегда врут! И родители, и брат… — договорить девушке не дали вырвавшиеся из горла рыдания.
И все бы ничего, вот только плакала она, действительно, очень громко. Я скосила глаза на бледного Олафа, на жилистые руки, удерживающие незавершенное плетение, на лицо груна, устремленное в небо. Услышала, как довольно заухала в голове Кахима.
Твою ж…
"Кахима, помогай", — птица не пошевелилась. Я обернулась, сжала голову упрямицы обеими ладонями и пристально посмотрела в ехидные золотые глаза.
"Кахима, обещаю, я потом накажу девчонку сама. Накажу так, что она надолго это запомнит, и не попадусь. Но сейчас надо помочь".
Повелитель и Олаф достали манки, Лерой начал переход во вторую форму. Полярница моргнула, ухнула и подставила мне крыло.
Совы в большинстве своем не опасны, но… невероятно мстительны. Принцессу, конечно, птицы не убьют, но напугают и потреплют знатно. А это… Это дипломатический скандал.
Если мне не удастся успокоить растревоженных обитателей птичника, и они доберутся до эльфийки, скорее всего дроу потребуют их казни. И будут в своем праве.
Дебильная ситуация. Терпеть не могу незваных гостей. И почему Александр не просветил делегацию о возможных последствиях? Безалаберный засранец!
В воздухе с Лероем мы оказались первыми, как раз вовремя, чтобы заметить трех птиц, тяжело поднимающихся в небо.
Сов для полетов груны начали использовать в конце восьмисотлетней войны, когда появилась необходимость "защищаться" не только от Теневых, но и от соседей — горгулий и людей — желающих урвать себе новые территории. Северные Земли тогда понесли серьезный ущерб, как, впрочем, и многие, и старались подняться на ноги, а потому набеги соседей чуть не добили страну окончательно. Все силы были стянуты к восточной границе, где шла самая ожесточенная травля, а набеги совершались хаотично: то на западе, то на юге, то на севере. Люди и горгульи в какой-то момент даже объединились против грунов, банды появлялись, как грибы после дождя, мелкие, но в огромных количествах. Они грабили и убивали невероятно быстро: атаковали гарнизоны, склады с продовольствием, выжигали целые деревни. Действовали и с воздуха, и с земли и так же быстро исчезали, вновь забивались в свои норы, прятались в слишком больших и слишком густых лесах. Гордость Северных Земель стала в один миг их проклятием и наказанием.
Из-за слишком сильного магнитного поля порталы в стране всегда работали ветра знают как, даже стационарные, что уж говорить о временных. Груны просто не успевали, и пра-пра-пра-прадед Александра всего через год готов был самостоятельно отдать часть территории горгульям и людям. Бывшим соратникам удалось добиться того, чего не смогла сделать даже восьмисотлетняя война — поставить могущественный северный народ на колени.
Разрешить ситуацию и спасти положение помогла Заклинательница — шаманка, сумевшая договориться не только с ветрами, но и с гордыми дикими птицами. Она была первой, осмелившейся заговорить с совами, наладить контакт. Стала первой наездницей. Агата обучила в общей сложности двести семьдесят три птицы, создала птичник, подобрала наездников. Маневренные, выносливые, невероятно быстрые, знающие грунские леса гораздо лучше самих грунов, абсолютно бесшумные, непревзойденные охотники, выслеживающие свою добычу ночью — совы стали настоящим спасением. Всего через пять лет наездники и их подопечные смогли полностью решить проблему набегов. Больше половины банд были уничтожены, оставшиеся бежали сами. Имена птиц и наездников из той, первой, стаи увековечены здесь же, в птичнике, в скульптурах, их портреты можно встретить во дворце повсюду, в каждом городе есть, пусть и небольшая, но вырезанная лучшими мастерами того времени статуя совы, как правило, занимающая центральную площадь. Каждый грун даже во сне может перечислить их имена и заслуги. А каждый второй ребенок мечтает вырасти и стать наездником.
Сов в Северных Землях любили и почитали, бесконечно уважали. Птицы, обитающие в дворцовом птичнике и при гарнизонах, до сих пор патрулировали по ночам границы и обеспечивали спокойствие горожан. Ни один грун не позволил бы себе такого поведения, какое продемонстрировала маленькая глупая принцесска. Это неуважение. Это оскорбление.
К тому же совы — создания весьма неприхотливые: они редко обижаются или капризничают, к хозяину относятся преданнее, чем собаки, работу свою выполняют тщательно, и единственное, чего требуют — в среднем четыре оборота крепкого полноценного сна. А тут какая-то лопоухая визгливая дрянь… Я бы тоже разозлилась. И тоже захотела бы наказать нарушителя спокойствия. К тому же, разбуженная громким криком сова источник шума воспринимает, как непосредственную угрозу — это инстинкт.
Инстинкт, с которым невозможно и бессмысленно бороться. Особенно ярко он проявляется у мамаш, высиживающих яйца или выкармливающих птенцов. Первая реакция таких сов — нападение. И "малый лес" совсем рядом.
Загвоздка в том, что магия на сов практически не действует и беспрекословно птицы слушаются лишь своих хозяев, а остальные… тут уж как повезет. Но Олафа каждая из них знала с детства, я, как Заклинательница, тоже обладала над пернатыми хищниками какой-никакой властью. Приказать не могла, конечно, лишь вежливо попросить, попробовать договориться, что и собиралась сделать. Александр — скорее, как запасной вариант, сила, способная подчинить волю.
