— Подожди, — пробормотала Ника. — А как соединить любовь со смертью?
Дэймар задумался на минуту, брови хмурились. Потом он взял карандаш и листок из тех, что она принесла, и нарисовал символ. А поверх медленно и аккуратно нанес такой же. Он совместил их, отзеркалив по вертикали таким образом, чтобы совпали «глаза». У Ники мороз пошел по коже.
Это был уже совсем другой знак, новый!
Что-то вроде инь и ян, только широкие концы расходились в стороны, как у двухвостой кометы. А символы в круге совместились так, что из двух разомкнутых частей получился знак перехода, правда, имелось незначительное отличие.
Звенящее молчание повисло. Наконец Дэймар прокашлялся и сказал:
— Теперь это означает конец — начало. Или бесконечность. Или жизнь. Только такой знак нельзя нанести в одиночку. Нужны двое. Одновременно.
Вот именно. Ника кивала головой, а пальцы левой руки только сильнее сжали красный комочек. Вот именно!
— Но зачем тебе это? — спросил он, по-прежнему хмурясь.
— А ты еще не понял?
Мужчина изменился в лице, как будто она его ударила. Отошел на шаг.
— Ты не обязана.
— Ты не понял?!
Он резко обернулся, огонь в серых глазах, казалось, сожжет.
— Я понял слишком хорошо, — жестко усмехнулся, а в голосе сквозила горечь. — Настолько хорошо, что боюсь, я ошибся.
Ника подумала, что все выскажет ему потом. И какой он идиот, и мерзкий заносчивый тип, и гад. И ВСЕ, что она о нем думает. Но потом. Сейчас главное было суметь снять проклятие. Иначе как ей потом одной жить без него?
Она встала из-за стола и подошла вплотную. Дэймар в тот момент казался уязвимым, смотрел на нее и хмурился. Опять ведь не понимает. Чееееерт. Взяла его руку, вложила в нее красный платок и крепко зажала пальцы. В первый момент он застыл, в глазах понимание и какая-то дикая жажда.
— Только пусть это будет не здесь. Здесь… — Ника поморщилась. — Все всё видят и знают. Я не хочу на виду.
Мужчина шумно сглотнул, подался к ней, забирая ее руку в свои, и проговорил:
— У меня есть убежище. Эйдэрал отнесет нас. Мы будем одни.
Низкий хрипловатый голос чуть срывался тяжелым дыханием и от этого казался еще ниже. Словно горячая обволакивающая волна. У нее вдруг прикрылись глаза и побежали сладкие мурашки. И стало страшно остаться наедине с этим мужчиной, страшно своих чувств и того, что неизбежно будет между ними. Надо было срочно сбежать, уйти, пока не растеряла все остатки решимости.
Когда Ника уже подходила к двери, Дэймар ее окликнул:
— Через час. Если ты не передумаешь.
глава 52
К тому моменту, когда Ника добралась до своих покоев, она могла думать только об одном — как перестать думать. Потому что стоило чуть-чуть ослабить вожжи, в душу лез страх, вдруг они ошиблись и ничего не выйдет, вдруг что-то пойдет не так, вдруг ей силы не хватит, вдруг…
И только войдя в комнату, она сообразила, что ее служанки, а так же Тирсия, ведь наверняка захаживала с утра, должны были уже успеть заметить отсутствие красного платка. Чеееееерт. Щеки мгновенно стали пунцовыми. Однако она постаралась сделать непроницаемое лицо и незаметно покосилась в сторону стола.
Поднос лежал на месте, два платочка там как и всегда. И девушки, ну прямо ни сном ни духом. Ни словом не обмолвились, только у обеих подозрительно горели глаза. Ника мысленно сосчитала до десяти, и потом нейтральным тоном проговорила:
— Мы сегодня собирались на… кх-кхммм, — все-таки пришлось прокашляться. — На пикник. Надо бы собрать корзинку еды и приготовить плед.
Она даже смогла выдавить улыбку. Ужасно глупо.
Ей не хотелось, чтобы все сразу догадались, но о таких вещах лучше позаботиться заранее. И вообще. Еще неизвестно, какое у него там убежище. Не хотелось бы спать на голой земле. Хотя она сама напросилась… Фууууух, как все это сложно!
Однако пока она мучилась этими мыслями и дурацкой неловкостью, девушки тут же вытащили откуда-то из-под стола две плетеные корзины. В одной была еда, в другой… Ника даже не рискнула смотреть, что там было в другой.
— Миледи, мы на всякий случай приготовили, вдруг вам захочется на прогулку, — блестя глазами сообщила Такар.
— И вам надо обязательно хорошенько поесть, а то, сами знаете, миледи, на свежем воздухе может сразу разыграться аппетит, а вы не ели с утра. — увещевала ее Лессаль.
Ника поняла, что сопротивление бесполезно. В конце концов, это их неотъемлемое право — холить и лелеять свою королеву. Наверное. Сейчас она была не в силах спорить. И да, ее под заботливое бормотание усадили за стол, навалили кучу еды в тарелку.
Но это все было еще ничего, гораздо страшнее стало, когда пришла Тирсия. Бабка сияла как начищенный медный таз, а Нике хотелось взвыть. Однако она принесла с собой бутыль вина и еще что-то, завернутое в белую салфетку. И со словами:
— Вот, это пригодится, — отдала девушкам, а те тут же упаковали все в корзины.
Потом, как только Ника доела, а она действительно от нервности не заметила и так и смела всю тарелку, ее всем хором переодевали. Надо сказать, Ника бы сама и не догадалась, слишком была голова забита другими мыслями. Это был удобный костюм из плотной светло-коричневой ткани, похожий на мужской, довольно теплый и легкий, только поверх брюк крепилась юбка до щиколоток. И к нему мягкие сапожки.
— Ну вот, — проговорила Тирсия, оглядев ее с удовольствием. — Теперь не замерзнешь, если вдруг заберетесь далеко в горы.
И Ника вдруг расчувствовалась, слезы навернулись, хотела поблагодарить за все.
Но она ничего не успела сказать, потому что стук раздался в двери. За ней пришел Дэймар, в этот раз без посыльного, король пришел звать на пикник свою супругу сам.
***
Король был мрачен. И по его хмурому, непроницаемому лицу невозможно было что-нибудь понять. Но Ника чувствовала, что он нервничает не меньше ее. Его пальцы подрагивали. И несколько раз, пока они шли коридорами замка к выходу, он странно дергал головой.
А когда они уже подошли к заворотам замка, Дэймар вдруг резко выдохнул, сжал свободную руку в кулак, а потом провел пятерней по волосам.
— Ты что? — тихонько спросила Ника.
Громко нельзя, сзади шли двое из ее сопровождения, несли тяжеленные корзины. Дэеймар, когда их увидел, сначала вытаращил глаза, но потом признал, что решение мудрое. Но сейчас она и без того дико нервничала, а тут еще эти его непонятные действия. Мужчина жестко усмехнулся и покачал головой, но все же сказал:
— Боялся, что ты передумаешь.
Слов не было, вернее были, но в основном нецензурные.
— Потом поговорим, — бросила она ему сквозь зубы.
