И пока завтракала, девушки рассказывали ей, что удалось узнать.
Вчерашний пир продолжался до ночи, и только потом гости разошлись. Ника не представляла, как можно спокойно сидеть и есть за одним столом со своими врагами. Но, как она поняла, тут это не такая уже редкая практика. Протест поднимался из глубины души. Будь ее воля, ни одного такого «соискателя» не подпустила бы к своему дому на пушечный выстрел!
А взгляд все время тянулся к подносу с платками. Скользил от белого к красному и, как будто обжегшись, возвращался к белому обратно.
После завтрака, когда ей показалось, что уже не так рано, Ника отправила со служанкой белый платок. И ждала. А ждать пришлось долго. Невыносимо долго. Наверное, потому что время тянулось очень медленно, а солнце просто застыло на одном месте и никак не желало сдвигаться.
Наконец пришел посланный от короля.
И сопровождение, все та же дюжина вооруженных людей. Это значило, что гости окаянные все еще не убрались из замка! Однако это само собой отошло на второй план. Главное, что она сейчас увидит его.
Ника не хотела задумываться, почему это так важно. Но это было важно.
***
Он ждал ее в каком-то промежуточном зале, которых в замке было великое множество. Стоял, опираясь руками о широкую каминную полку. Первое, что бросилось Нике в глаза, когда его увидела, это напряженная спина, и то, как его пальцы сильно сжимают камень. Она и без того волновалась, а сейчас и вовсе в горле пересохло. А когда Дэймар обернулся, она забыла, что надо дышать.
Быстрый взгляд на нее. Король коротко мотнул головой. Сопровождавшие Нику воины, склонили головы и вышли, притворив за собой двери. Они остались одни.
Вот оно… Он смотрит на нее и молчит. А у нее сердце выскакивает.
И все же Ника совладала с собой. Спросила. И замерла в ожидании. Она же весь вечер и все утро думала, что как-то же, наверное, что-то можно исправить. Не может быть, чтобы не было ответа.
А Дэймар повел себя странно. В первый момент вскинул голову, у него вырвалось резкое движение. Потом прищурился, подошел к ней совсем близко и застыл.
— Хочешь знать, в чем мое проклятие?
глава 44
Так близко. Каждую черточку, каждую пору на лице видно, у него… такие маленькие веснушки, почти незаметные. Странный огонь в серых глазах.
— Да, я хочу знать.
Мужчина щурился. Уголок рта опустился книзу, как будто он испытывал боль, Ника смешалась под его взглядом. И вдруг он отодвинулся, взгляд стал жестким.
— Мое проклятие ты, — проговорил Дэймар. — Ты. Моя. Смерть.
Она невольно ахнула, закрывая рот ладонью. Шок.
Как? Почему? Тысячи вопросов… А он оглянулся на нее и покачал головой.
Внезапно дверь отворилась, на пороге возник один из тех мужчин, которых она видела вчера с ним в коридоре и потом за столом. Дэймар резко повернулся к нему и грозно свел брови. Однако тот не растерялся и не смутился, очевидно, имел право доступа. Или новости, которые он принес, были неотложными.
— Мой король, северный лорд.
Замолчал и странно покосился на нее. Дэймар кивнул. Человек сразу же отступил назад, дверь за ним закрылась и они снова остались одни.
— Я должен идти, — проговорил Дэймар, оглядываясь на лверь.
Ника почти не слышала, у нее наворачивались слезы, дыхание стало срываться, взгляд заметался. Уйти! Скорей! Ей надо было скорей уйти отсюда…
Мужчина вдруг взревел и сжал кулаки.
— Дождись меня.
Удивительно спокойно прозвучал его голос, особенно после внезапного взрыва чувств. А Ника еле сдерживалась, чтобы не зарыдать, ее накрывало. То, что он сказал, было ужасно!
Дэймар вновь склонился к ней, заглядывая в глаза. Заговорил медленно, четко выговаривая слова. Как ребенку.
— Сейчас я должен идти.
Чего стоило сейчас ей взять себя в руки… Но она кивнула. Даже смогла выдавить еле слышно:
— Хорошо.
Он еще какое-то время всматривался в ее лицо, как будто мысленно решался на что-то, потом повторил:
— Я объясню. Дождись.
Повисло молчание. Ника понимала, что ему надо уходить, что он и так задержался, а этот наглый северный лорд Инарг отнюдь не подарок, и не с добром пришел в их дом. Но ей было холодно, в груди разрастался болезненный ком.
— Может быть, мне подождать в библиотеке? — наконец спросила она, пересиливая себя вновь.
— Нет. Оставайся здесь, здесь безопасно, — проговорил он, обведя взглядом помещение.
Зал был проходным в большой анфиладе, но мебель имелась. Мужчина вскинул руку, с ладони сорвалось что-то, и в камине вспыхнуло пламя. Это было хорошо, потому что Нику бил озноб.
Взглянул на нее еще и раз и все-таки ушел.
А она осталась одна со своими мыслями.
***
Два кресла недалеко от камина, столик между ними. Она стояла, смотрела на огонь, а потом опустилась в одно из кресел. Откинула голову на спинку и закрыла глаза.
Что думать, когда тебе говорят ТАКОЕ?
Что думать?
Получается, не ляпни вчера Инарг в порыве бессильной злости, она и дальше пребывала бы в неведении? Время тянулось медленно, болезненно, как кровь вытекающая из глубокой булавочной раны. Она изводилась разными мыслями. Жалела, что невнимательно смотрела ту книгу, про знаки и магию перемещений. Что невнимательно слушала, когда он рассказывал про ведьму, проклявшую его. Потому что это тогда казалось дальним! Ее не касающимся. Впереди всего было эгоистическое желание выбраться из этого мира.
А теперь она тут завязла. И то, что он сказал…
После вчерашнего поединка у нее просто не было морального права на эгоизм.
Чеееееерт! Она не хотела, чтобы он умер. Пусть это все останется нелепой шуткой. Она ведь помнила все, что было написано в ее книге про серебряных ведьм. И это было страшно. Так страшно, что ей хотелось заскулить. Об этом думать было нельзя.
***
Дверь открылась внезапно. Ника вздрогнула и чуть не подскочила.
Это вернулся Дэймар.
Закрытый, хмурый. Задержался на пороге, скользнув по ней взглядом, и прошел к огню. Подошел вплотную, положил обе руки на край каминной полки. И замер. Напряжение чувствовалось в его мощной фигуре и одновременно глубокая отрешенность.
Повисла пауза. Мужчина едва заметно раскачивался на месте, а пальцы стискивали камень.
— Что северный лорд? — решилась нарушить молчание Ника.
— Отбыл.
Движение вырвалось у Ники. То, что этот неприятный блондин убрался, было хорошей новостью. Это звучало почти нормально на фоне того ненормального, что они собирались обсуждать.
