Бешенство бушевало внутри. Его обвели вокруг пальца, опередили. Неосознанным жестом рука собралась в кулак, потом усилием воли медленно разжалась, он выпрямил пальцы до хруста. Никогда нельзя доверять отвергнутой женщине. когда она начинает сюсюкать и ластиться. Ни на минуту нельзя было подпускать к себе Таналь.
Но что теперь копаться, выискивать, где была допущена ошибка? В этом не было смысла. Ему надо все исправить. Выяснить, где они могут прятать ее, и вернуть.
Из темноты появилась темная фигура, мужчина приблизился и склонился в поклоне.
— Сир.
— Говори.
— Ее держат… — мужчина замялся и прокашлялся. — Предположительно, держат где-то Фейсале. Возможно, где-то недалеко.
— Возможно? — перекосился мужчина.
— Если позволите, сир… Я хотел бы сказать, что они не станут отдавать ее Маграсу сразу. Я думаю, они захотят подороже ее продать. Будут торговаться, это потянет время.
— Почему Фейсал?
— В Фейсале Маграс. И туда спешно стягиваются силы.
С минуту король молчал, глядя перед собой и хмуря брови, потом отпустил человека коротким жестом, и тот растворился в подступающем мраке. А сам он снял левой рукой темные очки и, не оборачиваясь, протянул назад.
спины слева к нему подошел один из пяти, принял очки и надел их на себя.
— Я вернусь через месяц, — проговорил король и приложил ладонь к запястью, плотно зажимая черный знак перехода.
Его согнуло пополам и скорчило. Короткая вспышка, всплеск острой боли.
В следующий миг король был уже в другом мире. Стоял на берегу реки. Смотрел перед собой, а за рекой была граница.
***
Ника ничего не могла вспомнить. Только темноту и внезапную обжигающую боль на запястье. А дальше назад, сколько она ни пыталась, память отказывалась подбрасывать ей хоть какие-то ориентиры. Кроме смутного ощущения, что она что-то должна была сделать.
Ах да, она хотела бежать.
Бежать… Но куда, была какая-то опасность?
Она пошевелилась, пытаясь определить свое положение в пространстве. И для начала открыть глаза. Но ни пошевелиться, ни открыть глаза не удалось. Зато обозначилось положение в пространстве. Похоже, она лежала где-то в темноте. Связанная, и… Мешок на голове?
Послышался шорох, что-то шумно выдохнуло рядом. Стало откровенно жутко.
Что происходит??!
Но тут внезапно прозвучал свист хлыста и то, на чем Ника лежала, сначала стронулось, а потом со скрипом поехало. В сознании мелькнуло — телега, лошадь.
Лошадь? Откуда лошадь?! Она точно знала, что лошади не должно быть.
Заерзала, пытаясь высвободить руки, и только было собралась подать голос, как снова раздался свист кнута и резкий гортанный окрик. От страха волосы встали дыбом. Ника тут же затихла, стараясь не привлекать к себе внимания, даже дыхание затаила.
Телега пошла быстрее. Колеса подпрыгивали на кочках, лошадь иногда фыркала, хлопая себя по бокам хвостом. А Ника совершенно потерялась в пространстве и времени, казалось, это движение в никуда будет бесконечным. Однако звуки изменились.
Копыта зацокали по камню, и вскоре телега встала.
Ника лежала тихо как мышь. Она слышала, как тот, кто этой телегой правил, бросил поводья и грузно соскочил на землю. Сейчас он уйдет и тогда…
Он подхватил ее поперек туловища, перебросил через плечо и куда-то понес. Он был большой, жесткий и смрадный! Ника попыталась брыкаться, получила резкий окрик:
— Спокойно, ведьма! Не дергайся.
И увесистый шлепок. И самое неприятное, что тяжелая рука так и осталась у нее на бедре, по-хозяйски поглаживая. Кажется, она позорно задрожала от страха. Послышался смех.
Ей было страшно до того? Самое страшное начиналось теперь!
Висеть вниз головой было крайне неудобно, еще это состояние ужаса перед неизвестностью. А тот, кто ее нес, особо не церемонился, она пару раз приложилась головой о какие-то выступы. Несколько переходов, наконец он остановился, хлопнула дверь. Ника сжалась и вздрогнула, обостренный слух ловил все звуки. Мужчина вошел внутрь.
А потом ее с плеча сбросили на какой-то жесткий стул, и сразу же сдернули с головы мешок. Яркий свет ударил по глазам. Сначала Нике показалось, что она ослепла, но зрение потихоньку вернулось. И первое, что она смогла разглядеть, был силуэт мужчины.
Мужчина стоял спиной.
глава 5
Он стал медленно оборачиваться, а Ника в ужасе застыла. Потому что ей казалось, что это должен быть один человек… Она не помнила, кто, но почему-то она была уверена, что он. И что это от него ей надо было бежать.
Зрение прояснилось полностью, а мужчина подошел и склонился над ней. Контраст между ожиданием и действительностью оказался разительным. Зато когда Ника увидела его лицо, к ней сразу вернулась память.
Это был Хряк, ее квартирный хозяин. Только одет очень странно. Темно-синий плащ в пол. И прежде, чем он успел его запахнуть, Ника успела заметить под плащом какуй-то непонятный наряд, кажется, на нем была кольчуга. И сапоги. Так как-то средневеково и дико, в голове не укладывалось.
А он удовлетворенно хмыкнул.
— Вспомнила? — усмехнулся он ей в лицо и выпрямился.
И тут до Ники медленно дошло. Ее похитили.
Панически закрутилось в голове все, взмыл ужас. Потом включились мозги. Надо держаться, не показывать страха и как-то выяснить, что к чему. Ведь не похищают людей просто так, правда? Значит — переговоры.
— Что происходит, Михаил Васильевич? — осторожно начала она, кося глазами по комнате.
Надо хоть как-то понять, где она. Лошадь, телегу и того смрадного амбала, что тащил ее сюда на плече как куль с мукой, Ника помнила. Но если лошадь, значит, они в деревне? Ну, или где-то за городом…
Сколько времени прошло???
Но тот не спешил удостаивать ее ответом, вместо этого он довольно щурил свои маленькие глазки и поглаживал бородку. Как будто ждал чего-то. У него всегда была жидкая бородка и усы, Ника только не могла понять, за каким чертом Хряк ее носит, потому что от этого он казался еще противнее. Мысли какие-то неуместные…
И что за странная одежда на нем?!
— Я… — она прокашлялась. — Письмо ваше я получила, Михаил Васильевич. Поверьте, я не против платить за квартиру больше! И я-а-аа готова даже обсудить еще большую сумму, если на то пошло. Так что давайте уладим это недоразумение, и вы вернете меня домой.
Хряк искренне расхохотался и отвернулся от нее. Стал прохаживаться по комнате, сцепив за спиной руки. А Нике стало до слез обидно, что она умудрилась вляпаться так глупо. Однако то, что ее так и не развязали, лучше всего демонстрировали ее положение.
