— Придется, Особенная, их всё же сделать.
От ироничного тона Влада, Маша внутренне приготовилась.
Не зря.
Она ахнула и распахнула ранее прикрытые глаза, когда пальцы Багровского нагло сжали сосок и слегка его потеребили.
— Влад.
— Что?
Он дунул ей на шею, отчего мурашки побежали по всему телу.
— Что ты делаешь?
— Трогаю тебя.
Она бы покраснела. Непременно. Если бы уже не сидела вся раскрасневшаяся, распарившаяся от горячей воды.
После секса они оказались в ванной. Влад сразу же пресек все попытки Маши выпроводить его и остаться одной.
— Ты сдалась, Минни. Привыкай к моему обществу.
Спорить она не стала.
Сдалась или нет…Тут всё двояко.
Сожалела ли она о том, что они переспали?
Однозначно, нет.
Она получила оглушающе прекрасные эмоции.
Она заслужила небольшой кусочек счастья. Пусть он и продлится всего пару дней, пока они будут отдыхать. Пока они позволят себе быть просто мужчиной и молодой девушкой.
Маша ни о чем не будет думать.
Ни о чем.
Лишь наслаждаться происходящим. Запечатлевать в памяти прекрасные моменты.
Кто знает, что их ждет по возвращению.
Ванная, естественно, была огромной. Вместила их обоих. Маша с удовольствием позволила себя уложить спиной на мужскую грудь.
— Не дай мне уснуть, Багровский.
— Не дам, не переживай. Рано ещё. Я не насытился.
— Хммм….
Она сделала вид, что не поняла, о чем он говорит.
Ей бы отдышаться.
А по поводу продолжения…Она не имела никаких возражений.
Сейчас только чуть-чуть придет в себя. Переведет дыхание.
Обнаженная близость Влада не позволяла до конца расслабиться. Не привыкла Маша к подобному. Пусть она и не относила себя к стеснительным барышням, разгуливать голой перед мужчиной сложно. Вода прикрывала лишь немного. Пену Влад добавил, но, как она поняла, пена его раздражала, и он угнал её им в ноги.
Например, Маша видела свои соски. Их видел и Влад.
Она сидела между его раздвинутых ног.
Ближе некуда…
А хотелось.
ВЛАД
Хотелось врастись в эту девочку. Впечатать её в себя.
Не-е-ет. Хуже. Больше.
Заклеймить собой.
Он и заклеймил, оставил на ней след, но недостаточный.
Влад Багровский, прожжённый циник, холодный и черствый в отношении женщин, предпочитающий их держать на дистанции, не спешивший кого-либо пускать в своё личное пространство, влюбился.
То, что он испытывал к Особенной, не имело смысла отрицать. Не мальчишка какой-то, чтобы бежать от чувств. Напротив, в очередной раз отшвыривая долбаную пену, мешающую любоваться стройными очертаниями Маши, понял, что никуда и никому её не отдаст.
Любого переломает, кто на неё хотя бы косо посмотрит.
Лично.
Грудь раздирало огнем. Жгло более чем реально. Фантомные ощущения? Да по хер.
Особенная рядом. Вот здесь. С ним плещется. Довольная.
И счастливая.
Последнее — главное.
Всё иное перекрывает.
Владу этот момент казался принципиальным. Знать, что Минни счастлива рядом с ним. Пусть наивно полагает, что только на время отдыха она отпустила внутренние тормоза, позволила себе расслабиться.
Ему хотелось рычать. Как зверю. Оскалиться даже.
Странная реакция на крышесносный секс. Должен был расслабиться, ведь получил своё. По факту…Ему было мало.
Всего.
Маши. Его в ней.
В эти минуты, когда он включал воду, наливал чертову душистую пену, он отлично понял тех мужиков, которые надевали обручальное кольцо на безымянный палец своим избранницам.
Ромыча тоже вспомнил. Как тот сидел за столом в «особой» комнате свиданий на зоне, скрестив пальцы в замок, положив руки на столешницу. Напряженный весь. Злой. На скуле синяк. В очередной раз с кем-то подрался.
— Брат, пообещай, что до Губастой и пальцем никто не дотронется!
— Ты к ней парней своих уже приставил.
— Мало, Влад, этого тоже мало! Понимаешь… — он замолчал, сглотнул, а у самого глаза безумные. Бешеные. — Я мысли не могу допустить, чтобы она, понимаешь, ОНА на кого-то посмотрела. Заинтересовалась, пока я тут… На нарах. Меня корежит…Я… Влад, пообещай.
Тогда Влад воспринимал увлечение Романа, как временное помешательство.
— Обещаю.
Сейчас взглянул иначе.
Понял, почему брата корежило и ломало. Почему он ввязывался в конфликты, чтобы выпустить пар. Иначе наломал бы дров.
И взгляд его Влад только сейчас догнал.
Голодный. Одержимый. Готовый уничтожать.
Его Особенная с ним. Только физически. Через пару часов они выйдут из комнаты, и Влад заметит, как на его девочку будут пялиться. Снова и снова. Потому что она по факту свободная. И может выбирать.
А она с ним!
Что не ясного? Что не понятного?!
Влад сжал руку в кулак. Хорошо, что она свисала, и Маша ничего не заметила. Она лежала, прикрыв глазки. Устала, маленькая. Ничего…отдыхай…ещё чуть-чуть.
Он же бурю в душе попытается успокоить. Пока хреново получается.
Точнее — никак.
Она кружилась в нем, только усиливаясь. Контроль трещал по швам. Хотелось сразу же расставить точки над «и». Разъяснить Маше, как дальше они будут жить. И наблюдать, как та сверкает голой попой и пятками, выбираясь из ванной и убегая от него с криком: «Придурок».
Он усмехнулся. Обзываться она навряд ли будет. Но её глаза скажут больше, чем губы.
Влад никак не ожидал, что его накроет с подобной силой. Вспомнишь тут, пожалуй, Веру. Предвидела ли та, что он полюбит Марию? Вполне возможно.
Маша особенная…
Совершенно верно.
Ни одна другая никогда не затрагивала его сердце. Тело — бывало. И то на несколько раз. Его устраивала постоянность, когда не лезли на его территорию. Шаг ближе — и он рвал, не сожалея.
Его рука дотронулась до груди Маши. Красивая. Упругая. Идеальная. Он нырнул ниже, накрыл то местечко, где билось сердце. Ритм учащен, значит, переживает по-прежнему. Волнуется.
Ему вроде бы и нравилось, что она неспокойна в его обществе. Но тут палка о двух концах. Это другое — её волнение.
