Но сознание отметило все эти детали мимоходом, я же не могла оторвать взгляда от груна. От его рук, груди, живота, изувеченной когда-то безумцем спины. Красивой, сильной спины, не могла отвести глаз от позвоночника, вдоль которого поблескивали капли нрифта и воды. Алекс всегда напоминал мне древнего вождя: невероятно широкие плечи, высокий рост, он был выше чуть ли не на две головы любого из своих советников, выше барса, поджарый, мышцы на руках и груди не бугрились, но казались тугими канатами, широкие ладони и невероятно длинные пальцы. Весь гибкий, стремительный, грун действительно казался воином, и острые, резкие черты лица, тонкий нос и узкий подбородок подчеркивали это сходство. Он был очень красив, этот мужчина. Настолько, что невольно хотелось коснуться его, чтобы убедиться, он не обман и не иллюзия.
— Куда положить? — отмерла я, когда не заметивший моего появления Повелитель потянулся к бритве.
— Туда, — он кивнул головой на то ли вычурную табуретку, то ли кресло за ним, под которым бесформенной кучей валялась грязная одежда. Я пожала плечами и шагнула в указанном направлении, вот только… Только для того, чтобы положить дурацкие рубашку и брюки, мне пришлось почти протискиваться мимо Повелителя. Я прижалась к его спине на несколько вдохов всем телом, нос тут же забил запах свежести, лимонного мыла и ликера. Его кожа после душа была горячей, слегка красной, еще влажной, под рукой ощущалась как идеально ровный лед.
Я зажмурилась, несколько раз глубоко, бесшумно вдохнула, чуть ли не швырнула одежду и юркнула назад.
— Вообще-то ты могла просто отдать ее мне в руки, — из-за густой, плотной пены на лице я не понимала, подшучивает он надо мной или насмехается, но улыбка в голосе была.
— Не сообразила, — пожала я плечами.
— Бывает, — сощурился Алекс, снова отворачиваясь к зеркалу, принимаясь бриться.
Частые, ровные движения, очень осторожные и легкие, без нажима, плавные, сначала сверху вниз, потом справа налево, дальше снизу вверх. Не знаю почему, но это завораживало, почти дурманило. Я просто стояла и смотрела, как он бреется, и было что-то такое в воздухе, в настроении, вокруг, что-то… непонятное, смущающее, откровенное.
Очень откровенное.
— Хочешь помочь?
— Что?
— Ты так смотришь, — Алекс стер остатки пены с правой стороны, — хочешь помочь?
— Просто интересно. И нет, не хочу, — пожала я плечами. — Я не умею.
— Что, ведьмы не бреют своих мужчин?
— Понятия не имею, — куда-то не туда заводит нас с ним этот разговор.
— Ну так давай узнаем. Иди сюда, — почему-то отказаться я не смогла, послушно сделала пару шагов к нему. Грун опустился на бортик ванной, протянул мне бритву, я с опаской взяла ее в руку, замерла напротив. — Начинай от виска, натяни немного и спускайся вниз, не дави и не дергай рукой, медленно, — Алекс положил свою ладонь поверх моей, поднял наши руки, сделал несколько первых движений. Осторожных, аккуратных, показывая мне, плавно ведя кисть. — Теперь давай сама, мне не очень удобно.
— Хорошо, — собственный голос казался странно глухим. Но руки действовали, казалось, отдельно от тела. Я наблюдала, как из-под пены появляется чистое, гладкое лицо, участок за участком, и боялась даже дышать. Аккуратно, не спеша, внимательно. Кожа под пальцами была теплой, почти горячей. Дыхание Алекса щекотало пальцы.
Вдох.
Выдох.
Вдох.
Тоже очень откровенно.
— Теперь над губой и подбородок, — раздалось чуть хриплое, когда я закончила с щекой и стряхнула пену. — Потом под губой.
— Да, — все что я могла произнести. Металл в руке приятно холодил ладонь, создавая странный контраст с невозможно горячим мужчиной, Александр чуть-чуть отклонил голову, а я не заметила, как подняла ногу и оперлась коленом о бортик ванной, юбка платья накрыла ногу груна, натянулась на бедрах. Но сейчас я вообще ничего не замечала, только запах чувствовала, тягучий и немного горький, слышала наше дыхание: его глубокое и ровное, и мое — едва заметное. Оказывается, нижняя губа у Алекса чуть полнее верхней.
— Дальше осмелишься? — выдохнул мужчина, когда я снова отвела лезвие.
— Да.
Повелитель откинул голову назад сильнее, я опустила левую руку ему на шею, слегка натягивая кожу, здесь она была еще мягче, еще чувствительнее. Волосы щекотали мне кисть и запястье, щетина покалывала пальцы. У Алекса дернулся кадык. Нервничает? Еще бы, я бы тоже, наверное, нервничала. Доверить неумехе собственную жизнь. Но мысли опять разбежались, стоило сделать первые движения. Снова те же плавные, осторожные поглаживания, снова чем меньше становилось пены, тем больше привораживал меня этот вид. Такая мощная, крепкая шея и тонкие вены видны под кожей, пульсирует жилка.
И все-таки, а что если надавить посильнее?
Я застыла, хмурясь. Что за мысли такие?
И опять вернулась к бритью.
Закончив, стряхнула с лезвия остатки мыла, а заодно и с себя непонятный дурман, отошла на шаг, кладя бритву на раковину. А когда развернулась назад, Алекс стоял вплотную, заканчивая вытираться. Грун поднял мою руку, положил к себе на щеку.
— А проверить? — в снежных глазах плескалось веселье и что-то еще… что-то тревожащее и тревожное. Откровенное.
Я, как в трансе, провела пальцами по щекам, подбородку, над губой мужчины и под ней, действительно проверяя свою работу. Было удивительно, и тоже странно околдовывало.
Какой он все-таки горячий…
— Хорошо получилось, — улыбка вышла несмелой.
— Да, маленькая ведьма, — Алекс наклонился к моему уху. — Спасибо.
У меня мурашки по коже пробежали от этого хриплого, тихого "спасибо", от его близости, от того, что он почти голый, от лимонно-ликерового запаха.
Что…
Зачем он это делает?
— Не за что, — я отстранилась, очередная улыбка вышла уже уверенней. — Одевайся и приходи завтракать. Все, наверное, уже давно остыло.
В комнате я опустилась в кресло и попробовала понять, что только что случилось.
Понять не удалось. Совсем не удалось, лишь немного восстановилось дыхание. Алекс снова затеял какую-то игру? Снова дразнит? Глупо как-то… Зачем?
Очередной стук в дверь в который раз не дал додумать. В комнате появились Лерой и незнакомый грун.
— Софи, я привел лекаря, это господин Эдвин.
— Мое почтение, госпожа Заклинательница, — поклонился мужчина, за спиной раздались шаги: Александр вышел из ванной.
— Добрый день, господин лекарь, — вздохнула я, отворачиваясь и подходя к кровати. — Мне лечь? Сесть? Остаться стоять? Может, попрыгать на одной ноге?
— Для начала расскажите, что вас беспокоит, — отозвался добрый дядя-лекарь.
Временное помешательство.
