Пока Влад держался. Хотя кулаки зачесались.
Саитов был такой же комплекции, как и он. Так же тренировался, не засиживаясь в кресле и не думая, что раз на него работали крепкие ребята, он может расслабиться. Ошибка многих. Мужчина при любой должности и до тех пор, пока дышит, должен уметь дать отпор. Защитить тех, кто ему дорог.
Марат усмехнулся.
— Влад, это только приглашение…
— Марат, что тебе надо?
У них не было времени, чтобы ходить вокруг да около. Они не договорили с Машей. Скоро она вернется, и Влад хотел продолжить разговор.
— Продай мне её.
Глаза Саитова разом перестали излучать напускную веселость. В них появилась холодная сталь, жесткий расчет.
На лице Влада не дернулся ни один мускул.
Он не стал делать вид, что не понимает, о чем речь.
— Нет.
Марат чуть заметно прищурился, всматриваясь в него.
Считывая.
— Роман недавно женился. Стал отцом. Твоя очередь?
Саитов не стал настаивать. Не стал озвучивать сумму.
Уже хорошо.
Значит, не всё так плохо и запущено.
Влад при необходимости пустит кровь. Развяжет войну.
Но кому она нужна?
Всем есть, что терять.
— Всё может быть.
Марат откинулся на спинку дивана.
— Понял. Жаль…
— Даже не пытайся, Марат. Я надеюсь, ты меня услышал.
— Я знаю, кто эта девочка. Чья она дочь.
— Не сомневался даже.
Влад мысленно выругался. Какого черта ему не сообщили, что на Машу собирали информацию?
С начальником службы безопасности он проведет детальный разговор.
Звонок прервал разговор. Влад нахмурился. Звонили на сим-карту, номер которой знали лишь избранные.
— Да, — ответил он.
Безопасник. Легок на помине.
— Влад Дмитриевич, добрый вечер.
Пауза.
— Говори.
— Веру убили. Я уже в клинике.
глава 18
— Хочу к тебе. Пожалуйста…
Влад молча подошёл к Минни и прижал её к себе.
Она сразу прильнула к его телу, обвила за талию.
Маленькая и беззащитная, за прошедший месяц она похудела ещё сильнее. Маша принимала еду стабильно, он следил, чтобы она питалась полноценно, и всё равно, казалось, стала ещё прозрачнее.
Её слова рвали душу. В клочья. Чтобы в следующую секунду все собралось заново, реабилитировалось.
От её запаха. От её прикосновений.
Влад считал себя сволочью. Никогда ранее так не думал. Чтобы не творил. Какие бы решения не принимал, и чтобы они за собой не несли. Разное было. Это его жизнь. Его осознанный выбор.
Накануне он поймал себя на мысли, что смерть Веры сблизила его с Особенной.
Рассчитывал ли он на подобный эффект? Кто же знает.
Смерти Веры он не желал. Более того, приложил все усилия, чтобы оттянуть. Уже подключались специалисты из Израиля, и велись переговоры об операции. Он не успел сообщить Маше. Не любил говорить о том, что ещё не сделано до конца.
Получается — не успел.
Вера до конца осталась бедовой.
Даже в смерти.
Когда безопасник сообщил о трагедии, первой мыслью было — кто?
Кто посмел?…Откуда корни растут?… Кто объявил ему войну?
Даже Саитов напрягся.
— Влад, я за своих ручаюсь.
Вот тут они поняли друг друга без лишних слов. Саитову было известно, как впрочем и Владу, что не все в его клане смирились с правом Багровского на месть. Нет-нет, да кто-то пытался скалиться в его сторону. Оскалился? Получил по «челюсти» — проверка налоговой, других инспекций. Случайно взорванная машина. Пока пустая… Предупреждения, которые нельзя игнорировать. Кто-то понимал, кто-то нет.
Такова жизнь и правила их игры.
Багровский не хотел ничьей крови. Но когда требовалось — пускал.
В тот вечер было не до Саитова. Но его он проверит однозначно. Никого не упустит из вида. Всех «поисковиков» спустит. Найдет того, кто убил Веру. Кто решил снова устроить беспредел.
Стоит дернуть лишь одну ниточку, чтобы развязался змеиный клубок.
Войны Влад не боялся.
Не хотел.
Это разные вещи.
Хватило его семье и тех разборок, что творились в городе, когда они с Ромычем были мелкими. Багровским сильно досталось. Бабка, родители.
Влад не хотел продолжения.
У Ромыча сынишка только-только родился. Илья. Задорный, плаксивый карапуз, при виде которого у Влада заходилось сердце и в груди возникало жжение.
Он никогда раньше не тяготился одиночеством. Напротив, не представлял женщину в своем личном пространстве. Ему становилось некомфортно.
И тут Илюшка…Маша…
Как-то всё ровно складывалось. Воспринималось совсем иначе.
Вовремя.
Маша начала подпускать к себе.
Смерть Веры могла перечеркнуть всё. Он опасался, что у Маши начнется депрессия или девочка оттолкнет его.
Он никогда не забудет боль в глазах Особенной. Как она медленно распространялась, растекалась, чтобы в конечном итоге заполнить всё. Маша покачнулась, он поймал её. Приготовился к тому, что сейчас девочка начнет вырываться, биться в истерике.
— Убили?…
Это единственное, что она сказала, прежде чем по её щеке покатилась слеза.
— Да. Подробностей не знаю.
— Влад… Поехали туда.
Она просила. Тихо. С тщательно прятанным надрывом. И эта тишина сносила Владу голову напрочь.
— Уже выезжаем.
Он отдал распоряжение собрать вещи и привезти в его дом.
Не квартиру.
Он будет рядом с Машей. Не оставит её одну.
Всю дорогу Особенная молчала. Лишь изредка всхлипывала, обнимая себя руками.
— Я не понимаю…
— Я пока тоже, Маш.
Он не врал — не говорил всей правды. Да и какая тут могла быть правда? Что по нему и по самой девушке решили ударить в неожиданный момент? Или давно запоздалая месть в отношении Веры? Бред. Если бы хотели убрать Веру, убрали бы давно. Не тогда, как она оказалась под защитой Багровского.
Тут, скорее всего, на него…
Но кто?
Проехав половину пути, Влад не выдержал. Резко вывернул с трассы на обочину, остановил машину, не глуша двигатель. Маша повернулась к нему.
