Дорогого стоит чистосердечное признание.
— Вставай. И не плачь. Главное, что ты ему ничего не сказала, — проговорила Ника, уже обращаясь к обеим. — А впредь, если он или кто-то еще будет наседать на вас с расспросами, все рассказывайте мне.
Обе девушки просияли и вздохнули с видимым облегчением. И Нике легче стало, как будто камень с души упал.
— А теперь одеваться! — хлопнула в ладоши Тирсия.
Сегодня она выбрала темно-синее закрытое платье, отороченное по горлу и по краю рукава тонкими полосками блестящего черного меха. К нему было украшения из черных камней и серебра. И конечно же, кружевной черный шарф и митенки. Шарф Ника повязала так, что он закрывал лицо и крепился к волосам короной — обручем. Сквозь густое кружево почти не видно было лица, только яркие глаза и пятном губы.
Образ вышел потрясающий. Утонченный и таинственный.
— Теперь они точно друг друга поубивают, — мрачно пошутила Тирсия.
— Где будет открытие и первый поединок?
— Во внешнем дворе замка, миледи Беренис.
— Хорошо, — она повернулась к дверям.
И как раз вовремя.
Явился посыльный, сообщил, королеву ждут, чтобы начать состязание.
глава 71
Сегодня королеве на пути попалось гораздо больше придворных. Обычно она их почти не видела, потому что сначала сидела в библиотеке, а потом проводила все свое время Дэймаром. А на люди выходила разве что по вечерам, когда Дэймар устраивал в пиршественном зале веселые ужины.
Тогда ей казалось, что все эти люди обожают своего короля. Теперь видно было, что лояльность, это все-таки товар.
— Смотри, — говорила себе Ника. — Смотри и запоминай.
Чтобы попасть во внешний двор, нужно было спуститься в большой нижний холл замка. А оттуда либо на крыльцо и дальше либо пересечь внутренний двор и малые ворота, либо пройти вдоль стены по нижнему ярусу галереи. Нижний ярус проходил метрах в трех от земли. Наружу выходили бойницы, а вглубь двора галерея, обрамленная каменной аркадой.
Именно там, в центре левого крыла для королевы устроили украшенное коврами возвышение, на котором поместили окаянное неудобное кресло, но не то, что в тронном зале, а другое, поменьше. Получилась самая настоящая ложа.
Остальная знать имела возможность занять правое крыло, чтобы оттуда наблюдать за открытием состязаний и поединками. Участники состязаний дожидались внизу.
Стоило Нике только ступить на галерею, все эти глаза сейчас же устремились на нее.
Сколько раз ей приходилось спускаться в нижний холл и выходить во внешний двор замка, но это всегда было с Дэймаром. Сейчас она была одна. Нет, конечно, вокруг были люди. Однако ощущение, что она голая и беззащитная среди этой толпы волков все равно присутствовало. И это давило, пригибало к земле. Хотело ее поглотить.
Каждый шаг с трудом, как будто гири к ногам привязаны.
Гнев взметнулся в груди в ответ. Ника просто мысленно представила, что выжигает всю эту поганую липкую пленку, которая, казалось, покрывала ее всю. Отбросила обволакивающий страх и подняла голову. Несколько шагов осталось до возвышения, ее охрана расступилась в стороны и застыла по бокам. Первыми на возвышение ступили служанки и встали за троном, следом за ними Тирсия. Прошла, огляделась, и только потом Ника поднялась и села этот импровизированный трон.
Казалось, ее сожрут глазами.
Герольд вышел в центр двора и вопросительно уставился на нее, испрашивая разрешение начинать. Ника кивнула.
***
Опять происходящее казалось бредом.
Какие-то чертовы гладиаторские бои. Будь они трижды неладны!
Хорошо, что ей пришла в голову мысль, отгородиться от всего этого плотным кружевным шарфом, потому что сейчас не нужно было следить за лицом. Пока герольд произносил предписанные протоколом цветистые речи и зачитывал регламент, Ника скользила взглядом по противоположной «трибуне», на которой разместилась знать.
Там были мужчины и женщины. Молодых женщин много. Ника отметила яркие наряды, и то, что дамы стреляли глазками, высматривая внизу участников турнира. И переговаривались между собой, время от времени бросая взгляды в ее сторону. Хотелось бы послушать. Но расстояние получалось приличное, шум внизу перекрывал все, и определить, чьи она слышала голоса, не было никакой возможности.
А вот взгляды были неоднозначны. От открытой ненависти до равнодушия.
Теперь внизу на импровизированной арене участники заново представлялись и тянули жребий. Ника заметила среди них лорда Гаворда из Черной долины. Мужчина был сосредоточен и сторонился остальных. Он сказал, что хорошо знал Дэймара и сражался вместе с ним, и Нике не хотелось, чтобы этот человек, может быть, единственный кто назвал себя его другом и предложил ей помощь, как-то пострадал или погиб.
Однако она не посмела задерживаться на нем взглядом, или как-то еще выказывать свое внимание, потому за ней как два коршуна следили Маграс и Инарг. Инарг опять вел себя вызывающе, впрочем, как и всегда. После услышанного вчера, Нику от него тошнило.
Хорошо что не нужно вновь проходить эту процедуру целования руки, подумала она и невольным жестом потерла запястья.
И вдруг почувствовала это снова. Холодок в голове, тоненькие ножки ментальных щупалец. Хорошо, что плотное кружево сейчас скрывало ее лицо. Ника замерла. Пытаясь по этим нитям нащупать, откуда, с какой стороны «холодком тянет». Прикрыла глаза и очень внимательно скользила внутренним зрением вдоль трибун и двора.
Есть. Ника открыла глаза. Опять люди в том месте стояли кучно, но трех молодых женщин, державшихся за руки, она заметила. Одна из этих ведьм смотрела на нее, а у той, что стояла в центре, было слишком уж сосредоточенное лицо.
Значит, она колдует, а те двое усиливают ее ментальное воздействие?
— А если так? — подумала Ника.
И совсем как тогда на пиру, когда наглый блондин Инарг бросил Дэймару вызов, она представила, что у ведьмочек загораются ладони. Всего секунда, и она увидела, как все трое дернулись и расцепили руки. Вместе с этим исчезли и холодные щупальца. А дамы заметались взглядами, ища мага, который смог сбить им все настройки.
Тем временем первая и единственная на сегодня пара, участвующая в состязании, определилась. Это был огромный, похожий варвара Симарг и довольно невзрачный, какой-то скользкий Дирен. Символично. Представители различных видов магии, они различались всем: ростом, сложением, одеждой.
Противники стояли друг против друга, герольд снова зачитывал регламент, теперь уже специально для них. Запрещалось использовать магию и призывать фамильяров.
— Поединок до пощады. Запросивший пощады снимается с турнира и отказывается от притязаний, — провозгласил Герольд.
