— Значит, ты приревновала, да?
Ещё рывок, и Машу развернули лицом к мишени, спиной прижав в горячей обнаженной груди. Маша прикрыла глаза, подалась назад, чтобы ещё плотнее прижаться к нему. Окунуться в его силу, прочувствовать её каждой клеточкой. Как же она соскучилась… Влад всё это время давал ей нежность, показывал себя заботливым и чутким. Пришло время вернуть его ярость и страсть.
— Да, — сквозь плотно сжатые губы выдохнула Маша и тотчас ахнула, когда мужская рука властно легла на грудь. Второй он погладил шею. Вроде бы и не сделал захват, но ощущение полного контроля поглотило Марию.
И ей нравилось… да…
Теперь она знала — Влад…в нем можно утонуть…на него можно положиться…он забирает, но куда больше дает. Он требует подчинения…Он защищает.
Ей даже мысленно сложно охарактеризовать его. Он как вулкан. Как океан.
Он — её мужчина.
— Вот и я тебя ревную, Маш, — он прикусил мочку уха, отчего возбуждение стрелой пронзило тело, лишив последних остатков воли. — До дури. До бешенства. Не знаю нихрена, что с этим делать.
— А если я тебе в любви признаюсь, будет проще?
Крупное тело, прижимающееся к ней со спины, замерло. Маша с затаенной улыбкой, чувствуя, как её всю обволакивает непередаваемая нежность, ждала, что последует за её смелым заявлением.
— Однозначно.
Голос, раздавшийся прямо над ухом, обжег.
В нем было столько власти и ласки, что на мгновение Маша потерялась, растворилась в нем и не желала возвращаться.
— Я тебя люблю.
Рука, лежащая на шее, сжала чуть сильнее. Маша не испугалась — это была реакция Влада на её слова, и она ей чертовски понравилась. Она не ждала ответных признаний. Нет… Конечно, девочки любят ушами, прописная истина, с которой не спорят. Но взрослые девочки, к которым себя причисляла пусть и не по годам рано повзрослевшая Маша, умеют видеть то, на чем их сверстницы даже не заострят внимания.
Поступки.
Мужские. Когда слова не расходятся с делом. Когда вообще эти слова не произносят, а просто делают так, чтобы было комфортно.
Маша сильнее зажмурилась и завертела попкой, давая понять, что больше не может терпеть.
— Особенная…
— Влад, я прошу… Вернее, я хочу прервать наше воздержание… Я благодарна тебе за то, что ты пошёл мне навстречу, но я больше не могу без тебя. Слышишь, Багровский?
Она, видимо, сошла с ума. Здесь и сейчас. Прыгнула в пропасть.
Открылась.
Тело Влада отреагировало повторно — на этот раз Маша почувствовала легкую дрожь. Или она ошиблась? Приняла желаемое за действительное? Не похоже…
Мужские пальцы взяли в плен её подбородок, погладили. Скользнули выше, дотронулись до губ, очертили их контур.
— Ты на самом деле, Особенная, Маш. Я не хочу тебя любить здесь. Сегодня — точно. Я изголодался по тебе, как дикий зверь, — он толкнулся бедрами, показывая степень тоски. — Я на грани… Воздержание оказалось тяжелым. Мне чертовски не хватало тебя, Минни.
— Я же была рядом… ай!
Её слегка толкнули вперед, отчего она была вынуждена упереться руками в перегородку. Она оказалась неготовой к неожиданной перемене в настроение Влада. По телу пронесся разряд тока, кожа словно подверглась невидимому воздействию, стала донельзя чувствительное.
— Я передумал.
Резкость его голоса не испугала. Даже не насторожила.
Напротив, по крови потекла огненная лава. Медленно, дразняще. Ещё сильнее увлажняя Машу и заставляя ту трепетать.
Он передумал… Всего два слова, а сколько эмоций.
И не было сомнений по поводу чего.
Раздевать Машу Влад не стал. Сдернул джинсы, положил ладонь на поясницу. Маша послушно прогнулась.
— Перешагни.
Послушалась.
Два хлопка по внутренней стороне бедра — молчаливый приказ, чтобы она раздвинула ноги шире.
Маша с готовностью снова подчинилась. От нетерпения всё внутри плавилось, обжигало. Ноги с трудом держали её. Руки того и гляди готовы были соскользнуть с перегородки. Она раздвинула пальцы, чтобы создать большую точку упора.
Горячая ладонь легла на ягодицу, погладила её. Маша прикусила нижнюю губу, чтобы не застонать от нетерпения и от жажды. Ещё никогда ранее она не испытывала столь оглушающую физическую потребность чувствовать Влада в себе. Казалось, что, если он не возьмет её, не утолит жажду, терзающую её тело, она сойдет с ума. Не дополучит чего-то важное. Не укрепит связь между ней и им.
Он продолжал гладить ягодицы, вдавливая пальцы в кожу, оставляя легкие следы. Отвлекая…
Чтобы одним плавным движением войти в неё.
Она оказалась готова.
Уже не сдерживаясь, позволила себе громко застонать, принимая его полностью. Как же она соскучилась!
— Влад…
Он вцепился в её ягодицы по-мужски крепко, сжал руками, окончательно присваивая её себе. Подался вперед, вызывая у Маши первую волну наслаждения. А потом ещё одну и ещё…
Он что-то шептал ей на ухо, грязное и порочное. Безумно возбуждающее. Прикусывал мочку. Собирал волосы в жмых и оттягивал назад, чтобы добраться до губ. Забирал в себя её стоны. Её наслаждение.
Чтобы два часа спустя всё повторить.
ЭПИЛОГ
— Можно вопрос?
— Конечно.
— Зачем тебе казино?
Влад застегнул запонку на безукоризненно сидящей на нем черной рубашке и прищурился.
— Твоё мнение, Особенная?
— Я долго думала. Вернее, как… Скажу долго — совру. Просто иногда размышляла. У тебя есть законный бизнес, приносящий хороший доход. Понятное дело, что у предпринимателя азарт и прочее. Но тут же в другом дело, правильно?
Влад поправил рубашку и направился к Маше. Та как раз закончила красить губы.
Муж остановился за спиной, положил руки на плечи и слегка сжал, массируя.
— Я слушаю дальше.
— Компромат. На тех, кто приходит и играет.
Руки Влада замирают на мгновение. Всего лишь на несколько секунд.
Потому мужчина склоняет голову и слегка дует на ухо девушке:
— Я ничего не слышал.
Маша довольно улыбнулась, подняла руку и накрыла ладонь мужа.
— А я ничего и не говорила, — она откинула голову назад, чтобы заглянуть в любимые глаза. — Действуем, как договаривались?
Влад дотронулся губами до чувствительного участка на шее Маши и ответил:
— Да.
Маша не смогла сдержать слегка коварной улыбки:
