Все вышло гораздо хуже, чем она могла себе вообразить!
Пришла весть, что Черного короля убили. Таналь в это не поверила, не так-то прост Дэймар Черный, чтобы дать себя убить. Но ее мнения никто не спросил. Маграс немедленно запер ее в подвале. При помощи трех своих живодерок — ведьм выкачал из Таналь всю силу и тут же помчался за реку, туда, к своей проклятой серебряной ведьме. Вот тогда-то Таналь и поняла, что Михед просто сплавил ее Маграсу как «мясо».
Ненависть тоже дает силу.
В тот момент она растерялась, не ожидала удара, но теперь Таналь была умнее. Она притворилась умирающей, и как только ее тюремщицы утратили бдительность, выпила всех троих и вышла из темницы. Добраться до тайника, где Михед держал запас артефактов, не составило труда. Пара ласковых слов, немного ласки, и тупой амбал, его помощник, сам привел ее к схрону. Любовно собираемые Михедом штучки она забрала. И напоследок еще выпила того вонючего ублюдка, даже обманывать его не стала, потому что брать силу проще всего во время секса.
Осталось только перебраться за реку, а дальше у Таналь были большие планы.
глава 68
Чего стоило Михеду выбраться из палаты, в которой лежал Дмитрий Чернов…
Уже сколько времени прошло, а он все покрывался холодным потом и вздрагивал от ужаса. Он еще удивлялся, как это проклятый от взрыва не сдох?! Новый приступ дрожи сотрясал его и слезы текли от жалости к себе.
Они же вроде бы предусмотрели все!
Артефакты должны были выжечь к чертям всю его драконью магию, но ведь проклятый Дэймар Черный оказался не так прост! Все видели его знак власти, все знали, что каждый оголовочек на отростках-рожках означает проклятие. И никому в голову не пришло, что они означают прежде всего смерть.
Черный король вместе с проклятием получил еще и магию смерти. Если бы Михеду досталась подобная власть, мир давно бы лежал в пыли у его ног! А этот… Не было слов, бизнесом занимался. Но очередное лирическое отступление закончилось очередным припадком дрожи, холодного пота и жалости к себе.
Сейчас-то Михед понимал, что Дэймар мог просто по желанию настолько замедлять жизненные процессы в организме, что это практически переходило в смерть. Так же точно он мог запускать все процессы обратно. При этом он оставался в сознании и мог проделывать такие вещи не только со своей жизнью! Вот это Михеду и пришлось испытать на своей шкуре.
Черт его понес к нему в палату, надо было делать ноги! Но теперь уже было поздно вспоминать кошмарный момент, когда он потянулся к приборам, чтобы отключить жинеобеспечение, а полумертвый Дэймар, который должен был лежать овощем, схватил его за горло. Из Михеда как будто зараз вытекла вся жизнь.
Ступор. Мгновенная смерть. Дикий, ни с чем не сравнимый УЖАС.
И голос.
- Знаешь, почему ты еще жив?
У Михеда не было ни слов, ни возможности ответить. А проклятый король продолжил:
- Ни за что не догадаешься, Михед. Хочешь жить?
Каждая его клетка сейчас вопила:
- Жить!!! Жить!!! Жить!!!
- Ты сейчас выйдешь отсюда и отправишься к моей жене. Передашь, чтобы ждала меня через пять дней. Останешься там до моего возвращения и будешь следить, чтобы ей никто не навредил, понял?
Королевская рука чуть отпустила хватку. И Михед смог повести глазами и еле слышно прохрипеть.
- Кххх….?
Как он сделает??? Он же там вне закона?! Магические преступления не имеют срока давности. Стоит Михеду появиться дома, его немедленно казнят!
- Мне все равно, как ты это сделаешь, — проговорил Черный король. — Откажешься, умрешь здесь и сейчас.
Что ему оставалось?
Но прежде чем Дэймар выпустил его, он взял с него клятву. Да не простую! Простую магическую клятву Михед давно научился обходить. На его шее и сейчас была невидимая петля смерти, и выхода у него не было.
Хочешь — не хочешь, ему придется вернуться.
Но сначала он сходил к себе.
Маграса на месте не застал, тайник был разворован, а верный помощник валялся на пороге дохлый и холодный. Его выпили досуха, но судя по тому, в какой позе Михед его застал, перед смертью несчастный все-таки успел получить удовольствие. И это еще ничего, а что творилось у него дома и в его тайном убежище…
— Вот же гадина! — по-бабьи причитал Михед, понимая, что кроме Таналь просто некому было такое сотворить.
И вдруг успокоился. Ему в голову пришла одна мысль.
***
Когда Тирсия предложила посмотреть на пир издали, Нике сразу припомнились все эти костюмные фильмы про Анжелику. И другие, про всякое там средневековье. То есть, из этого хода можно попасть в тайную комнатку? Услышать и подсмотреть?
Она невольно сглотнула.
— Да, наверное.
— Тогда вставай, королева, пошли.
Было жутковато. Она чуть не отскочила, когда в сторону поехал кусок кладки. А потом Ника впервые в жизни полезла в настоящий потайной ход. Вообще, это оказалось не так уж страшно. Скорее, любопытно.
Сначала они углубились внутрь стены, которая оказалась значительно толще, чем это можно было бы предположить, и Ника просто недоумевала, как? Тихонько спросила об этом Тирсию, та только отмахнулась.
— Магия. Замок древний, сейчас так уже и не умеют. Тот, кто его строил, был великий мастер.
— Ммм, — промычала Ника.
Потайной ход был чуть больше метра шириной, вместо факелов совсем маленькие магические светильнички. Они крепились под потолком и света давали ровно столько, чтобы не споткнуться. Против ожидания, глазам в полутьме было достаточно комфортно. И еще Ника заметила, что тут не было ни пыли, ни паутины, ни затхлости.
Узкий каменный коридор изгибался и шел зигзагами. Несколько раз им встречались развилки и переходы на другие уровни. Как бы отвечая на незаданный вопрос, Тирсия проговорила:
— Сеть ходов охватывает весь замок. Я тебе потом покажу. При желании, можно выйти в любой точке. Один из ходов ведет наружу, в самом низу скалы.
У Ники сразу возник вопрос:
— А если этот ход найдут? Оттуда же в замок могут проникнуть враги.
Тирсия взглянула на нее с долей довольства:
— Ты правильно мыслишь, серебряная Беренис. Вот поэтому ход ведет только наружу. По нему нельзя войти внутрь.
Ника, наверное, еще долго бы удивлялась, но у одной из развилок Тирсия остановилась и поманила ее боковой ход.
— Сюда, мы пришли.
Коридор в этом месте делал затон, довольно глубокую нишу, где могли свободно встать два человека. Однако перед ними была глухая стена.
