Было еще несколько эпизодов, свидетелем которых я был, и в которых Ельцин проявил себя человеком, чрезвычайно зависимым от настроения и обстоятельств. Вот один из них…
Осенью 1989 года ему организовали поездку в США. Там он встречался с разными аудиториями, в том числе со студентами. За день до возвращения на родину «Правда» перепечатала статью из итальянской газеты «Република», в которой описывалось состояние Ельцина на встрече со студентами: невнятная речь, странные заявления, глупые шутки-прибаутки. Из содержания статьи стало видно, что Борис Николаевич пребывал в большом подпитии…
Разразился скандал. В обществе возникло подозрение, что публикация – не что иное, как «подстава», злой умысел, стремление партноменклатуры опорочить народного депутата и борца за справедливость. Тогда Центральное телевидение воспроизвело «картинки» его выступления перед студентами, в которых отчетливо слышался голос изрядно выпившего человека. Но и после этого нашлась защита: все, дескать, придумали враги, все показанное – монтаж.
В Россию Ельцин возвратился в подавленном настроении. Он не знал, как выпутаться из этой истории. Зато соратники и сторонники не унывали, потому что искренне верили: все сказанное и показанное – провокация.
После его возвращения в клубе «Высотник» в Раменском была организована встреча избирателей с Ельциным. На нее помимо Бориса Николаевича пригласили Михаила Полторанина, главного редактора «Правды» Виктора Афанасьева и меня. Афанасьев не пришел (и правильно сделал – разорвали бы на месте). Ельцин не комментировал обвинения газеты и ТВ, лишь ссылался на то, что поездка была насыщенной, график встреч чрезвычайно напряженным, спать удавалось по три-четыре часа в сутки, сказывались и ранние утренние перелеты из города в город…
Позднее помощник Ельцина Лев Суханов, сопровождавший его в поездке, рассказал мне, что предшествовало той злополучной встрече. Накануне они были заняты до позднего вечера, а возвратившись в гостиницу, «отметили» удачную беседу то ли с бизнесменами, то ли профессурой. А в пять утра нужно было быть в аэропорту и лететь в студенческий городок. Конечно, вечером выпили. Конечно, Борис Николаевич, находясь в приподнятом настроении, не ограничивал себя. А утром, рассказывал Лев Суханов, Бориса Николаевича невозможно было разбудить. И только после дюжины чашек крепкого кофе он, наконец, стал транспортабелен. За трибуной в университете Ельцин находился в состоянии человека, который так и не проснулся. Вот его и повело…
Горячая, восторженная встреча Ельцина в «Высотнике» подняла ему настроение. Он словно принял из матери-земли живительные соки. В глазах загорелся огонь, скулы порозовели. Мы с Полтораниным постарались уехать из клуба, окруженного тысячами людей, пораньше, ибо опасались, что на выходе из здания Ельцин будет атакован поклонниками и поклонницами, и нам просто не удастся выйти из толпы. Это было в пятницу 29 сентября часов в восемь вечера. Весь салон и багажник нашей машины был завален цветами, в основном гладиолусами. Можно себе представить, сколько их было в машине Ельцина.
А в понедельник, 2 октября, на Съезде народных депутатов СССР около микрофонов выстроилась очередь: выступавшие требовали от властей и МВД объяснений по поводу …покушения на жизнь Бориса Ельцина. Сам он отмалчивался, ограничивался лишь намеком, что его, дескать, сбросили с моста в реку. Кто, как? Он этого не знает, потому что злодеи надели на его голову мешок. Министр внутренних дел Вадим Бакатин, краснея и бледнея, что-то мямлил депутатам о невыясненных пока обстоятельствах, о букете цветов, обнаруженном на пороге одной из дач. Министру явно неловко было выступать в качестве сплетника, не мужское это дело, однако деваться, видимо, было некуда – заставили.
Но не мог же он сказать о том, что крепко выпивший Борис Николаевич приехал поздравить с днем рождения известного земляка. И букет, оказавшийся при входе на дачу, был предназначен отнюдь не женщине, а имениннику. Однако именинник его не ждал. Тем более в таком непотребном виде. И охрана вынуждена была «охладить» неожиданного гостя, после чего доставить в дежурную комнату, откуда его вывезла на частной машине супруга. Министр не мог всего этого сказать и потому, что не хотел втягивать в скандал премьер-министра страны Николая Ивановича Рыжкова (родился 28 сентября).
По поводу этого приключения написаны горы заметок, а объяснение простое: после встречи в «Высотнике» Ельцин в сопровождении всего того же Льва Суханова поехал поздравить земляка, а заодно и поинтересоваться планами и настроением Горбачева в связи с его чудесами в Америке. На полдороге, съехав на обочину, в лесок, приказал остановиться: душа горит, ликует! Выставили на капот одну, другую… Закусывать он не любил… Машину на охраняемый объект не пропустили, пошел пешком. В списке приглашенных не значился. Премьер-министру принимать незваного гостя, учитывая его отношения с Горбачевым и физическое состояние, было не с руки. А может быть, именинника о визите Ельцина просто не проинформировали.
Эти взлеты и падения душевного состояния Ельцина имели бы малое значения, если бы они касались бытового поведения простого гражданина. Кому-то они могли показаться даже привлекательными: такой разухабистый мужик! Беда в нашем случае в том, что стиль поведения лидера, его неустойчивый и взбалмошный характер распространился, в силу его общественного положения, на государственную сферу, где допустимые в быту поступки трансформировались в государственные решения, вылились в грубые наскоки на политических противников: сначала в метафорической форме («артподготовка»), а затем и в реальный расстрел избранной народом власти. Мы, в общем-то, стали свидетелями (а иные и участниками) того, как в случаях экзальтации масса людей может вести себя безответственно и неразумно, избирая себе соответствующего ей кумира.
В последующих главах много будет сказано о противостоянии Ельцина и российского парламента, его причинах, приведены факты, свидетельствующие о неуемной страсти Бориса Ельцина к власти. Теперь же, предваряя их, задаю себе вопрос: а может, всеми действиями и поступками Бориса Николаевича руководила не голая страсть к власти, а искреннее желание (как он и утверждал) сделать Россию процветающей и счастливой страной? Почему этого не допустить? Да, в процессе реформ допущены чудовищные ошибки, многое пошло не так (что он перед отставкой признал), но у кого не бывает ошибок в таком деле?
Для характеристики личности важно знать, что ею двигало, какая окончательная цель, какие желания превалировали. Увы, подавляющее число поступков, решений, действий, вообще вся деятельность Бориса Ельцина свидетельствует о том, что приобретение власти значилось у него на первом месте. Вот довод: всей полноты власти он достиг после обманных выборов в 1996 году. И тут же выронил ее без особого сожаления. Не только потому, как считают многие, что ослаб физически, а и потому, что достиг того, к чему стремился – вершины. На ней он, нет, не осознал, а интуитивно догадался, что дело его жизни завершено. Забыты уверения в том, что власть нужна для того, чтобы сделать Россию процветающей. Получив ее в полном объеме, получив все возможности для достижения продекларированной цели, он тут же забыл о ней. Впрочем, не забыл – он никогда не ставил эту цель перед собой.
