— Нет, — подтвердила. — И с этим надо торопиться, мне очень неспокойно.
— Ясно. Крюгер, домой!
Пес поднял морду, пару секунд задумчиво рассматривал Ярослава, а потом все-таки потрусил ко входу. У него теперь был новомодный ошейник — собачья дверца открывалась только Крюгеру, реагируя на датчик. Я проследила за тем, как тонкий кончик хвоста исчез за дверью, и снова обернулась к Ярославу.
Ника продолжала исходить на желчь и истерику.
— Насколько сильно поджимает время? — спросил Волков.
— По моим ощущениям — очень, — говорить приходилось громко, чтобы заглушить девушку.
— Тогда я переставлю машину и угомоню Нику. Ее отсюда надо убрать до того, как ты вернешься с новой постоялицей.
— Да, спасибо, — я попыталась улыбнуться, но снова ничего не вышло.
Часы продолжали неумолимо отсчитывать время.
— Иди, — Волков развернул меня и подтолкнул в спину. Я залезла в карман, вытащила оттуда ключи и вложила мужчине в руку.
— Вернусь минут через сорок.
Визжащую гостью обходить пришлось практически по дуге.
— Будь ты проклята, Мара Шелестова! — проорала она мне в спину, швырнув что-то на землю.
И тебя туда же.
Дорога к другой стороне озера показалась мне вечностью, даже несмотря на то, что я бежала. Бежала так быстро, как только могла, безнадежно стараясь обогнать стрелки часов, которые существовали только в моей голове. Сгущались сумерки, в лесу было совсем темно, тихо и сыро.
А секунды все равно бежали быстрее меня.
Девушку я увидела практически сразу же. Ее трудно было не заметить. Красный туман вокруг несчастной сгустился настолько, что стал похож на вишневый сироп, на свежепролитую кровь, подсвеченную изнутри. Будущая постоялица сидела все там же, казалось, что даже поза осталась прежней, и кровь из пустой глазницы все так же продолжала течь, тонкой струйкой пересекая росчерки ножа на лице.
— Стас! — позвала я, оглядывая берег.
Мальчишки не было.
«Ас», — нерешительно и тихо повторило эхо, будто испугавшись моего голоса, посмевшего нарушить тишину этого места.
— Стас! — крикнула громче, проведя рукой по волосам.
И снова только эхо. И мертвая, которая даже не пошевелилась.
Я вздохнула, передернула плечами и все же заставила себя подойти к мертвой, поднялась на старые мостки, встала так, чтобы загородить воду, опустилась на колени. Джинсы тут же намокли из-за сырых досок.
— Меня зовут Мара, — громко, четко проговорила я, принуждая себя практически силой смотреть на девушку. Вблизи она выглядела гораздо хуже, желание отвернуться становилось невыносимым.
Реакции — хоть какой-нибудь — не последовало.
Я сжала и разжала кулаки, сделала глубокий вдох и протянула руку к девушке, сжав ее ладонь в своей. Она «моргнула». Растворилась и снова появилась, но пальцы в моей руке остались обжигающе ледяными, осязаемыми.
— Пойдем со мной. Тебе станет лучше, — сказала, слегка потянув девушку.
«Разве призрак может чувствовать физическую боль?» — всплыли в голове слова Стаса.
Она могла.
Мертвая не кричала, не дергалась, не издала ни звука, только замерцала чаще. Но ей было больно. Я видела. Я знала.
Я потянула сильнее, она замерцала чаще, но все-таки поднялась. Поднялась, несмотря на изувеченные ноги, встала, кренясь, как скрюченный человек из книжки Чуковского, в правую сторону. Легкий ветер словно размывал ее черты, а мои пальцы дрожали. Я практически не видела своей руки. Она утонула в красном мареве.
«Жил на свете человек,
Скрюченные ножки…»
Так, собралась, Шелестова. Это просто еще одна душа, и ей твоя помощь нужна гораздо больше, чем кому бы то ни было из твоих постояльцев. А поэтому собралась — и вперед!
Мысленный пендаль под зад помог хреново.
Первые несколько секунд я еще смотрела на то, как несчастная идет за мной, потом просто отвернулась, доставая из кармана мобильник.
Мертвая не шла, она… дергалась, подволакивая раздробленную ногу и опираясь на сломанную, из-за чего кость сильнее выпирала из-под кожи, натягивая ту, как резиновую перчатку. Багровый туман стал настолько плотным, что я не видела не только свою руку, но и всю правую часть тела. Холод пробирал до костей.
Я достала мобильник, не глядя набрала номер.
Гудки казались вечными, а потом у мальчишки сработала голосовая почта. «Мальчишка»… Спустя столько лет он все еще оставался для меня мальчишкой…
— Стас, я забрала девушку в отель. И я очень надеюсь, что ты все же вернешься в «Калифорнию», — начала я. — Хотя бы пока совет не решит вопрос с Ирзом. Пожалуйста, Стас. Хотя бы позвони, чтобы я знала, что с тобой все в порядке.
Я закончила записывать сообщение и сбросила вызов.
Дорога назад заняла гораздо больше времени, чем я рассчитывала. Холод и запах смерти так плотно прилипли ко мне, что я больше ничего не замечала и не чувствовала. В темноте уже вечернего леса удлинялись и ломались тени, хрустели под ногами ветки, тропинка, казавшаяся такой надежной и широкой в свете дня, вдруг превратилась в тонкую нить, готовую порваться в любой момент.
Мертвая продолжала хранить молчание, а с моих губ срывались все те же вопросы: «Как тебя зовут? Кто ты?»
Неужели она действительно не понимает? Не умеет говорить, не знает как? Неужели Стас был прав?
Тишина напрягала. И я начала рассказывать об отеле. Звук собственного голоса помогал поверить в реальность происходящего, словно приближая «Калифорнию», и от этого становилось легче. Девушка почти выпила меня. Она тянула силу, питаясь моей энергией, впрочем, как и все духи, только брала в разы больше, чем кто-либо еще. Я не сопротивлялась, иначе мы бы просто не добрались. Она бы не добралась.
Когда за ветками мелькнули огни дома, я чуть ли не вскрикнула от облегчения, крепче сжимая ледяную руку мертвой. Последние полчаса девушка мерцала все чаще и чаще, а обернувшись назад, то можно было разглядеть четкий темный след, оставленный несчастной в воздухе. Он тянулся за призраком, как хлебные крошки за Гансом и Гретель.
Тачки бывшей на подъездной дорожке не было, только машина Волкова. Стоило ступить на брусчатку, как из-за двери раздался звонкий нетерпеливый лай Крюгера, и входная дверь тут же распахнулась, в проеме стоял Ярослав.
Он какое-то время внимательно вглядывался в мое лицо, хмурясь, и идиотская улыбка расползалась по моим губам. А потом мужчина перевел взгляд мне за спину.
— Твою мать…
Яр сбежал по ступенькам и через пару секунд уже стоял рядом. Я чуть не свалилась Гаду под ноги.
— Мара? — он силой заставил отпустить руку девушки. — Она же почти выпила тебя, — Змеев крепко сжимал мои плечи, в глазах мелькала злость и что-то еще…
