— Зачем? — удивился Костик. — Мы все отмыли, с соседями Кит поговорил.
— Хочу просто проверить…
Цокот когтей по паркету возвестил о прибытии Крюгера. Пес возник в комнате, как маленький ураган, завертелся рыжим волчком у моих ног, оглашая помещение счастливым собачьим лаем, застыл возле двери.
— Что проверить? — насторожилась Ксюша, отложив джойстик, и развернулась ко мне всем телом.
— Не заходила ли Эли, — улыбнулась, как можно более беспечно.
— Мы ее присутствия не почувствовали, — вышел Кит из зала ресторана, хмурясь и внимательно меня рассматривая. Ирокез сегодня был ярко-малинового цвета. Кислотный нравился мне больше, но я сочла за благо промолчать.
Я пожала плечами на заявление панка. На самом деле на квартиру надо было съездить, чтобы и там проверить и подновить защиту. Спасибо Анатолию и пакету «все включено»: оставил мне мужчина несколько интересных заготовок. Для отеля они не подойдут, слишком он большой, а вот для квартиры в самый раз. Надпись волновала меня в меньшей степени, впрочем, как и человек, ее оставивший.
— Так что заказывать будете, пока я добрая и принимаю пожелания? — поторопила я мелких. Крюгер по-прежнему сидел у двери и очень осторожно скреб ее лапой.
— «Шоколадный бриз»! — в унисон взвизгнули мои маленькие гении.
— Принято, — улыбнулась я. — Вы с Крюгером сегодня не гуляли?
— Час назад только вернулся, — почесал подбородок Кит, разглядывая собаку. — Неугомонная псина…
— Просто энергии много. Я переоденусь и схожу.
— Вместе пойдем, поздно уже, — проворчал панк, поднимаясь. — Я пока снаряжение достану.
Я кивнула и отправилась к себе, переодеваться. Погода опять ухудшилась, и над озером начали собираться тучи, поднялся ветер, вроде бы даже гром слышался, пока только вдалеке.
— Ну как все прошло? — широко улыбнулся панк, когда мы вышли из отеля и двинулись по дорожке к озеру.
— Ну ты же не думаешь всерьез, что я буду обсуждать с тобой эту тему, — толкнула я бугая плечом. — А вообще, все хорошо. Выключай заботливую мамашу. Бить морду никому не придется.
— Жаль, между прочим. Это было бы занятно.
— Нашел мне развлечение, — фыркнула, спуская повизгивающего от нетерпения пса с поводка. — Волков теперь знает, кто я.
— И?
— Ну, отреагировал нормально, — улыбнулась дурацкой широкой улыбкой. — Даже более чем. А еще, оказывается, он — бывший священник.
— Да, Шелестова, умеешь ты себе мужиков находить, — пробормотал парень.
— Вот только давай без этого, я твою прошлую пассию все еще с содроганием вспоминаю.
Кит скривился, словно выпил подгоревший кофе, и покаянно покачал головой.
— Ирз приходил недавно, — поделилась я с призраком.
— Понял уже, что защиту ты не просто так усилила. Что говорил?
— Предупреждал, чтобы я не лезла не в свое дело, — я засунула руки в карманы, наблюдая, как Крюгер носится по берегу, поднимая тучу брызг и песка. — А еще Антон предупреждал… Или не предупреждал… Процитировал мне перед уходом отрывок из «Падения дома Эшеров», — поспешила пояснить на вопросительный взгляд. — Может, конечно, просто так вспомнил, но… кто его знает? Ничего странного не было в мое отсутствие?
— Нет. Ни звонков, ни, как видишь, постояльцев. Все тихо, как на кладбище в Новогоднюю ночь.
— Тьфу ты, Кит! — отвесила я легкий подзатыльник парню.
— Я просто пошутил, — поднял обе руки здоровяк, но лицо оставалось серьезным и сосредоточенным. Панк хмурился.
— Что? — склонила я голову набок.
— Не знаю, не нравится мне это затишье. И появление Ирза тоже очень не нравится. Он тебе все еще близнецов простить не может.
— Не посмеет, — зарычала в ответ. — Я ему его же зонтик в задницу запихаю.
— Суровая ты женщина, Шелестова, — Кит тоже засунул руки в карманы.
Ветер усиливался, тучи на горизонте сгущались, темнели все больше. Крюгер продолжал носиться по пляжу.
— Стаса тоже не видел?
— Нет, — отрицательно покачал головой панк. — Хочешь, могу завтра поискать.
— Поищи, пока я в городе буду. Не нравится мне, что он просто так по округе шатается, да и в Москве что-то неспокойно.
— Поищу, — кивнул Кит. — Поговорю.
— Спасибо, — я приобняла бугая за талию, прислонилась к нему, парень положил тяжелую руку мне на плечо. Мы не отрывали взглядов от резвящегося пса, но радости в обоих не было. Что-то грядет, что-то явно не очень хорошее, и лучше обезопасить себя со всех возможных сторон. Надо бы позвонить в Совет, попросить приставить кого-нибудь к тете Розе и ее родным, особенно когда женщина в Москве.
Я смотрела на собаку и думала, как помочь ему… Как найти его нить, и есть ли она вообще. Хозяева других отелей о животных ничего не знали, по крайней мере та дюжина, что уже мне ответила. Оставалось надеяться, что все-таки кто-то да сталкивался с чем-то подобным.
С пляжа мы ушли только через полчаса. Дождь так и не начался, хотя гремело и сверкало уже совсем рядом, а ветер чуть ли не сдувал с ног.
Мы затащили Крюгера в ванную на первом этаже, кое-как отмыли безобразно испачкавшегося, но вполне довольного жизнью пса и устроились в гостиной на первом этаже перед теликом. Что смотреть в этот раз, решали мальчишки, поэтому выбрали какой-то боевик. Мы с Ксенькой поначалу приуныли, а потом незаметно втянулись и за героя болели как за родного. Девчонки, что с нас взять?
Дождь все-таки пошел. Сильный, громкий, частый. Небесные хляби разверзлись часа в два ночи, когда я как раз пыталась затолкать себя в кровать. Заталкивалось неважно: в голове крутились мысли. И об отеле, и об Ирзе, и о Стасе, непонятно где пропадающем, и, само собой, о Гаде.
О горячем и жестком, но таком предусмотрительном, и предупредительном, и заботливом. Мне нравилось то, что произошло между нами, мне нравилось то, что еще только должно было произойти. Мне вообще очень многое в нем нравилось, в том числе и напор, и упрямство, наверное, потому что мы были с ним удивительно похожи.
Священник…
Волков в рясе… Высокий, красивый, с четками в руках…
Вот только не вязался у меня Змеев, какой он сейчас, с преклонившим колени перед алтарем монахом, смиренным, праведным, чистым и помыслами, и поступками. Вообще не вязался.
А вот Ярослав в рясе… В рясе я его представить могла очень хорошо, даже слишком хорошо…
Черт…
Я плюхнулась на кровать, размазывая по рукам крем, уставилась в потолок.
Секс с ним был превосходным. Потрясающим, очень горячим. И мне хотелось повторения. Может…
Мысль додумать не дал звонок телефона. Звонок в полтретьего ночи по определению хорошим быть не может, поэтому я поморщилась, когда поднимала трубку.
