— Они осматривали дом?
— Нет, спросили только. Я ответил, что не сдаю и не сдавал никогда. Они заказали по кружке пива, выпили и ушли, не расплатившись.
— Ну и что в этом такого?
— Говорю же, подобного никогда не было. Не патрулируют эту улицу жандармы.
— Спокойней, все нормально. Где сейчас майор?
— В каморке. Двое наверху.
— Ты смотри тут. Мы сейчас уйдем, — сказал Сосновский и прошел в каморку.
Шелестов сидел за столом и курил.
— Ну вот, наконец-то! Привет, капитан.
— Здравия желаю, товарищ майор!
— Что-нибудь случилось?
— Нет.
— А что официально?
— Да по привычке.
— Ты с Авдеевым? — спросил Шелестов.
— Да, как и договаривались. Он сейчас в машине сидит.
— На хате твоей спокойно?
— Порядок. Там с утра во дворе Марта, соседка моя обретается. Она ведь вместе с мужем-оберштурмфюрером на Генкеля работает. Наверное, получила от него задание.
— Это хорошо. Я зову наших.
— Мне здесь быть?
— Посмотри двор.
— Понял, — сказал Сосновский и вышел из каморки.
Вскоре из дверей черного хода показались Шелестов, Буторин и Коган. Они один за другим юркнули на заднее сиденье машины. Герр гауптман устроился рядом с Авдеевым. Тот немедленно развернул «Опель» и повел его к дому Сосновского.
Жена оберштурмфюрера по-прежнему несла службу во дворе. Когда машина встала, она достала из кармана плаща платок и переложила его в другой.
— Выходим! — распорядился Шелестов.
Офицеры зашли в квартиру без приключений. Они слышали, как захлопнулась дверь напротив. Марта тоже вернулась домой. Несколько позже пришел Авдеев.
Шелестов спросил:
— Где поставил машину?
— У соседнего дома, с торца.
— Хорошо. У нас мало времени, товарищи офицеры. Поэтому давайте сразу же перейдем к делу.
Все сели вокруг стола.
Сосновский разложил на нем схему района и план подземных коммуникаций. Дом, в котором они сейчас находились, разрушенная школа, резиденция и разбитая поликлиника были обведены карандашом, коллектор — обозначен пунктиром.
Шелестов посмотрел на Сосновского и спросил:
— В подземелье был?
— Да, как и договаривались.
— Докладывай, что там.
Сосновский усмехнулся.
— А что там может быть? Между дорожками дерьмо с мочой, слегка разбавленные водой и всякой другой хреновиной, очень, кстати, вонючей.
— Крысы?..
Сосновский изобразил удивление.
— Вот уж не думал, что ты, командир, боишься крыс.
— Я не боюсь крыс, но они могут поднять такой визг, что и наверху будет слышно, — ответил Шелестов.
— Понял. Крыс, как ни странно, там немного. Они есть, но при виде человека убегают.
— Хорошо. Что по выходу в резиденцию?
Капитан рассказал и об этом.
— Ясно. Значит, по коллектору можно пройти до резиденции и попасть в ее кухню. А оттуда прямой коридор до гостиной.
— Так точно!
— Значит, основное направление атаки объекта — из кухни. По коллектору пойдем я и капитан Сосновский, уже изучивший его.
Михаил кивнул.
— Есть, командир!
— Я тебе еще уточню задачу, — сказал Шелестов, перевел взгляд на Буторина и Когана и продолжил: — Ну а вам, ребята, следует пройти до дома, где живет штандартенфюрер Генкель. Там должен стоять патруль полевой жандармерии, три человека на мотоцикле. Снять их, конечно, лучше без пальбы, хотя поднимется ли шум или нет, особой разницы уже не будет. Дальше вы на трофейном мотоцикле, стараясь не сбрасывать скорость, следуете в Поданский переулок. Задача…
Буторин прервал Шелестова:
— Да ясна задача, командир. У ворот двора резиденции должны будут стоять два мотоцикла. Их экипажи нам потребуется ликвидировать.
Шелестов внимательно посмотрел на Буторина и заявил:
— Ну что ж, раз ты решил взять командование группой на себя, то продолжай. Мы тебя послушаем, товарищ капитан.
Буторин не особо смутился и заявил:
— Но ведь именно это мы и должны будем сделать.
Шелестов пододвинул к нему схему района.
— Смотри внимательней.
Капитан взглянул на нее.
— Смотрю, и что?
— Тут обозначены не только мотоциклисты. Кого ты еще видишь?
— Трех солдат перед входом в здание, трех сзади.
— Вот. Кроме мотоциклистов, охрану резиденции осуществляет отделение СС. Шесть гитлеровцев, как видишь, на улице, двое внутри, они постоянно торчат у двери и тоже являются вашей целью.
— Трех фашистов у входа мы снимем без проблем, расстреляем к чертовой матери из пулемета. А вот с тремя с тыла и двумя внутри нам придется повозиться, — проговорил Буторин.
— Подумай, Витя, как будешь возиться, пока мы с Сосновским обговорим наши действия. Коган, помогай товарищу шевелить мозгами.
— Есть, командир!
— А чего ты такой веселый?
— Да вспомнил об Авдееве. Ведь он же в стороне никак не останется.
— Сейчас отрабатывайте план самостоятельных действий. Потом решим, как подстраховаться. — Шелестов взглянул на Сосновского и начал излагать свои соображения: — Мы идем по коллектору, поднимаемся в пристройку, где склад, выходим на кухню, далее шагаем к залу. Помеха — всякие там повара и прочие работники.
— Если там и будут люди, то, скорее всего, не повара, а официанты. Ведь всю жратву для своих высокопоставленных чинов немцы доставят из ресторана. Официанты вряд ли будут военнослужащими. Начальник охраны отберет человек трех в том же ресторане. Этого хватит, чтобы подавать закуски для теплой компании в двадцать рыл. Их, конечно, можно и завалить. Проблемы никакой, и выстрелы не повлияют на акцию. Мы тут же выйдем в зал, но лучше все же тихо, неожиданно. Да и лишняя кровь нам не нужна. Кто знает, может, среди официантов будет человек, связанный с подпольем. А мы его… — Сосновский провел ладонью по горлу.
Шелестов отрицательно покачал головой и произнес:
— Это вряд ли. Официантов немцы отберают из тех козлов, которые добровольно подались в услужение к ним, надеясь на сытую жизнь при новом порядке. Таких ублюдков не жалко. Да и потом, можем ли мы оставить их живыми, уйти в коридор и быть уверенными в том, что эти официанты не поднимут шум? Или не вытащат из-под столов автоматы и не ударят нам в спину? Нельзя исключать, что эти подсобные работники будут солдатами охранных либо эсэсовских подразделений.
