Еще будет время. Но глупые мысли до конца так прогнать и не удалось. Они были, как паутина в темноте — вроде и не видишь, но знаешь, что она там. И этого знания хватает.
У дверей в гостиную стояла охрана, мужчины поклонились и отступили, снимая защитные плетения и пропуская нас внутрь.
— Собирай свои карты, милая, и возвращайся отдыхать, — вроде бы ласково сказал Повелитель, но лед, застывший в глазах, не позволил обмануться.
— Да.
Я подошла к столу, и начала кое-как собирать карты. Дух, лежащий в центре, сейчас был просто заговоренным прямоугольником, не больше, чем обычным рисунком. Не было тьмы и алой каймы, не было девушки, не пахло в комнате пеплом, а меня не трясло и не обжигало болью.
Несколько карт от моих "неуклюжих, поспешных" движений упало под стол. Я уже отогнула край скатерти, собираясь нагнуться за ними, Алекс дернулся было, чтобы помочь, но замер, нахмурившись, явно вспомнив о том, что касаться карт он не может.
Верно, они уже не в раскладе, а значит, снова опасны.
Как, оказывается, просто управлять мужчиной, когда знаешь его как облупленного…
Мысль, пришедшая в голову, отдавала чем-то несерьезным, очень детским и, безусловно, дерзким, странно чужим, но я отмахнулась от нее и нырнула под стол, делая глубокие вдохи и выдохи, закрывая глаза.
Нет.
Не было в комнате чужого присутствия. Здесь была только одна ведьма и только одна ведьминская сила — моя. Я не чувствовала вообще ничего: никакой магии, кроме охранной, никакого запаха, ни даже привычного покалывания в пальцах.
Ничего.
Значит, Алекс прав? Проклятье было на ком-то из девушек?
Я быстро открыла пространственный мешок, достала пустую катушку ниток и сжала ее в кулаке, потом вылезла из-под стола и вернулась к сбору карт.
Все-таки я не была уверена, что хорошо все осмотрела. Вот только куда спрятать катушку так, чтобы ее не нашли мужчины? С другой стороны, а зачем ее прятать?
— Я все, — мешочек с картами был зажат в руке.
— Вижу, — Гротери все еще хмурился, словно чувствовал, что его провели, а понять никак не мог. И это было настолько забавно, что я позволила себе легкую улыбку. Повелитель бросил какой-то странный взгляд на меня. Очень пристальный и очень растерянный, непонимающий. — Софи, пойми, я просто за тебя беспокоюсь, — вдруг начал он, запустив руку в волосы, как всегда распущенные. Я сделала несколько шагов к двери.
— Я знаю, Алекс. Все в порядке.
— Нет. Не в порядке. Ладно, — дернул он вдруг головой, я незаметно поставила катушку на комод, чуть задвинув за декоративную тарелку, — мы потом все обсудим. Побудь, пожалуйста, пока у себя.
— Хорошо, — не стала я перечить. В конце концов, надо было еще осмотреть карты.
А спустя несколько лучей я уже сидела в кресле перед низким столиком и рассматривала собственную колоду, оставив большие игры большим мальчикам и их странному сегодня Повелителю.
Но колода, как и ожидалось, была в порядке. Еще бы, никто в здравом уме не прикоснется ни к одной вещи, принадлежащей ведьме. Тем более, карты всегда при мне.
Что же тогда? Не знаю, но почему-то я очень сомневалась, что проклятье было на ком-то из девушек, тот же расклад тринадцати обязательно бы мне подсказал, а ничего такого не было. Может, прокляли меня еще вчера? Все возможно, вот только… я совсем была не уверена, что это проклятие. С другой стороны, ничего другого на ум не приходило. Морок не был бы таким реальным, любая другая магия бы не прошла, у заговора недостаточно сил. Ко всему прочему, я потеряла сознание и, по словам Повелителя, была горячей, как угли, а значит, из меня вытянули силы. Силы вытягивать может только проклятье.
Тьфу!
Пришла к тому, с чего начала.
Отлично!
А карты продолжали лежать на столе, и смотрели на меня с них не чудовища, а вполне привычные картинки. Тот же Дух — обычная размытая бесполая фигура, зависшая на черном полотне, сейчас вообще не вызывал никаких эмоций. Я расслабилась и закрыла глаза, стараясь найти какие-то изменения внутри себя. Если проклятье было, должен остаться след. Но все было, как обычно, то есть не как обычно, а как стало с того момента, как на меня попытались навесить дурацкий интирит.
Пришлось признать очевидный факт. А с признанием пришел страх. Детский, неподдающийся контролю, страх, с глупым желанием накрыться одеялом с головой и спрятаться под ним от всех монстров и чудовищ. Зима мне в свидетельницы, я до одури боялась. Боялась так, что дрожали руки. Вспомнился первый расклад тринадцати. Я поднялась на ноги и прошла к окну, распахивая створки, стало невыносимо душно, перехватило горло, перед глазами все поплыло, перестали держать ноги.
Нет. Только этого не хватало.
Я опустилась на пол, подтянула колени к груди, обняла руками и уткнулась в них головой, прячась от света и от мира.
Все хорошо.
Здесь никого нет, здесь пахнет не болотами, а лесом, хвоей, зимой. Внизу Алекс и Лерой, в поместье достаточно охраны, везде груны, и люди, и дроу. Под ногами твердый пол, а не мягкий, пружинистый, проваливающийся мох. Нет писка насекомых, криков диких животных, нет сырого запаха плесени и крови, старого дерева.
Все хорошо.
Я в большом гостеприимном доме, мои руки не стянуты драными тряпками, спина не горит от ударов. Никто не придет. Нет сумасшедших танцев, горящих безумием глаз, нет шепота и выворачивающего наизнанку пения.
Все хорошо. Все хорошо. Все хорошо.
Глубокие вдохи и выдохи.
Я в безопасности. Все хорошо. Все хорошо. Все хорошо.
Зима, как же сложно иногда в это бывает поверить. Но надо, очень надо поверить. Как же я устала, устала бояться.
Я в безопасности. Все хорошо. Все хорошо. Все хорошо.
Через несколько лучей дрожь унялась, перестало покалывать кончики пальцев, дыхание выровнялось, перестало сдавливать горло, и мне удалось перебраться в кресло. Я кое-как надиктовала двух вестников и невидящим взглядом уставилась в стену.
Бояться, действительно, надоело. Этот страх, от которого никуда не деться, от которого хочется убежать, от которого не помогала ни одна настойка, ни одно зелье, ни одно снотворное, пора было с ним что-то делать уже! Сколько можно?
Надоело бояться, надоело трястись!
Я сжала руки в кулаки так, что побелели костяшки пальцев, выдохнула облачко пара, отмахнулась от нескольких снежинок и бросила взгляд в зеркало на стене. Не знаю, что я ожидала там увидеть, но ничего нового не нашла, только глаза лихорадочно и недобро блестели. Ведьма.
Я показала отражению язык и отвернулась. Померещилось, что какая-то тень мелькнула внутри серебристой глади, но когда я снова посмотрела на зеркало, оно отражало лишь комнату и меня. Так и с ума сойти недолго.
