— Эээ, — протянул здоровяк. — Волков?
— Как видишь, я к Маре.
— Мара только через полчаса будет, — все еще держал меня на пороге Кит. — Да и не говорила она, что ты заедешь.
— Предлагаешь подождать в машине? — выгнул бровь. Парень замялся, но потом все же посторонился.
— Да нет, проходи, — и через секунду улыбка растянула его губы, почти дружелюбная улыбка. — Познакомимся.
Я фыркнул и вошел внутрь, панк провел меня в ресторан отеля, встал за барную стойку.
— Кофе?
— Давай. Мне…
— Погоди, — он поднял руку, — я угадаю. Черный, ядреный и ложки три сахара.
— Почти, — кивнул.
— Значит, не сахар… — пробормотал панк, нахмурившись на несколько секунд, — тогда… сгущенка!
Я лишь удивленно кивнул.
— Так и знал, что ты любитель сладенького, — самодовольно улыбнулся Кит.
— Грешен, — склонил голову.
Панк повернулся к кофе-машине. А лай неизвестной псины стал еще громче. В глубине отеля снова что-то упало, послышался топот ног, крик, и в следующий миг в дверь влетел пес, за ним бежала девочка лет четырнадцати.
Пес…
Тощий, страшный, как мои грехи, и знакомый.
— Крюгер, не смей! — Прокричала девчонка, в тот момент, когда пес прыгнул на меня.
Крюгер?
Я перехватил худющее тело в полете, отодвинул брызжущую слюнями и невероятной собачей радостью морду от своего лица.
Несмотря на свою худобу, собака была сильной, я ощущал, как под моими руками сокращаются мощные мышцы. Она извивалась всем телом, выписывая задницей восьмерки и дрыгая лапами. Ко всему прочему пес был очень громкий и очень… мертвый. От него так же, как и от всех присутствующих, разило смертью.
Я разжал руки, и собака упала на лапы рядом с моим стулом, к ней тут же бросилась замершая на полпути девчонка.
— Простите, — она схватила пса за ошейник, — он еще не…
— Ксень! — в комнату ворвался мальчишка, как две капли воды похожий на мелкую. Костя, кажется. — О, — округлил паренек глаза, глядя на меня, — хахаль Мары.
— В смысле? — выпрямилась девочка.
Пес продолжал лаять и пытаться вырваться из хватки мелкой.
— Да в прямом. Это он — Змеев, она с ним вчера на свидание ходила.
Какое-то время я наблюдал нахмуренные тонкие брови и очень внимательный взгляд, направленный на меня.
— И что вы тут делаете? — уперла руку в бок Ксюша.
— Покорять пришел, — проворчал из-за ее спины Костя. — Крюгер, закрой пасть!
Крюгер пасть не закрыл. Панк сзади прыснул.
— Ага, и цветы принес… — протянула девочка, все еще удерживая рвущегося ко мне пса за ошейник. — А торт где?
— Я ему отдал, — сдал я Кита, ткнув за спину пальцем. Мужик тут же чем-то зашуршал.
— Молодец, подготовился, — просиял Костя. Собака все еще гавкала.
— Продуманный, — подхватила Ксюша. — Только маленький торт, нам такого на полчаса хватит, — она сделала шаг вперед. Из-за моего плеча Никита протягивал Ксеньке сладкое.
Нет. Так дело не пойдет.
Я перехватил коробку, перегнулся через барную стойку и поставил рядом с раковиной.
— Эй, — топнула ногой девчонка, явно недовольная таким раскладом. Крюгер, уловив недовольство ребенка, принялся разоряться еще громче.
Я сдавил пальцами переносицу. Сумасшедший дом, а не отель… Но забавный.
— Сидеть, — рыкнул, поймав взгляд псины. Мешок с костями опустился на попу, но лаять не перестал. — Заткнись, — пес с громким щелчком захлопнул пасть. Близнецы с уважением уставились на меня.
— Можешь его отпустить, Ксюша, — улыбнулся.
— А торт?
— А торт мы получим, — Костя обошел сестру и устроился по правую руку от меня, на барном стуле, — когда Мара приедет.
— Черт, — буркнула девчонка, садясь по левую руку.
Повисла тишина. Кит колдовал над кофе, близнецы рассматривали меня, абсолютно одинаково подперев подбородки руками. От них тоже пахло смертью, но как-то не так. Как-то по-другому, чем от Кита и пса. Запах был еле уловим. Его вполне можно было бы и не заметить, если не знать, где искать.
— Рассказывай, — панк поставил кофе передо мной и близнецами, налил себе чаю и тоже подпер подбородок рукой, вперив в меня взгляд внимательных карих глаз.
— О чем? — я сделал глоток.
— Обо всем, — просто пожал плечами Костя. — Зачем приперся, кроме очевидного, чего от Мары хочешь…
— …и почему думаешь, что получишь? — закончила за брата Ксеня, переходя на ты.
Прекрасные современные дети. Прекрасные современные мертвые дети. Любопытно, они сейчас все такие или эти двое исключение?
— А подростки сейчас все такие? — не удержался от вопроса.
— Некоторые, — пожал Костя плечами. — Но от темы-то не уходи.
Мне с трудом удалось подавить рвущийся наружу смех.
— Так, давайте тогда по порядку, — я глотнул еще кофе. — Приперся потому, что захотел увидеться. Мара мне нравится.
— Сильно? — встряла Ксеня.
— Сильно, — кивнул серьезно. — Хочу… — я побарабанил пальцами по столу, всматриваясь в свою чашку кофе.
А чего я от нее хочу? Секса? Да. Что-то мне подсказывало, что секс с Марой будет фееричным. Общения? Да. Ее внимания? Тоже да. Узнать ее, понять ее, разгадать ее? Да. Стать ближе? Да. Быть с ней? Да.
Мать твою!
Меня аж дернуло.
Я хочу… Я хочу того, что люди опошлили и принизили за века своего бестолкового существования. Я хочу того, что называется сегодня почти пренебрежительно «отношения». Я хочу Мару себе.
Твою ж мать!
— Эй, господин «самый-великий-заклинатель-собак», — помахал Костя перед моим лицом рукой. — Ты ответил не на все вопросы.
— Сегодня я хочу ее поцеловать, — пожал плечами. — А вот удастся или нет, не знаю.
— Хм… — задумчиво протянула Ксюша. — А дальше? У тебя намерения серьезные?
— Самые что ни на есть, — развел в стороны руками.
— Уверен? — нахмурился Костя.
— Как никогда, — кивнул, улыбаясь абсолютно кретинской улыбкой.
— Ну, мужик, — включился в разговор Кит, — тогда желаю удачи.
Прозвучало скорее предупреждением, чем благословлением, чем-то из серии «дыхнешь-не-так-и-сдохнешь». Я одарил панка насмешливым взглядом.
— Я даже не знаю, чем тебе помочь, чувак, — слез со стула Костя, хлопнув меня по плечу. Маленькая рука была ледяной. И этот холод ощущался даже через ткань пиджака. — Да и стоит ли тебе помогать… Тут периодически случаются такие, как ты. Самоуверенные, наглые и тупые…
