- Он придет к тебе, - не выдерживаю все же я. Аарон резко поворачивает ко мне голову, щурится, отчего морщинки разбегаются лучиками, отчего он выглядит почти мальчишкой, но… взгляд скорее настороженный, чем мальчишески-беззаботный.
- Кто? – голос девчонки дрожит.
- Самаэль. Он придет к тебе, когда ты вступишь в полную силу. Просто поговорить, просто посмотреть...
- Зачем?
- Потому что то, что ты собиратель – его заслуга. Самаэль выбирает душу грешника, он решает, в кого подселить своего пса. Гончие ада – его детище, как и Охота Каина.
Варя снова бледнеет и дергается, тишина давит.
Браво, Эли! Не могла вовремя заткнуться?
Глава 12
Аарон Зарецкий
Вопреки здравому смыслу, и вообще любому смыслу, Кукла решения не меняет, только челюсти сильнее стискивает и показательно хлопает дверцей. А я еще какое-то время смотрю на Эли и отчаянно пробую уложить в голове два и два.
Самаэль приходил к ней, Самаэль говорил с ней, Самаэль…
- Аарон? – голос Громовой настороженный, интонации вопросительные, она всматривается в мое лицо, ищет причину задержки. В глазах цвета, которого не бывает, плещется нетерпение.
- Задумался, - дергаю я головой. – Едем?
Эли напрягается, немного склоняет голову набок, разглядывает меня так, будто не верит ни одному моему слову, но все же кивает через какое-то время…
Я задерживаю дыхание в эти жалкие мгновения.
…и надевает свой шлем – движения слишком резкие и отрывистые, как злые удары. Мне не нравится ее состояние, настроение и вопрос, застывший в глазах. Очень не нравится. Но вариантов немного, и я просто сажусь в машину. Сажусь только тогда, когда Лис заводит двигатель своего черного монстра. Он ревет голодным зверем, кажется, что плавит колесами асфальт, и вливается в поток, заставив понервничать нескольких водителей. Я выезжаю следом, напряженно слежу за тем, как Громова лавирует в потоке машин. Резко, на скорости, ни с кем не считаясь. Но Эли достаточно ловко управляется со своим зверем, а у меня шустрая тачка и… В общем, спасибо тебе, Господи, за маленькие радости.
Собирательница водит так, будто хочет убиться: гонит, подрезает, чуть ли не кладет свой байк на поворотах, бросая на стекла оказавшихся рядом машин капли воды и грязи, не замечая истеричных сигналов и криков. Это завораживает. Не только меня. Я отмечаю голодно-злые взгляды, слышу в криках похоть, в сигналах клаксонов алчность.
Кукла молчит.
От нее пахнет сладкими духами и какао, который она пила в баре. Тоже наблюдает за Элисте сквозь капли дождя по стеклу.
- Показушница, - бормочет девчонка, когда на очередном повороте Громова почти врезается в лужу, поднимая тучу брызг.
- Сумасшедшая, - тяну хищно.
Совершенно неожиданно и не вовремя просыпается желание.
Хочется стащить Эли с байка, зажать в ближайшей подворотне, сорвать черный костюм и оттрахать. Вдалбливаться в нее, вжимать в себя, кусать, зализывать укусы и трахать.
Твою ж…
Да что со мной не так? Что не так с Лис?
Кто-то из французов писал, что слепая страсть – самая упорная, что она тем сильнее, чем безрассуднее. Кажется, я только что достиг предела собственного безрассудства, потому что моя страсть сожрала меня с потрохами, смяла и бросила подыхать на обочине. В той самой луже, что так беззаботно оставила за спиной Громова.
И я не уверен, что хочу что-то изменить.
Продолжаю скользить взглядом по напряженной тонкой спине, по заднице, обтянутой штанами, по длинным ногам в высоких берцах. Громова натянута, напряжена, сосредоточена.
Что может быть банальнее девчонки на мотоцикле? Что может быть пошлее?
И тем не менее она ставит меня на колени…
Когда я, наконец, паркуюсь у здания, в котором доблестно отдают свой долг обществу несколько десятков смотрителей, на улице уже почти темно, снова зарядил дождь.
Эли стоит возле крыльца, шлем висит на локте, в пальцах – сигарета. Элисте не курит, сигарета просто медленно тлеет, Громова щурится от дыма, ждет нас.
- Стоило покупать такую тачку, Аарон, чтобы стоять в пробках и тормозить на светофорах?
Кукла почему-то напрягается рядом со мной, как-то странно наклоняет голову немного вперед, впивается пристальным взглядом в Лис, будто вслушивается.
Да и хрен с ней, недособиртельница уже совсем скоро не моя головная боль.
- Я купил эту тачку, чтобы потешить свое самолюбие, - хмыкаю. – И чтобы клеить пустоголовых девчонок, Лис. Светофоры и пробки тут совершенно ни при чем.
Эли чуть дергает уголком губ, качает головой и выкидывает сигарету в урну, поворачивается к нам, чтобы что-то сказать, но не успевает. Потому что в этот момент скрипит тяжелая железная дверь, и на крыльцо выкатывается Ковалевский собственной сиятельной персоной. Мужик впивается тяжелым, темным взглядом в Лис, едва скользнув по мне и Кукле, едва обратив на нас внимание, подается вперед.
- Эли, - он сбегает со ступенек, почти слетает. Весь такой взволнованно-настороженный, замирает непростительно близко от Громовой. - Я не мог до тебя дозвониться. Почему ты не отвечала?
Собирательница отступает от него на шаг, лезет в карман куртки. Вроде бы достаточно быстро, но… только вроде бы. Эли по какой-то причине тянет время.
- Телефон сдох, - спокойно отвечает Лис, - что-то случилось?
Ковалевский хмурится, плотнее сжимает губы.
У него явно свербит не там, где надо.
- Что он тут делает? - небрежный кивок, не глядя, в мою сторону вместо ответа, взгляд по-прежнему прикован к Громовой.
Эли улыбается слегка натянуто, бросает на нас быстрый взгляд и отступает от Ковалевского еще на шаг.
- Помимо прочего, у меня к тебе и Глебу разговор, - Эли снова немного отступает, обходит Ковалевского и останавливается рядом. – Я хочу представить тебе новую собирательницу, Миш. Это Варвара Лунева.
Светлый тормозит несколько секунд, а потом все же находит в себе силы обратить свое внимание на смиренных нас.
Я очень стараюсь быть смиренным, но…
Обнимаю Элисте за талию, притягиваю ближе к себе, чуть подталкивая Куклу в спину. Злость и понимание на физиономии светлого проступают так отчетливо, что какие-то мгновения мне даже кажется, что он не выдержит и что-нибудь выкинет. Что-нибудь в своем неповторимом стиле.
- Добрый день, - чуть улыбается девочка-одуванчик, стараясь разрядить обстановку и протягивая Ковалевскому руку. Мужик виснет еще несколько мгновений и наконец-то поворачивает к ней голову, расслабляя челюсти. – Я – Варя.
- Михаил, - коротко бросает светлый, пожимая протянутую ладонь. Я вижу, как он медленно берет себя в руки, как собирает то, что у него вместо мозгов в кучу.
