Она думала, это его мама или бабушка! Или еще какая-нибудь престарелая родственница. Тысяча разных предположений, одно бредовее другого, все они разом полезли в голову. И главное — зачем она здесь???
Но долго ей пребывать в прострации не дали.
Король Дэймар, а здесь он был именно король, властным жестом сжал Нику за запястье и повернулся вместе с ней лицом к людям, столпившимся во дворе. А потом резко вскинул их соединенные руки вверх и гаркнул:
— Приветствуйте леди Беренис из рода Серебряных королев!
Ника чуть не оглохла от ответного вопля толпы. Они стояли так еще несколько секунд, как будто он давал возможность всем хорошенько разглядеть ее. А ей хотелось упасть в обморок и отключиться, лишь бы это прекратилось.
Потом король повернулся и, не отпуская ее руки, стремительно вошел внутрь. Остальные, встречавшие влились в высокие портальные двери вслед за ними. А дальше он вел ее куда-то по коридорам замка. Там были мужчины и женщины, больше мужчин, стража. Лица, голоса, шум шагов, отдающийся под высокими сводами, факелы, все это мелькало и смешивалось перед глазами. Наверное, Ника все-таки отключилась бы и сползла на пол где-нибудь по дороге, но они как-то внезапно пришли.
Дэймар остановился возле какой-то двери, выпустил ее руку и проговорил:
— Отдохни до завтра. — повернулся спиной и пошел дальше по коридору, со стуком впечатывая шаги в каменный пол.
Ника смотрела на его удалявшуюся фигуру и поверить не могла. Неужели все, он ушел? Хотелось прикрыть глаза от изнеможения.
Однако началось другое испытание. Пришлось остаться один на один с абсолютно незнакомыми людьми в незнакомом чужом месте. И это неожиданно оказалось еще тяжелее. Его присутствие подавляло и пугало, но когда Дэймар был рядом, Ника чувствовала себя защищенной. Сейчас же ей просто не на что было опереться, чтобы победить панику.
Повлажневшие от волнения ладони беспомощным жестом скользнули по платью, и тут рука неожиданно натолкнулась на пристегнутую к поясу сумку с книгой. Книга. Якорь. Стало как будто легче дышать.
А к ней уже подошли две прислужницы, обе низко склонились.
— Леди Беренис.
Она снова леди. Леди — это статус. Что-то, ставшее уже относительно привычным.
— Позвольте проводить вас в ваши покои.
Она слышала эту фразу сегодня уже второй раз. Сначала в замке опекуна, теперь здесь. Ника механически кивнула, женщины просто отворили перед ней обе створки двери и поклонились, приглашая войти.
Здесь многое отличалось.
Хоть она и была оглушена происходящим, но не могла не заметить особенностей. Другая одежда, обстановка, убранство замка. Было зрительно меньше прислуги. И отношение. В замке Маграса она прямо кожей чувствовала давление и неприязнь, а тут было почтение и неуловимо ощущалось какое-то затаенное ожидание.
Нике, ничего по сути, не знавшей о себе, трудно было понять, чего от нее ждут эти люди, и чему они так радовались. Она хорошо помнила тот момент во дворе, когда Дэймар с гордостью показал ее толпе, как какую-то олимпийскую награду. Все это казалось странным и настораживало.
Чтобы как-то абстрагироваться, она стала осматриваться.
Комнаты, в которых ее поместили, были просторными и строго, без излишней роскоши, но весьма добротно и дорого обставлены. Крепкая мебель. Тут была гостиная, спальня и кабинет. Имелась еще гардеробная при спальне и ванная.
Но первое, на что обратила внимание Ника, это светильники на стенах, явно магического свойства, и огромные арочные окна. Не то что в замке Маграса — свечи и бойницы где-то под потолком. Очевидно, замок был неприступен, и они здесь не опасались нападения.
Вот к окну Ника и подошла, пока служанки хлопотали, готовили ей горячую ванну и разбирали постель. Сейчас на улице была ночь, и все равно вид поражал воображение. Далекие горы, посеребренные лунным светом, ночное небо, облака. И скалы, уходившие подножиями в темноту.
Вокруг были горы, много камня. Все то время, пока они летели, Ника почти не видела лесов. Дикий край, подумалось ей. Суровый и неприступный. Как и его хозяин.
Вспомнила о нем и невольно поежилась.
Некстати пришли мысли, куда пошел Дэймар? Наверняка ведь короля тоже встречали и обихаживали прислужницы. И точно так же готовили ему горячую ванну. А может, и не только ванну? А может, не только прислужницы? Она видела в толпе молодых женщин. Король красивый мужчина. В конце концов, он король.
Ника не собиралась ложиться с ним в постель, но почему-то эти мысли о том, что может быть сейчас с другими женщинами, были ей неприятны. Она нахмурилась и отошла от окна.
Подошла служанка, поклонилась и доложила, что ванна готова.
Ника механически кивнула. Действительно, сейчас надо было просто помыться, заставить себя съесть что-нибудь, влезть в постель и дождаться, пока ее оставят одну. А потом попробовать почитать книгу.
Не нравилась ей эта непонятная обстановка и вся ситуация в целом. К тому же не шли из ума мысли об этой женщине, второй жене короля. Она же старая! Тут же напрашивался вопрос, а первая какая? И сколько ему лет в таком случае?! Не верилось, чтобы молодой, полный сил мужчина мог жениться на старухе, значит…?
Что это значит?!
Он выпивает их жизнь? Поэтому они стареют, а он остается молодым? Мороз по коже. А она ему для чего нужна? И чему все-таки обрадовалась эта женщина, Тирсия?
Не успела она додумать эту мысль, как двери отворились, вошли еще слуги, принесли несколько подносов с разной едой и еще чем-то, назначение которого Ника на могла угадать. А следом вошла та самая Тирсия.
Оглядела комнату, хлопнула в ладоши и приказала:
— Оставьте нас одних.
глава 25
Все поклонились и сразу же вышли, тихо прикрыв за собой двери. Они с Тирсией остались в комнате одни. Глядя на все это, Ника невольно подумала, что слуги тут хорошо вышколены. И что старуха имеет реальную власть.
Однако… Слуги, власть, вся эта терминология резала ей слух, потому что было как из параллельной вселенной. Ника в своей прошлой жизни не привыкла к такому, и, если честно, привыкать не было ни малейшего желания. А тут ее все время запирали в чуждые ей поведенческие рамки.
До появления этой властной старой женщины она еще могла чувствовать себя нейтрально. Можно было даже представлять, что она в гостинице с высокопрофессиональным персоналом и уклоном в средневековье. Сейчас все разом обрисовалось в истинном свете и воспринималось как давление.
А женщина смерила ее хозяйским взглядом и прошлась по комнате.
Ника невольно напряглась, потому что не знала, чего ждать. В душе родился протест. Не хватало еще, чтобы ею начали помыкать и командовать на правах старшей жены. И тут она вспомнила, что пока что не жена вообще, а просто вещь, от этого положение стало еще неприятнее.
