— Когда получите папку по моему делу, узнайте, могу ли я навсегда отказаться от наследства? Мне это очень важно знать!
Кое-что я узнала, но доверять кому-то одному в вопросах своей жизни уже боялась. Поэтому тут же позвонила и записалась еще к двум нотариусам. А следом набрала Кира:
— Ты сможешь достать мне копию паспорта Сергея? А лучше сфотографировать мою доверенность на него?
— Зачем?
— Надо.
— Вит, не лезь в дерьмо без меня. Говори.
Я закатила глаза, признаваясь, что хочу проконсультироваться по доверенности у другого нотариуса.
— Врешь. Вначале ты попросила паспорт.
— Нет, Кир, я просто узнала, что по паспорту можно запросить дело у того нотариуса.
— А. Ладно, постараюсь сфоткать. Чего-нибудь еще?
— Еще свой паспорт, — менее уверенно произнесла я, зная, что тут мне от встречного вопроса «зачем» не отвертеться.
— Ммм… Ладно. А Машкин фотографировать?
Тут я расхохоталась:
— Нет, Машкин можешь сфотографировать только если хочешь потроллить ее на счет возраста.
— Отличная идея, Вита. Завтра придешь в колледж?
Я замялась:
— Нет.
— Почему? Ты же знаешь, что если будешь избегать этих коз, они не перестанут тебя бодать. Дай отпор главной — остальные отстанут.
— Я подумаю.
— Подумай, — согласился братец. — Жду тебя завтра.
— Но я…
Не договорила, Кир сбросил звонок, фактически заставляя завтра тащиться в колледж. Может он прав? Хватит уже прятать голову в песок. Я и так не контролирую свою жизнь, может стоит уже что-то взять в свои руки? Например, накрутить хвост зазнаистой блондинке?
Утром Костя меня игнорировал, но еще дулся на отца. Почему — я не поняла.
Андрей довез нас обоих до колледжа и пожелал удачного дня, как-то тепло, по-особенному поправив мне шарф и слегка приобняв.
Раньше я бы смутилась, ведь Костя всегда находит причину высказать мне за чужое внимание, но не в этот раз. Он просто вышел из машины и сразу побежал в здание. А я больше была занята мыслями о Коте, чем о том, что Андрей буквально обнимает меня у входа в колледж.
— Интересно, — начал Кир, перехватив меня у входа, — какое предложение он сделает тебе следующим?
— О чем ты? Какое предложение?
— Я не знаю! Могу только предположить, или руки и сердца, или выписать доверенность на его имя.
— Кто? Андрей? — я фыркнула, чуть не выпалив «он не такой».
Но он вполне себе такой. Они все такие.
Кир удивил, последовав за мной в аудиторию.
— Ты чего? — я остановилась на полпути, остановив и братца. — Не ходи, не надо.
Кир только хмыкнул, положил мне руку на плечи и повел дальше.
— Послушай, — сбивчиво и торопливо продолжала я, — мне уже достается от сокурсниц, которые поглядывали на Кота, когда он был занят. Но если за нас решат, что мы вместе…
— Мне нравится, как это звучит — мы вместе.
— Кир! Послушай же! Одно дело противостоять только своим сокурсницам, другое — девчонкам всего колледжа. Осталась хоть одна, с которой ты еще не заигрывал.
Братец фыркнул, наконец-то снимая с меня руку и прекращая тащить к кабинету.
— Конечно остались, что ты обо мне думаешь?
— Остались самые некрасивые и глупые?
— Зря ты недооцениваешь некрасивых. Как раз дуры красивей. Так что остались умные. Но опять же, мы брат и сестра… Для всех. Никто ничего не скажет.
— Для всех? — переспросила я то, за что успела ухватиться. — А для тебя?
Кир дернул меня за выбившуюся прядь волос:
— Зачем мне сестра, если ты можешь быть ближе?
Не могу сказать, что осталась равнодушной к его словам. Тепло предательски разлилось по груди, животу, бедрам, и запульсировало приятной дрожью внутри. Но сбить меня с взятого курса у братца не получилось.
— Вот потому и закидают помидорами, что ведешь ты себя не как брат.
Он снова дернул меня за волосы и улыбнулся:
— Вот, я же бешу тебя? Раздражаю? Как настоящий брат. Обещаю не целовать при всех.
Мне нравилась его наглая улыбка, будто он только что поклялся целовать меня всегда, как только мы окажемся наедине без свидетелей.
— Господи, только не говори, что ты делаешь это по указке отчима? Это разорвет мне сердце!
— Уже нет. Папа же получил, что хотел. Так что соблазнение тебя мной отложено и не является приоритетным.
— Это для твоего отца, — пробормотала я, — а для Костиного?
— Там ситуация серьезней. И не думаю, что Андрей так запросто выпустит тебя из дома, пока не добьется того, что ему нужно.
Я тоже так думала. Другое дело, почему Кот пошел поперек его желания? Может зря я обвиняю Костю? И он делает мне одолжение, позволяя заглянуть в настоящие лица моих близких?
Кир ушел, обещая заглядывать ко мне каждую перемену. Я же зашла в кабинет и на секунду остановилась, разглядывая кто где сел. Кот оставил нашу парту и перебрался к стене в самом конце аудитории. Сзади были свободные места, но мое бегство показалось бы сокурсницам уступкой, да и с чего я должна уходить со своего места, если на него никто не претендует? Вот же, свободная парта.
Я прошла и села, внутренне напрягаясь и ожидая нападения с любой из сторон, но никого моя персона не интересовала. Между парами зашел Кир, проводил меня до другой аудитории и угостил кофе из пластикового стаканчика.
Вторая пара снова прошла без происшествий, я даже несколько расслабилась. Братец забрал меня на обед и вот там я заметила Кота, идущего к нашему столику с подносом еды.
Что-то сейчас будет. Я сжалась в ожидании беды.
— Не против? — Кот обратился к Киру, а не ко мне.
Братец кивнул на стул напротив себя, а не рядом со мной.
— В группе ее не тронут, можешь не пасти Лину, — продолжил Кот, а я всполошилась
— Ты все-таки вмешался? Зачем? Я бы сама…
— Помолчи, Лина.
Я замолкла. Первый раз видела такого Костю, первый раз он так со мной говорил, и сердце болезненно сжалось от его нарочитой грубости. Зачем он так? За что?
Кир накрыл мою кисть своей и чуть сжал. Я вынырнула из водоворота мыслей благодаря этому жесту и снова сосредоточилась на их разговоре.
— Ей лучше уехать из нашего дома, — продолжал Костя. — Не потому, что я проиграл, а потому что неожиданно выпустил нового игрока на поле…
Костя замолчал, отвел взгляд и как-то горько усмехнулся:
