Бриллиантовые и сапфировые ожерелья, гарнитуры из чистейших изумрудов.
Помимо этого, множество браслетов, колец и сережек, сверкающих драгоценными камнями.
Ей придется рассказать историю, будто она уезжала в такой спешке, что даже забыла шкатулку с драгоценностями.
Однако перевести это на испанский для горничной оказалось весьма непростой задачей.
Поэтому она открыла небольшую шкатулку с мамиными украшениями.
Торопливо надела колечко с тремя бриллиантами.
Совсем не похоже на маркиза, подумала она, не вспомнить, что ей необходимо «обручальное» кольцо.
Спереди на лифе платья она закрепила бриллиантовую брошь и надела жемчужные сережки.
На шею ей надеть было нечего.
Оставалось надеяться, что это не слишком бросится в глаза.
Стоило ей только подумать, не будет ли маркиз сопровождать ее в обеденный зал, как раздался стук в дверь и принцесса Луиза крикнула:
— Можно мне войти?
— Конечно, входите! — пригласила ее Клодия.
В своем вечернем платье, умело скрывающем недостатки фигуры, принцесса выглядела гораздо привлекательнее, чем при их первой встрече.
Луиза была крепко сколоченная молодая девушка с широкими талией и бедрами.
Вечернее платье очень ей шло.
Высоко поднятые волосы были волнообразно закреплены на затылке.
Для незамужней девушки количество украшений на ней казалось чрезмерным.
— Вы готовы? — спросила принцесса. — Надеюсь, вы не станете возражать, если я провожу вас в гостиную, где все соберутся перед обедом?
— Весьма любезно с вашей стороны.
— У вас очень красивое платье! — отметила принцесса.
— Благодарю вас, оно куплено на Бонд-стрит, в Лондоне, — объяснила Клодия и с благодарностью вспомнила щедрость своей крестной.
— Но на вас нет никакого ожерелья! — внезапно воскликнула принцесса, даже не задумываясь об этикете.
— Я как раз упрекала себя за то, что забыла взять с собой большую шкатулку с украшениями; ведь до последнего момента я не предполагала сопровождать мужа в этой поездке из-за болезни бабушки.
— Я так довольна вашим приездом, — созналась принцесса, — что с большим удовольствием выручу вас. Мне не позволяют носить кое-какие матушкины украшения, пока я не вышла замуж.
Клодия колебалась.
— Но ваш отец может счесть это… дерзостью с моей стороны.
Принцесса Луиза рассмеялась.
— Да неужели он сумеет вспомнить или узнать мамины украшения? У нее их было столько…
Ждите меня здесь! Я принесу для вас ожерелье.
Она убежала.
А Клодия никак не могла решить, рассердится на нее маркиз или нет и стоило ли ей принимать предложение принцессы.
Однако можно было надеяться, что он смягчит свой гнев, если она будет выглядеть так, как должна выглядеть его жена.
Принцесса вернулась очень скоро.
— Я принесла вам аквамариновый гарнитур мамы, он великолепно подойдет к вашим глазам.
Она закрепила ожерелье на шее Клодии.
Потом сняла ее жемчужные сережки и заменила их на большие серьги, украшенные аквамаринами и бриллиантами.
Гарнитур завершали соответствующие браслет и кольцо.
Клодия догадалась повернуть кольцо с тремя небольшими бриллиантами так, чтобы оно походило на обручальное.
Аквамариновое кольцо было надето поверх «обручального».
— Спасибо вам большое, — поблагодарила она принцессу. — Вы так добры ко мне. Теперь я не буду чувствовать себя как нищенка, попавшая на пир.
Принцесса Луиза рассмеялась.
— Вы никак не смогли бы походить на нищенку! Правда, у папы есть одна слабость: он любит, когда женщины сверкают драгоценностями, и именно поэтому все наши гостьи надевают свои лучшие украшения.
— И это неудивительно, — заметила Клодия. — Я впервые увидела столь восхитительные комнаты, где все так и блещет роскошью.
— Завтра я покажу вам весь дворец, — пообещала принцесса Луиза. — А теперь нам лучше спуститься вниз. Папа придет в ярость, если мы задержимся!
Клодия колебалась, не зная, стоит ли ей предупредить маркиза.
Но тут, на ее счастье, он показался в дверях.
— Вы готовы, Клодия? — осведомился он.
Увидев принцессу Луизу, он обратился к ней:
— Я чрезвычайно благодарен, ваше королевское высочество, что вы оказали внимание моей жене. Она волновалась, поскольку никогда раньше не бывала во дворце, особенно таком великолепном, как ваш.
— Принцесса была так добра и одолжила мне кое-что из… своих украшений, — сообщила Клодия, слегка нервничая.
Она не отрывала глаз от маркиза, стараясь понять его реакцию.
— Я объяснила принцессе, — торопливо продолжала она, — с какой поспешностью я… собиралась и вспомнила о многих вещах только тогда… когда мы уже были в открытом море…
— Надо сказать, вы проявили небрежность, — заметил маркиз и, повернувшись к принцессе, сказал:
— Я вдвойне благодарен вашему высочеству.
Друг познается в беде.
— Только ничего не рассказывайте папе, — попросила принцесса заговорщическим шепотом. — Как я уже говорила маркизе, ему нравится, когда женщины сверкают. А теперь она напоминает принцессу из сказки!
— Я тоже так подумал, — согласился маркиз, — но вы меня опередили.
Они спустились по лестнице.
Клодия поняла без слов, что маркиз весьма доволен ее сближению с принцессой.
В гостиной уже собралось много народу.
Оказывается, принц созвал для встречи с маркизом самых высокопоставленных особ.
Вечер шел своим чередом, и Клодия все больше убеждалась в том, что принц был намерен представить маркиза своей знати, дабы в скором времени объявить о помолвке Датфорда с его дочерью.
Клодия всегда отличалась проницательностью.
И теперь за изысканным и доброжелательным обхождением с ней принца чувствовала его раздражение и досаду, оттого что кто-то спутал все его планы.
Обед прошел весьма официально.
Клодия покорно беседовала сначала с герцогом, сидевшим справа от нее, затем с каким-то дворянином по левую руку.
Поскольку ни тот, ни другой не говорили ни по-французски, ни по-английски, беседа получилась немного неестественной.
Ей хотелось узнать, как относится маркиз к подобным обедам и не находит ли их ужасно скучными.
Она-то никогда раньше не бывала в таком многолюдном обществе.
