— Что?
— Найди мне ведьму. Старую, опытную ведьму, желательно со способностями к заклинанию. Не обязательно ветер или лед — что угодно, хоть хаос, — барс взъерошил волосы, с тревогой посмотрел на меня, оглядел разруху вокруг и кивнул. — Только подожди с поиском до завтра, пока я не обсужу все это с Софи.
— Как скажешь, как скажешь, — пробормотал барс и ушел помогать разгребать завалы.
Галька, стекло и камни скрипели под его ногами, как скрипит снег в морозную ночь. Вот только этот звук не успокаивал, он злил еще больше.
* * *
Софи Заклинательница Бурь, Главная ведьма Севера
— Какая-то дурная традиция получается, не находишь? — раздался голос Алекса.
Я тихо простонала про себя. Прикинуться спящей не получилось, он раскусил меня сразу же, как только вошел. А я не хотела с ним разговаривать, не хотела объясняться. Да и как объясняться, если я сама ничего не понимаю? Оставалось малодушно надеяться, что грун поверит, что я сплю. Не поверил.
Пришлось вставать. Я проснулась оборота полтора назад с четким ощущением, что день сегодня не задастся. Растрепанный, помятый Повелитель лишний раз подпитал мою уверенность. Я не помню, когда последний раз видела его таким. Мужчина никогда не позволял себе такой вид, всегда выглядел опрятно, строго, даже когда надевал простую рубашку и брюки, даже когда тренировался. Даже стоя по колено в навозе, Александр Гротери оставался Александром Гротери — Повелителем Северных Земель и Владыкой Северных Угодий. Да, он не любил и не умел заплетать себе волосы, но ему и не надо было, даже распущенные они лежали волосок к волоску. Аксиома, непреложная истина, факт. Никогда ни одной складочки, ни одного пятнышка, а сейчас…
Сейчас рубашка была измята так, что складывалась ощущение, груна жевали долго и упорно, на воротнике и манжетах пыль, серое пятно на груди, волосы всклоченные, на лице явственно проступает щетина. И глаза… запорошенные, затянутые то ли метелью, то ли мыслями.
— А я думала, ты не заметишь, — фыркнула, поднимаясь с кровати.
— Знаешь, когда в десятый раз получаешь по морде одними и теми же граблями, волей-неволей начнешь что-то подозревать, — устало улыбнулся он. — Я хочу, чтобы тебя осмотрел лекарь.
— Но…
— Не спорь, пожалуйста, Софи.
— Он ничего не найдет, — покачала я головой. — А мне потом от чужой мании избавляться… — я все не могла отвести от Повелителя взгляд, все рассматривала незнакомого мужчину, спокойно сидящего в кресле. И непонятно из-за чего волновалась, беспокоилась. — Ты спал? — Алекс отрицательно покачал головой. — Завтракал?
— Нет.
Я присела на подлокотник, положила руку ему на плечо, легко сжала. Он откинул голову на спинку, закрыл глаза, расслабил сильную спину.
— Иди в душ, Алекс, переоденься, позавтракай, побрейся, в конце концов…
— Что? Неприятно? — грун приоткрыл один глаз, насмешливо посмотрел на меня.
— Честно говоря, мне плевать, — сама не знаю зачем, провела пальцем по его щеке, просто вдруг захотелось. Щетина слегка покалывала подушечку, даже приятно. — Я тебя всяким видела, а вот местное население — нет. И побриться тебе, действительно, надо. Выглядишь, как бродяга.
— Ну, спасибо. Может, я решил изменить привычки?
— Не стоит, — я встала, потянула мужчину за руку, подтолкнула к ванной. — Иди. Я позабочусь о чистой одежде и завтраке.
— Генерал в юбке.
— В платье, — поправила я.
— Суть не меняется, — пожал Алекс широкими плечами и все-таки закрыл за собой дверь.
Я создала корявую стрекозу и выпустила в окно. Шум воды непроизвольно заставил думать об Алексе. Об Алексе в душе. В голове возникли картинки его обнаженного тела.
Какого…
Из коридора послышался сдавленный, ехидный, какой-то издевательский смешок.
Я нахмурилась, прошла к двери, нажала на ручку. Но с той стороны было пусто. Пусто и тихо, и не чувствовалось ничьего присутствия.
Может, я действительно схожу с ума? Непонятные, несвойственные мне желания, глупые мысли и… и изменившееся отношение к Алексу. Я вдруг стала замечать в нем мужчину. Мужчину, а не просто друга. Может, дело в том дурацком поцелуе?
Ой, да себе-то зачем врать? Я никогда не была к нему равнодушной. Он хороший, верный друг, заботливый, обаятельный, сильный. На него всегда можно положиться, грун иногда чрезмерно саркастичен и до ужаса хитрожоп, но… Алекс, действительно, лучше, чем хочет и старается казаться. С ним легко и весело. Он притягивает к себе окружающих, заряжает их. Какой-то странной, необъяснимой, иногда просто слишком самонадеянной верой в то, что все обязательно будет… Будет не просто хорошо, но отлично, превосходно.
Я не раз наблюдала, как советники, фаворитки, придворные невольно, сами того не понимая, стараются оказаться поближе к мужчине, ловят его слова, затаив дыхание, и гадала, неужели я веду себя так же? Скорее всего, да. Что бы ни случилось, что бы ни происходило вокруг, у Алекса неизменно получалось сохранять спокойствие и эту уверенность, хладнокровие. Какими бы дикими, трудными, выматывающими не казались очередные переговоры, какие бы дурацкие, на первый взгляд, решения не приходилось принимать, Повелитель всегда выигрывал, всегда улыбался, шутил… Хорошая мина при плохой игре — это про Алекса.
И как-то очень незаметно, осторожно, тихо Александр Гротери пробрался мне под кожу, въелся, как въедается сок зеленых орехов. С любым вопросом, с любой проблемой я всегда иду к нему. Алекс лично учил меня не путать вилки и ножи, не наступать на ноги во время танцев, объяснил, что веер не просто дополнение к наряду, но средство общения, показал тысячу и один способ поставить на место зарвавшегося высокородного груна так, чтобы не скатиться до уровня базарной торговки. По вечерам, в самом начале, он приходил ко мне с толстой, пыльной, большой старой книгой по истории Северных Земель, клал на нее руки и рассказывал, рассказывал, будто сказку, будто любимую историю на ночь, знакомил с прошлым, чтобы мне было проще в настоящем, и чтобы не так пугало будущее. И мне нравилось его слушать, слушать спокойный, низкий голос с нотками затаившегося бурана и ловить каждое слово. Когда закончилась история, пришел черед географии, дипломатии, политики, торговли. Он разбирал вместе со мной старые литкраллы с договорами, обсуждал недавние переговоры, мы спорили иногда до самого рассвета. Да и сейчас тоже спорим. И мне это нравится. Мне нравится…
Стук в дверь, на которую до этого опиралась спиной, вырвал из раздумий, я тряхнула головой, нажала на ручку и пропустила внутрь служанку, принесшую завтрак и чистую одежду для Алекса.
Девушка расставила еду и ушла, а я в нерешительности застыла возле ванной с рубашкой и брюками, прислушиваясь к плеску воды.
Ой, да ладно, чего я там не видела?
Ванна была наполнена паром и запахом лимонного мыла. Алекс стоял ко мне боком, в полотенце, обмотанном вокруг бедер, второе висело у него на шее, с мокрых волос на пол и грудь капала вода, а он старательно намыливал лицо, на краю раковины лежала обычная клинковая бритва. Верно. Это комната старшего сына Пления, он уже бреется.
