Она также понятия не имела, что представляют собой друзья маркиза в Англии, поэтому вряд ли могла высказать свое суждение.
Вместе с тем она много слышала об аристократах от Уолтера Уилтона.
Он всегда рассказывал маме обо всем происходящем на торжественных вечерах и обедах, куда бывал приглашен.
Клодия не сомневалась, что там обычно царила скука.
После обеда приглашенные перешли в огромный зал.
Квартет музыкантов исполнял классические произведения.
Какая-то певица (позже Клодия узнала, что она ведущая актриса оперного театра) исполнила две песни.
Затем, отвешивая друг другу многочисленные поклоны, гости разъехались.
Обитатели дворца стали готовиться ко сну.
Среди них обращали на себя внимание три пожилые дамы.
Клодия решила, что они находятся здесь в качестве компаньонок принцессы.
Они также выполняли при ней, обязанности фрейлин.
Кроме того, во дворце постоянно гостили несколько ближайших друзей принца, примерно одного с ним возраста.
Оказавшись в своей спальне, Клодия задумалась о принцессе.
Бедная девушка, по-видимому, вела весьма унылую жизнь.
Во дворце бывало много гостей, но все они были значительно старше ее.
Поэтому Клодия нисколько не удивилась, когда принцесса Луиза нежно поцеловала ее, пожелав доброй ночи, и сказала, что с нетерпением ждет следующего дня.
В спальне Клодию уже ждала горничная, готовая помочь ей раздеться.
Когда девушка легла в постель, горничная пообещала разбудить ее в восемь часов утра.
Потом она погасила все свечи, оставив несколько зажженных рядом с кроватью, и ушла.
Клодия, разнежившись в уютной постели, смотрела на потолок, где была изображена Венера в окружении купидонов.
«Никогда еще не приходилось мне спать в такой роскошной комнате, — подумала она, — и это стоит запомнить».
Тут она услышала стук в дверь, соединявшую их с маркизом комнаты.
Прежде чем она успела ответить, в ее спальне появился он сам.
Широкий темный халат до пола и украшавшие его аксельбанты делали маркиза похожим на военного.
Не сводя с него широко раскрытых глаз, Клодия наблюдала, как он идет через всю комнату.
Наконец он приблизился к кровати и стал объяснять причину своего вторжения:
— Я зашел пожелать вам спокойной ночи, а также сказать, как блестяще вы провели сегодняшний вечер. Мне хочется, чтоб вы знали, я чрезвычайно вам благодарен за столь великолепное представление.
— Я… боялась… сделать… совершить ошибку, — промолвила Клодия.
— Нет, вы оказались на высоте! — заверил ее маркиз. — А что вы можете сказать о вашем первом вечере при королевском, дворе?
Клодия улыбнулась одними губами.
— Я была совершенно потрясена. Однако не могла избавиться от чувства, что подобные мероприятия, если посещать их из года в год, вечер за вечером, слишком скоро начнут казаться невыносимо скучными.
— Вы абсолютно правы. Я бы даже сказал — навевающими мучительную тоску.
— Принцесса Луиза очень славная девушка, — заметила Клодия.
— Как друг она очень хороша, и в этом я согласен с вами. Но в качестве моей жены — нет!
Он произнес это столь категорически, что Клодия рассмеялась.
— Однако теперь вы в полной безопасности.
— Благодаря вам, — усмехнулся маркиз. — Но, надеюсь, вы понимаете, как важно быть осмотрительной, дабы ни у кого не вызвать подозрений.
— Тогда объясните, как мне надо себя вести.
— Я собирался сделать это завтра, но сначала позвольте мне вновь выразить вам свою благодарность за то, что вы не сделали ни одного неверного шага.
Этим признанием он как бы сбросил с себя груз напряжения, и Клодия почувствовала себя немного обиженной.
Все же позднее она нашла для маркиза оправдание в том, что он и понятия не имел, как мама прививала ей правила этикета.
Он не мог знать, что она посещала школу, где учились в основном дочери аристократов.
— В сложившейся ситуации нам не стоит находиться здесь дольше, чем следует, — сказал маркиз. — Но поскольку я приехал посмотреть лошадей принца, мне нужно делать вид, будто я вовсе и не спешу покинуть дворец.
— Наверняка на него произведут впечатление лошади, на которых мы прибыли сюда, — молвила Клодия.
— Он увидит их завтра, но ему, разумеется, больше хотелось бы увидеть мое восхищение его конюшнями.
— Тешу себя надеждой посмотреть их вместе с вами, — неожиданно воодушевилась Клодия. — Я люблю лошадей!
Маркиз поднял брови.
— Вы умеете ездить верхом?
— Да, умею, но мне никогда не удавалось вдоволь насладиться прогулкой верхом.
В эту минуту Клодия вспомнила, как она вместе с мамой и Уолтером Уилтоном отправлялась за город и они мчались с ветерком по просторам, забывая обо всем на свете.
Уолтер Уилтон радовался как мальчишка, он был поистине заправским наездником.
Но мамино мастерство просто поражало.
Благодаря именно ее настоянию Клодия получала уроки верховой езды всякий раз, когда они могли себе это позволить.
И не столько потому, что девочка нуждалась в этих уроках, сколько ради того, чтобы получить возможность ездить верхом.
Инструкторы брали ее, так же как и других учениц, в парк.
Взволнованная нахлынувшими воспоминаниями, Клодия задумчиво произнесла:
— Понимаю, это невозможно, но я бы с удовольствием оседлала какую-нибудь во всех отношениях прекрасную лошадь и поскакала по той дороге, которой мы ехали с вами сюда.
— Это, наверное, можно было бы устроить, — сказал маркиз, — но у меня нет абсолютной уверенности, что это получится.
Он явно не проявлял особенного интереса к ее желанию, и Клодия поспешила добавить:
— Мне грешно выказывать такую жадность.
Вы подарили мне луну, я не должна просить еще и звезды.
Маркиз рассмеялся.
— Я рад, что вы довольны. Да, у вас действительно впечатляющая спальня.
— Она предназначалась не для меня, однако, надеюсь, вы не испытываете неудобств там, где вас разместили.
Маркиз ничего не ответил, весь его облик выдавал нерешительность и смятение.
Клодия внезапно испугалась, подумав, что, возможно, в гардеробной комнате вообще не оказалось спального места.
— Думаю, вы поймете меня правильно, Клодия, — сказал наконец маркиз. — Поскольку окружающие считают, будто у нас с вами медовый месяц, выглядело бы весьма странно, если б я спал в гардеробной, а слуги знали, что только одна половина этой кровати использовалась ночью.
