Выходя из зала, участники пленума злорадствовали, смеялись, поздравляли друг друга. И только Горбачев участливо поддерживал за локоть Ельцина, который, пошатываясь, уходил со сцены. Со сцены, как тогда казалось, и в буквальном, и в переносном смысле.
Вскоре Ельцин получил назначение в Госстрой в качестве заместителя председателя комитета, но в ранге министра. Лев Суханов, его бессменный и верный помощник, как-то рассказал о первом рабочем дне Ельцина в новой должности: зайдя в кабинет, Ельцин в ярости начал колотить кулачищами о стены. Жизнь, казалось ему, закончилась, ничего невозможно возвратить, он выброшен, подобно рыбе на берег, и отныне обречен на вторые-третьи роли. Роли не для него, не для человека, познавшего, что значит быть первым. Он ведь не только в жизни, но и на волейбольной площадке любил играть у сетки, требовал, чтобы ему давали подачу, и с выдохом, с победным криком резал, резал, пробивая блок… И зрители ахали: так их, Борис!..
И вдруг эта знаменитая, ставшая афоризмом, фраза: «Ты не прав, Борис». Да, все кончилось. В перспективе только скамья для запасников, откуда никогда не удастся выйти на игровое поле. И можно предположить, что творилось в это время в сердце крайне самолюбивого человека, какие бури страсти бушевали в нем, и какие представления о мести бродили в воспаленном мозгу.
Мне теперь кажется, что Горбачев недооценил энергию и мощь личной неприязни к себе со стороны обиженного «сына». Обратись в свое время к помощи и советам психологов, Горбачев, возможно, принял бы более решительные меры к устранению Ельцина с политического небосклона. И мы имели бы другую историю.
Литва как фактор раздора
Поводов для углубления конфликта центральной власти с властями республик хватало, и большинство их провоцировали власти республиканские. Прежде всего республики Прибалтики и Россия. О первых говорить – бумагу переводить. Они решительно были настроены воспользоваться обстановкой в стране под именем СССР и выйти из ее состава. Это их стремление стало восприниматься логичным и если и не оправданным, то объяснимым. Прибалтика, считали в Москве, – отрезанный ломоть.
Шли прибалтийские республики к цели шажками, выдвигая все новые и новые требования на съездах народных депутатов СССР. Часто обращались за поддержкой к Межрегиональной депутатской группе, прежде всего к активному их стороннику Юрию Афанасьеву. Но когда с аналогичной просьбой поддержки к ним обращалась МДГ, отвечали: это ваше внутреннее дело, то есть дело страны, к которой (подчеркивали) они не имеют никакого отношения. Всегда выбирали укромные уголки для внутренних совещаний, а если вдруг кто-нибудь из посторонних оказывался в радиусе возможностей человеческого уха, умолкали и ждали, когда тот удалится на безопасное расстояние.
Их поведение и отношение свысока к коллегам из других республик (особенным высокомерием отличался Ландсбергис из Литвы) вызывали ответную реакцию со стороны депутатов из российских регионов. И тем неожиданнее оказалась активность Бориса Ельцина, проявленная им (уже в качестве председателя Верховного совета России) во время январских (1991 г.) событий в Литве.
7 января 1991 года правительство Литвы, объявившее союзную республику суверенным государством, в 3,2 раза повысило цены на продукты питания. Кремль к этому никакого отношения, во всяком случае прямого, не имел. На предприятиях Вильнюса прошли краткосрочные забастовки. 8 января состоялся митинг трудящихся, на котором его участники потребовали отмены повышения цен, отставки литовского правительства и выразили недоверие парламенту республики. Некоторые участники митинга попытались ворваться в здание парламента. Охрана использовала пожарные брандспойты. Правительство Казимиры Прунскене ушло в отставку, ЦК компартии республики объявил о создании комитета национального спасения. Горбачев предложил властям республики (предложил!) отменить ранее принятые в Литве антиконституционные акты, восстановить в полном объеме действия Конституции СССР и Конституции Литвы. На что председатель парламента Ландсбергис высокомерно заявил, что Горбачев вмешивается в дела суверенного государства.
И тут в Таллинн прибывает …Борис Ельцин. Казалось бы, чего председателю Верховного совета России делать в суверенной Литве? Пусть разбирается руководство Союза с бывшей своей республикой. Повод придумали такой: в Литве служат ребята из России, их надо защитить, предупредить, чтобы они вели себя разумно и не исполняли «преступных» приказов советских командиров.
А на самом деле вмешательство Ельцина не в свои дела вызвано желанием уесть Горбачева, воспользоваться случаем и ускорить центробежные силы для развала страны. Ибо только таким образом можно освободиться от Горбачева. Вместе с председателями парламентов прибалтийских республик Ельцин подписывает совместное заявление о дружбе, взаимной поддержке, они обращаются к … генеральному секретарю ООН (ну, можно что-то провокационнее придумать?!) с просьбой созвать международную конференцию по урегулированию «балтийского вопроса».
Действия Ельцина получают широкую поддержку в российской демократической среде. 18 января 1991 года «Российская газета» публикует «Обращение ста шестнадцати», в котором авторы в истеричном запале пишут: «Сограждане! Мы, люди науки и культуры, обращаемся ко всем, кто нас знает, читает, слушает, смотрит. Все мы хотели дожить до нормальной человеческой жизни. Уверенности не было ни у кого, но, по крайней мере, были надежды. Они рухнули. Перестройка, начатая в Москве в апреле 1985 года, расстреляна в Вильнюсе в ночь на 23 января. …Преступление не получило осуждения со стороны Президента и Верховного совета СССР. Переворот уже начался, …нас ждут лагеря, репрессии, страх, голод, разруха».
Люди, в стране действительно известные и почитаемые, взывают к согражданам: «Поддержите законные парламенты и правительства республик, избранные народом. Они беззащитны. У них нет ни армии, ни КГБ».
Но как же нет ни армии, ни КГБ? Есть все, только с другими названиями. Создан департамент по охране края. Есть департамент государственной безопасности. Есть их структурные подразделения в районах республики. И все это создано с нарушениями действующих конституций СССР и Литовской республики. Среди авторов обращения: Ю.Афанасьев, А.Битов, А.Ваксберг, А. Гельман, З. Гердт, А. Герман, С. Говорухин, Г. Данелия, А.Емельянов, В. Ерофеев, Ф. Искандер, Г. Каспаров, К. Лавров, В. Лукин, Ю. Никулин, О. Попцов, Ю. Рост, Ю. Рыжов, Э.Рязанов, А. Сокуров, М. Ульянов, Л. Федосеева-Шукшина, К. Церетели, Р. Щедрин, Г. Чухрай. В другом обращении, уже непосредственно к Ельцину, не менее известные люди взывают: надежда лишь на вас, Борис Николаевич, спасите народы Прибалтики от армии и Горбачева. Понимали ли тогда эти известные люди, на какую мельницу льют воду?
Истерия продолжалась ровно столько, сколько потребовалось на то, чтобы собрать и бросить в огонь очередную охапку хвороста. Комиссию Совета Федерации и сотрудников союзной прокуратуры в Литве не допустили к «жертвам ВДВ». Врач вильнюсской городской больницы Гуобужас, отказав во встрече с ранеными, сослался на запрет литовского прокурора. Прокуратура Литвы засекретила пули, извлеченные из тел жертв. Кто стрелял: ВДВ, литовский департамент? В Литве не стали разбираться с этим. В общем, случилось то же самое, что случилось позднее на украинском майдане… Схемы провокаций примерно одинаковы.
