Эти всплески настроения, силы, будто не мои чувства… Может, действительно, организм просто перестраивается? Тогда, по идее, должны помочь тонизирующие и укрепляющее.
Я проглотила горькую жидкость, убрала в пространственный мешок и хотела уже идти в ванную, когда сквозь окно в комнату влетел вестник, сотканный из теней.
Сид ответила.
"Софи, насчет первого твоего вопроса — мы все еще ищем. Пока ничего конкретного сказать не могу. А насчет второго… Я не знаю, зачем ты интересуешься графом Сиорским, но мой тебе совет — держись от этого урода подальше. Как можно дальше. Граф Лерой Сиорский и его люди четыре года назад устроили охоту на горных ведьм. Кого или что они искали, мне пока не известно, но…"
Спустя пол-оборота я стояла под дверью Повелителя и уже собиралась стучать, когда дверь распахнулась, чуть не ударив по бестолковому лбу, и на меня буквально налетела та самая корзинка с прошлогодними грибами, поправляющая корсаж платья, растрепанная, улыбающаяся. В глубине комнаты стоял Алекс, замотанный в простыню.
— Софи?
— Развлекаешься? — прошипела я. Не знаю, не понимаю, откуда во мне такая злость. Но она налетела лавиной, смяла и подавила, заглушила голос разума, оставив дикое желание задушить кого-нибудь из этих двоих, а лучше обоих. Просто взять руками и сдавить горло.
— Что случилось, милая? — грун шагнул в мою сторону, вдова Нежская оказалась почти зажата между нами. Стояла и глупо хлопала глазами.
— Извини за беспокойство, — отчеканила я, с трудом сдерживаясь. — Завтра поговорим.
— Софи, — он протянул было руку, но я шагнула назад, развернулась на каблуках и почти бегом отправилась на выход.
Мне не хватало воздуха. Душила злость.
Я выскочила за ворота поместья, пересекла мост, обогнула озеро, скрылась в лесу и только там, прижавшись всем телом к огромной ели, расцепила зубы и с шумом выдохнула.
— Мне понравилось тебя целовать, — выплюнула я. — Кретин!
Я задрала голову к небу и оскалилась. Луна все еще была почти полной, хоть и бледной.
Отлично!
Я отлепилась от дерева, сняла перчатки и прислушалась к себе: к нужному месту меня выведет чутье, знание, шум ветра.
Я шла и расплетала волосы, роняла шпильки прямо в траву, стараясь не задевать непокрытыми руками листья и ветки. Шла около двадцати лучей, и все это время злость во мне только набирала силу, крепла, настаивалась, как вино.
А стоило выйти на поляну, как я совсем перестала себя сдерживать. Тряхнула головой и сбросила одежду, сняла обувь, чулки, белье, пропустила сквозь себя ветер.
К духам грани. Все к духам грани.
Солнце ведьмы — луна, правильно? Правильно. А значит, сегодня ночью ведьма будет танцевать!
Глава 4
Александр Гротери, владыка Северных Угодий и повелитель Северных Земель.
Я смотрел из окна своей комнаты, как маленькая фигурка Софи скрывается за воротами, и тихо матерился. Первое глупое желание пойти за ней и выяснить, зачем она приходила, я с огромным трудом, но подавил.
Принес же дух грани на мою голову эту вдову!
— Алекс, — дверь грохнула о косяк, в комнату вошел Лерой. — Я спать собирался, к Софи зашел, проверить…
— Успокойся. Она ушла танцевать.
— Танцевать?
— Ведьмы танцуют под луной, Лерой. Когда плохо, или хорошо, или просто невыносимо.
— Но…
— А на том месте, где они танцевали, либо все умирает, либо возрождается.
— Я…
— Ты так долго гонялся за горными ведьмами, а таких простых вещей не знаешь, — я наконец-то отвернулся от окна и сел в кресло.
— Мы ни разу не видели их танцующими… — как-то отрешенно пробормотал граф, хмурясь, словно силясь что-то вспомнить.
— Не удивительно, танец ведьмы — это таинство, еще большее, чем пение или проклятье.
Говорят, любой, увидевший его, обречен.
— На что?
— На смерть. На жизнь. На вечную болезненную зависимость, — криво усмехнулся я.
— Ты так го… Ты видел?
— Да.
— Софи? — я не стал отвечать, просто пожал плечами, насмешливо глядя на молодого, дурного графа. На горгула, который тоже маялся, вот только уже из-за другой ведьмы.
— Иди спать, Лерой. Она вернется.
— Ладно, тебе виднее.
За мужчиной закрылась дверь, а я снова подошел к окну, вгляделся в туман, стелящийся по земле. И не выдержал…
Оделся, спустился вниз, вышел из поместья, перешел мост и остался ждать у кромки леса, даже здесь чувствуя магию, разливающуюся вокруг. Ее магию.
Я всматривался в чащу. Софи ушла, потому что разозлилась или потому что считала, что чему-то может помешать? От первой мысли на губах заиграла улыбка, от второй по языку растекался лимонный сок.
А с вдовой, действительно, глупо вышло. Ну да кто ж знал, что ее ко мне понесет? С другой стороны, чем еще можно похвастаться перед замужними подругами? Только трахнуть Повелителя. Или стать фавориткой Повелителя. Эту простую истину когда-то объяснила мне хохочущая Софи, когда я в очередной раз пожаловался ведьме на незваных гостей в моей спальне. И посоветовала жениться. Иногда, в моменты жесточайшего приступа "любви" ко всему сущему, я действительно думал, что женитьба хоть на какое-то время решит вопрос.
Что ж, первый пункт плана у Нежской провалился, интересно, решится ли она на второй?
Я хмыкнул и привалился плечом к дереву, всей кожей ощущая древнюю, первородную и первобытную магию, что сейчас, как и туман, стелилась по земле. Она не была неприятной, нет. Она была… тайной. Загадочным нечто, чем-то иллюзорным и в тоже время невероятно настоящим. Сила ощущалась в воздухе, под ногами, вокруг. Тонкие щупальца будто пробовали на ощупь, мягко изучали, заворачивали в себя, не душа и не причиняя боли, исследуя.
И эта сила, эти ощущения пробуждали воспоминания.
Я стоял в тени огромных мрачных елей, пушистые зеленые лапы опускались к самой земле под тяжестью снега, было немного морозно, и снег приятно, едва слышно, скрипел под ногами. Безветренная, чистая зимняя ночь. Ясная. Невероятно ясная из-за большой полной луны, сиявшей в небе. Ее свет щедро лился на землю, отражался в сугробах, и все вокруг мерцало и переливалось, в такую ночь обычно случаются чудеса. Просто не могут не случаться. И мое чудо происходило прямо сейчас: мне необыкновенно повезло.
Обнаженная Софи танцевала на маленькой полянке в свете луны, под одну ей слышную музыку. Густые, оказывается, такие длинные волосы разлетались вокруг нее, служа единственным прикрытием, серебристое сияние омывало тело, оказывается, такое красивое, гибкое тело. Она дрожала и извивалась, от каждого ее шага, от каждого движения в воздух взмывали тысячи снежинок и тут же оседали, поднимались и падали, падали и вновь поднимались, кружились вокруг, ослепляли. И, подобно им, ведьма так же падала и оседала, кружилась, раскинув руки, и смеялась. Беспорядочные и хаотичные движения на пяточке размером с монету, ломанные и резкие, почти некрасивые, но до того завораживающие, что глаз отвести я не мог, не мог даже заставить себя вдохнуть.
