Маша подняла руку, останавливая Виту.
Они как-то само собой отделились от мужчин и начали подниматься в спальню, где находился ребенок.
— Вита…Отдали? В прямом смысле или…
— В прямом-прямом, Маша. Прямее не бывает. В то время, как раз Рома сел. На пять лет. А ко мне приставили его людей. Этаких грозных охранников-мачо, без ведома которых я и шагу ступить не могла. Под запретом находилось всё — и тусовки, и клубы. Про мальчиков думать нельзя было. А чтобы кто-то ко мне подошёл… Это мне сейчас смешно, и я рассказываю с иронией. Тогда выть хотелось от безысходности. Да я и выла. А у него, видите ли, любовь. Без выбора…
Маша слушала Виталину и не могла понять, как воспринимать рассказанное. Каждая девочка с самого раннего возраста мечтает о принце. Пусть уже и без белого коня. Главное — встретить, и чтобы была любовь. Светлая, чистая и, по возможности, красивая. Все девочки мечтают об ухаживаниях, о прогулках под луной.
Маша — не исключение. Пусть её первый опыт оказался печальным, но у многих ли он заканчивается росписью в ЗАГСе?
История Виты и Романа поражала. Маша вспомнила, как её саму Влад отправил в квартиру под присмотром.
Семейная традиция на лицо?
— Получается, у вас была любовь без выбора?
— Наверное, и так можно сказать. Но на тот момент, когда Рома вышел, и меня привезли в этот дом, я смотреть на него не могла. Помню, даже вот по этому коридору так сиганула, что только пятки сверкали, и всё потому, что его голос услышала. В общем…интересно у нас всё было.
Они поднялись на второй этаж и направились к спальне.
— Это уже потом до меня, дурехи, дошло, что непонятно что ещё со мной было бы, не окажись я под защитой семьи Багровских. Мой же отец дел наворотил, врагов нажил. Меня могли и под замес пустить. Лишь потому, что я якобы вошла в клан Багровских, меня никто не трогал. Хотя в то время тот же Влад пугал до жути. Я — пигалица, а тут взрослый мужчина. Да ещё и такой серьезный. Безэмоциональный.
Вита замолчала и бросила хитрый взгляд на Машу, явно рассчитывая услышать в ответ их историю.
— Влад умеет произвести впечатление. В нашу первую встречу он тоже меня напугал. И тоже, можно сказать, взял в плен.
Вита хмыкнула и покачала головой.
— Я так и знала.
— Почему?
— Не знаю. Не умеют они что ли по-другому. Тссс… Потише говори, пожалуйста. Сейчас мы глянем, что делает наш разбойник, и вернемся к мужчинам.
Малыш спал, сладко посапывая. Маша близко не подходила к кроватке, всё-таки она незнакомый человек. Вита немного похлопотала над сынишкой, проверила не мокрый ли он, поправила одеялко.
Маша наблюдала за ней, а у самой из головы не шла фраза, что Багровские иначе и не умеют. Нахрапом. Сразу присваивают себе женщин, так получается? И её тоже присвоили?
А она ведь хотела…
Смотря на жену Багровского-младшего, которого видела лишь мельком, такую счастливую, домашнюю, улыбающуюся, Маша отчетливо поняла, что влюбилась в Багровского-старшего.
глава 20
— Мне понравилась семья Виталины и Романа. Илья — прелестный карапуз.
— Ну да… Зафаршмачил мне рубашку и доволен.
— По тебе не скажешь, что ты сердишься.
— Особенная…Да пусть хоть каждый день портит. Я не против.
— Он твой крестник?
— Да. Поэтому буду баловать. Назло Ромычу.
Маша не поверила Владу. То, что будет баловать — определенно. Но не назло брату. Стоило в их обществе провести пару минут, чтобы понять, что между братьями крепкая духовная связь. Даже не родственная, а что-то большее. Родственники зачастую бывают только на бумаге. В жизни готовы подставить и отсудить последнее жилье.
Здесь — другое.
Два брата. Опора друг друга. Непоколебимые стены, которой прикроют и других.
На Машу накатывало. Она себя не узнавала. Свои ощущения. Восприятие.
Даже Влад чувствовался иначе.
Именно чувствовался, не воспринимался.
Как будто с неё сорвали темную вуаль. Она после разговора с Витой то и дело смотрела на мужчину, что весь вечер находился рядом. Сидел, брал как бы невзначай за руку, приобнимал за талию. И если бы вчера она подумала, что это обыденно, нормально, то сейчас нет.
Она с дня похорон мамы забыла, с кем находится рядом.
Кто мужчина, в чьем доме она живет.
Кто каждый вечер терпеливо укладывается рядом с ней в кровать, целует, возбуждается, но не трогает. Потому что дал слово. Потому что иначе не может.
Влад Багровский.
Человек, про которого ходили самые разнообразные слухи. Как хорошие, так и плохие.
Мужчина, при взгляде на которого возникали самые противоречивые чувства — от желания никогда с ним не пересекаться до потребности тотчас отдаться.
Он — хищник. Хозяин каменных джунглей.
Опасный.
Притягательный.
Где-то жестокий.
Или как сегодня — невероятно домашний.
Её?
Пульс у Маши зашкаливал. Дыхание обжигало горло.
Всю дорогу она то и дело поглядывала на него. Влад спокойно вел большой внедорожник, лишь изредка бросая взгляд в её сторону.
— Минни, всё хорошо?
— Влад, почему именно Минни?
— Минни Маус — подруга Микки Мауса.
— Я знаю, кто такая Минни.
— Прекрасно.
— Но ты так и не объяснил, почему.
— В нашу первую встречу у тебя на голове были забавные шишечки из волос. Как ушки у мышки. Поэтому Минни.
Господи…
Он помнит, как она выглядела в их первую встречу. Пусть и времени прошло совсем ничего. Обычно мужчины сразу же забывают подобные мелочи.
Это обычные мужчины — правильно.
Он — другой.
Особенный.
— Мы договорились с Виталиной на днях встретиться. Кофе попить. По магазинам пройтись. Ты не возражаешь?
Влад с легким удивлением посмотрел на неё.
— Почему я должен возражать? Я буду только рад, если вы подружитесь.
По приезду Маша сразу же направилась в ванную. Прикрыв за собой дверь, прижалась к ней спиной.
Внизу живота слабо потянуло, и девушка сжала ноги сильнее.
Желание…
Уже знакомое, вновь заявившее о себе с новой силой.
Всю дорогу она размышляла об установленном табу. Маша не относила себя к числу сильно верующих, но считала, что небольшой траур выждать обязана. Сорок дней — не так уж и много. Самое сложное оказалось сказать об этом Владу. Она признавалась честно — опасалась его реакции. Отчасти её страх оказался оправданным — решение воздержаться Владу не понравилось. Но он принял её позицию. Более того! Не оттолкнул, не попросил собрать вещи и не спровадил к выходу. Маша пошла ещё дальше. От его поцелуев и тепла она не отказалась.
