Бронетранспортер вылетел на улицу Северную, прошел до примыкания с Мещанской.
Там Шелестов приказал:
— Вправо, к Ясино, далее к Лозе — и в лес!
Он взглянул на часы. 13.25.
Командир третьего взвода партизан увидел «Ханомаг», пробивающийся из поселка, и крикнул старшему лейтенанту милиции Борисову:
— Вроде боевые группы прорываются, прикрой бронетранспортер.
— А если это обманный маневр гитлеровцев? Под наших косят?
— Да наши это. Взвод, усилить огонь по позициям эсэсовцев! Борисову стрелять по бронетранспортерам.
«Ханомаг» за пять минут преодолел десять километров и оказался в зоне недосягаемости противника.
Ровно в 13.30 все три партизанских взвода прекратили огонь и начали быстрый отход.
В 18.00 с запада в Лазовский лес въехали четыре грузовика. Они прошли до основной базы партизанского отряда. Там их встретил Горбань.
К нему подошли Воронец, Гулько, Становой, Борисов, доложили о выполнении задания по Ясино, железной дороге и Горошу.
Горбань обнял каждого, потом спросил:
— Какие у нас потери?
— Четверо убитых, трое раненых, один из них тяжелый, но выжить должен, — доложил лейтенант Воронец.
Гулько произнес:
— У меня трое убитых, шестеро раненых, но все легко.
Командир отряда перевел взгляд на Станового.
— Двое убитых, трое раненых. Все легкие, — сказал тот.
— У меня потерь нет, — заявил Борисов.
— Значит, убито девять человек, тяжело ранен один, легко — одиннадцать, — сказал Горбань. — Что у гитлеровцев?
— Им досталось! Взвод СС, два охранных, да еще потери среди тех солдат и полицаев, которые обороняли поселок. Больше роты, выходит.
— Ну и ладно. Без потерь мы не могли обойтись. Завтра хоронить торжественно будем.
Подбежал посыльный.
— Товарищ командир, вас на связь вызывает начальник штаба.
— Что, вот так прямо и вызывает?
Молодой боец понял, что сказал не то, и поправился:
— Извините, товарищ командир. Начальник штаба просит вас подойти к аппарату.
— Ужин для всех готов, тела убитых к санчасти, туда же раненых. После ужина всем отдых. Я — в штаб.
В палатке командир отряда взял у связиста трубку.
— Горбань на связи!
— Это Вешко. На Медвежью елань зашла боевая группа. У них четверо убитых. Двое наших, Рогоза и Зайцев. Столько же в группе Авдеева.
— Задача по верхушке нацистов в Гороше решена?
— Так точно! Командир особой группы требует связь с Москвой.
— Я понял, сейчас подъеду, подвезу радиостанцию. А ты на своей машине отправь убитых. У взводов тоже потери, похороним вместе. И еще спроси Авдеева, нужен ли ему транспорт для переезда на базу.
— Так у нас теперь бронетранспортер есть, Федор Моисеевич.
— А, ну да. В общем, я выезжаю.
Горбань приехал на Медвежью елань, постоял возле тел убитых бойцов.
Шелестов забрал радиостанцию и отошел с ней на край поляны. С ним Сосновский с антенной.
Вскоре в Москву ушла шифрограмма:
«Макс центру. Задание выполнено. Жду указаний».
Ответ пришел тут же:
— «Центр Максу. Находиться в партизанском отряде, быть в готовности к эвакуации по воздуху. Подробности позже».
Шелестов передал радиостанцию командиру отряда и сказал:
— В бронетранспортере саквояж и чемодан с ценностями, оприходуйте временно, сообщите о них в центр.
— Это добро семьи евреев?
— Да.
Авдеев запросил сеанс связи на утро следующего дня. После этого в бронетранспортер загрузились его бойцы, оставшиеся в живых.
Сам он подошел к Шелестову.
— Ну что, майор, давай прощаться, может, не увидимся больше.
— Давай, Саша. Спасибо тебе и твоим ребятам.
— Да ладно, одну работу делаем.
— Это так.
Офицеры обнялись. Шелестов махнул бойцам в бронетранспортере, Авдеев запрыгнул в десантный отсек, и боевая машина вместе с начальником штаба отряда пошла на базу.
С особой группой остался Горбань.
— Что Москва сказала, майор? — осведомился он.
— Нам приказано ждать эвакуации воздушным путем. Интересно, откуда нас заберет самолет? Вокруг на сотни верст леса и болота, а где луга и поля, там гитлеровцы.
Командир отряда прикурил самокрутку и сказал:
— Есть тут в двадцати верстах запасной аэродром авиационного учебного полка. Основной вместе с самолетами и военным городком немцы разбомбили в первые дни войны, а на запасной бросили всего две бомбы. Нам было приказано восстановить взлетно-посадочную полосу. Мы сработали так, что там даже тяжелый бомбардировщик сядет, а потом и взлетит, конечно. Там у нас охрана, меняем каждую неделю. По ее докладам немецкая авиация в том районе не появляется.
— Понял. Тогда ждем.
— Вы пока устраивайтесь в бункере, ужинайте, отдыхайте. Придет шифрограмма из Москвы, я подвезу. — Командир отряда чуть помолчал и сказал: — Мне теперь надо организовать похороны погибших со всеми воинскими почестями.
— Да, не самое веселое занятие.
— Что поделать, война.
— Ну да.
— До встречи.
— До встречи.
Командир отряда уехал, офицеры спустились в бункер.
На третий день пришел приказ на эвакуацию именно с того самого запасного аэродрома. Туда вместе на «ЗИС‐5» выехали офицеры Шелестова и бойцы Авдеева, которые должны были вместе с отделением охраны поджечь костры в определенное время, тем самым обозначить взлетно-посадочную полосу. Эвакуация была назначена на 0 часов 20 минут.
Запасной аэродром оказался вполне пригодным для приема транспортного самолета. Бойцы начали сбор хвороста, сухих стволов упавших деревьев. В 23.00 все было готово. Через полчаса послышался отдаленный гул самолетных двигателей. Еще через десять минут на ВПП благополучно приземлился «ПС‐84». Бортмеханик открыл дверку, выставил трап.
Офицеры особой группы попрощались с бойцами Авдеева.
Шелестов обнял капитана.
— Удачного возвращения, майор, — сказал тот.
— А тебе что приказано?
— Оставаться на базе. Обещали пополнение, но, видать, с кадрами туго, иначе этим бортом прислали бы. Ну да ничего, обойдемся.
— Теперь все! — сказал майор и прошел к трапу.
