Синий цвет платья, купленного леди Бресли на Бонд-стрит, подчеркивал золото волос и полупрозрачную кожу.
Большие глаза, казалось, заполняли все ее овальное, тонко очерченное лицо.
От матери Клодия унаследовала длинные темные ресницы.
Они загибались кверху, как у ребенка, а их кончики слегка золотились.
Внезапно сообразив, что она слишком пристально разглядывает англичанина, а он буквально в упор смотрит на нее, Клодия опустила голову.
Потом она сидела, отводя взгляд, и все же прекрасно чувствовала, как англичанин не спускает с нее глаз.
«Он, должно быть, находит странным то, что я здесь одна», — предположила Клодия, Ей было как-то недосуг задуматься над этим раньше.
Теперь же она ощутила всю нелепость и предосудительность пребывания столь молодой девушки в гостинице одной, без всякого сопровождения.
«Чем скорее я вернусь в Англию, тем лучше», — решила она, покидая ресторан по окончании обеда.
При этом она постаралась быть осторожнее и не смотреть в сторону англичанина.
Вернувшись в свой номер, она вновь в который уже раз осталась лицом к лицу со своей проблемой: необходимо уехать, билета нет, и оплатить его нечем.
«Мне придется продать мамины драгоценности», — в отчаянии подумала девушка.
Другого выхода она не видела, разве только предложить свои услуги в качестве служащей гостиницы.
Но она отмела эту мимолетную идею как совершенно нереальную.
«Я должна хорошенько все обдумать, — сказала она себе, — как учил меня папа… то есть…
Уолтер Уилтон».
Она как будто ощутила его присутствие здесь и услышала его наставление:
«Голова дана человеку, чтобы мыслить. Думай только о самом важном. Думай! Ничего не совершай импульсивно, взвесь любую возможность, прежде чем начнешь действовать».
Он часто повторял ей эти слова.
И сейчас Клодия задумалась: а не готовил ли он ее к тому дню, когда она узнает, что вовсе не приходится ему дочерью и ей предстоит самой определить свое собственное будущее?
Но даже Уолтер Уилтон, каким бы умным и предусмотрительным он ни был, наверняка не смог бы вообразить весь ужас ситуации, в которой она оказалась.
Сначала когда он и ее мама погибли.
И теперь, когда она оказалась в Испании одна-одинешенька, без денег, без всякой надежды на чью-либо помощь.
Глава 3
Неожиданно кто-то постучал в дверь.
— Войдите, — сказала Клодия по-испански.
В дверях появилась служанка, к услугам которой она уже прибегала.
— Сеньор желает поговорить с сеньоритой, — объявила она и широко открыла дверь, словно проторяла девушке дорогу.
Клодия решила, что, должно быть, хозяин гостиницы пожелал обсудить с ней ее планы и узнать, как долго она собирается еще оставаться здесь.
Она представила, каким ужасным конфузом обернется их разговор, когда она признается, что у нее совсем нет денег.
Ей придется рассказать про бегство Эмили и Хопкинса со всеми ценностями леди Бресли.
Но это хотя бы даст ей возможность выяснить у хозяина гостиницы, нельзя ли предпринять какие-нибудь меры по их поимке.
Однако надеяться на такой исход ей мешало тяжелое предчувствие, что вряд ли он вообще проявит интерес к сложившимся обстоятельствам.
Ему надо просто получить деньги, которые она ему задолжала, а значит, ей придется пожертвовать мамиными драгоценностями.
Она прошла через зал туда, где остановилась служанка.
— Проводите меня к сеньору, — попросила она по-испански.
Клодия рассчитывала, что ее проведут к кабинету хозяина гостиницы, который, на ее взгляд, должен находиться внизу, около главного вестибюля.
Однако служанка засеменила по коридору и, минуя лестницу, подошла к двери здесь же, на первом этаже.
Она постучала, и кто-то сказал:
— Входите!
Открыв дверь, она пропустила вперед Клодию.
Девушка очутилась в небольшой гостиной с чрезмерным количеством мебели.
К своему удивлению, она увидела у камина того самого англичанина, на которого обратила внимание в гостиничном ресторане.
— Добрый вечер, мисс Ковентри, — приветствовал ее он. — Позвольте представиться. Я — маркиз Датфорд, и, поскольку мы с вами англичане, мне хотелось бы с вами познакомиться.
— Я заметила… вас еще за обедом, — призналась Клодия.
Англичанин оказался столь красивым и строгим, что она никак не могла оправиться от смущения.
— И я обратил на вас внимание, — сказал он. — Не хотите ли присесть?
Внезапно Клодия подумала: а вдруг ему рассказали о ее тяжелом положении и он мог бы помочь ей вернуться в Англию?
Если б такое случилось, она была бы ему очень, очень благодарна.
Она присела на край дивана и положила руки на колени.
Когда она подняла на него глаза, то стала похожа на маленькую девочку, глядящую на своего учителя.
— Прежде всего, — промолвил маркиз, — позвольте мне выразить вам свое сочувствие по поводу ужасного несчастья, которое с вами случилось. Мне сказали, что дама, с которой вы путешествовали, погибла.
— Это было… так страшно, — пролепетала Клодия, — и… видимо… мне просто… посчастливилось… остаться в живых.
— Вы оказались удачливы, — согласился маркиз. — Мне также рассказали, будто сопровождавшие даму слуги скрылись вместе с драгоценностями и деньгами своей хозяйки.
— Это… правда, — подтвердила Клодия. — К сожалению, я ударилась… головой, когда случилась катастрофа, и я… едва понимала, что происходит вокруг. Иначе, полагаю, я непременно… позаботилась бы о сохранности драгоценностей леди Бресли, велела бы их надежно спрятать в… сейф.
— Вряд ли вам стоит обвинять себя, — успокоил ее маркиз. — Ведь слуги, безусловно, повели себя самым постыдным образом!
Он немного помолчал, прежде чем объяснить:
— В Англии мы тотчас послали бы за полицией, но я уверен, здесь, в Испании, на все смотрят иначе и дела обстоят по-другому.
Именно так… я и подумала… — Кивнула девушка, — а то бы я… попросила хозяина гостиницы известить обо всем полицию.
— Думаю, вряд ли у него возникло бы сильное желание заниматься этим вопросом, — заметил маркиз. — Эта история подпортила бы репутацию гостиницы. Кому захочется останавливаться там, где существует опасность ограбления?
— Я… как-то об этом не подумала, — пожала плечами Клодия, — но… несомненно… вы правы.
Оба помолчали, думая об одном и том же.
