Вопрос: Хотелось бы узнать мнение бывшего шефа КГБ о нынешней перестройке в его бывших органах.
Ответ: Тут у него сомнений нет – идет трагическое для будущего страны разрушение системы государственной безопасности. Бакатиным из Комитета госбезопасности были изгнаны люди, составляющие интеллектуальный «цвет». Крайне неприглядна здесь роль укрытой от какого-либо контроля комиссии Олейникова, которого Бакатин сделал своим заместителем. Почему-то не официальное следствие прокуратуры, а именно эта комиссия «казнила» и «миловала», определяя причастность сотрудников аппарата КГБ к августовским событиям. Кстати, тот же Олейников затем признал правомерными действия Бакатина по передаче американцам секретной документации по спецоборудованию посольства США.
Совершенно неразумным считает Крючков и объединение КГБ и МВД в одну организацию. С разных точек зрения – политической, оперативной, кадровой. Порознь эти органы сильнее, чем вместе, именно с точки зрения безопасности.
Что касается только что принятого Временного положения о Министерстве безопасности Российской Федерации, то оно дало этой структуре права, о которых союзный комитет не мечтал. Кадровая политика теперь ставится в полную зависимость от субъективных распоряжений и личных пристрастий председателя этого ведомства. А в целом Временное положение дает огромные полномочия президенту.
Последняя попытка
После путча, в сентябре 1991 года, предприняли слабое усилие сохранить хоть какое-то единство – был создан Комитет по оперативному управлению народным хозяйством СССР. Руководителем его по предложению Ельцина Горбачев назначил Ивана Силаева. Помимо межгосударственного экономического комитета решили создать координирующие органы в СССР, в частности, арбитраж, банковский совет. Это была последняя попытка консолидировать республики, предотвратить окончательный разрыв трансреспубликанских хозяйственных связей. Экономист Григорий Явлинский, приглашенный на работу в созданный комитет, в «Российской газете» предупреждает: стремление республик отправиться в самостоятельное плавание неминуемо приведет к коллапсу. За шесть месяцев, сообщает он, спад производства составил 15–16 процентов, инфляция – 2–3 процента за неделю. Окончательная утрата связей приведет к полной разрухе.
Как же российская власть реагирует на робкие попытки Комитета по управлению народным хозяйством СССР приостановить развод?
Цитата. Кажется, центр, оправившись от августовских
потрясений, вновь обращает свой взгляд на Россию
«Российская газета», 26 сентября 1991 года. Беседа с членом Госсовета Российской Федерации, вице-премьером правительства Михаилом Полтораниным.
В канун открытия пятого Съезда народных депутатов РСФСР, на котором первый президент России должен быть приведен к присяге, корреспондент «Российской газеты» Инна Муравьева и фотокорреспондент Андрей Замахин опросили граждан на площади трех вокзалов в Москве. Люди из разных мест; их заботы, настроения, обиды, радости могли дать широкое представление о настроениях в российском обществе. Кроме того, корреспонденты попросили высказаться о том, что они ждут от президента.
Олег Викторов, моряк (проездом на Север): «Хочу сказать президенту – мы, молодые, хотим хорошо жить. Как живут в других странах. У нас же ни одеться красиво, ни поесть вкусно. А тут еще старики попрекают: «Мы ради вас недоедали, недосыпали». И держатся изо всех сил за свои места. Пусть президент окружит себя молодыми, полными сил, компетентными, деловыми людьми».
Галина Корбалина (возвращается на Алтай): «Мы с детьми ездили на экскурсию в Ленинград. Из самой глубинки, с гор Барнаульской области. Живем, представьте, лучше, чем в столице. Имею в виду продукты. Потому что у каждого свое хозяйство. А магазины и у нас пустые. С едой не мучимся, а вот с одеждой совсем плохо. Родители денег дали: купить что-то ребятишкам. А ничего нет. В Ленинграде ограничивают с визитками (талоны. – Аавт.), как будто мы не такие как они люди. Так что радости мало. Пусть президент подумает о нашем человеческом достоинстве».
Эдуард Зайдель (провожает сестру в Германию): «Уезжают немцы из Казахстана. Моего возраста – а мне 60 лет – никого не осталось. С нашим народом Сталин поступил чудовищно. Вырвали с корнем из обжитых мест, увезли в Казахстан – выживай, как хочешь. За людей не считали. В другое село, к девушке ли, к знакомому нельзя было сходить: штрафовали. Я до 1956 года военного билета не имел. Какое оскорбление для молодого человека! Пускай наш президент сил не пожалеет, чтобы в нашей России жизнь стала такой же сытной, как в Германии. Но больше всех бед для человека – лишить его свободы, заковать страхом. Вот о чем должен помнить президент».
Абдул Юсупов (москвич, родом из Казани): «Не понимаю, что за настроения появились в Татарстане – хотят отделиться от России. Ельцин говорил: берите столько власти, сколько скушаете. Однако "кушает" эту власть, по-моему, не народ Татарстана, а те, кто близко стоял и стоит к "кормушке". Я лично голосовал за Ельцина. Потому что нынче нужна честность, открытая политика. Он способен на это. Он, я думаю, видит, как люди плохо живут, и ему людей жалко. Их на вокзале – тысячи! Все грустные, усталые. Очереди, цены… Как жить? Наш президент, мне кажется, понимает, что дальше так жить люди не могут».
Юрий Дорохов (строитель, КамАЗ): «Я прожил в Набережных Челнах 17 лет. Молодым, еще тридцати лет не было, поехал строить КамАЗ, а теперь вынужден уехать. И квартира, и должность – хорошие. Но кто-то искусственно нагнетает национальные страсти. Идешь по улице, а пацанье кричит: «Русские, убирайтесь вон!». Или: «Говори по-татарски, мы по-русски не понимаем». А мы ведь до этого не различали: русский ты или татарин… Да и сами-то татары не охраняли свою культуру… Они сами по-татарски не говорили. Что, кто-нибудь им запрещал говорить на своем языке? Я вот, живя в Татарии, лишь один раз видел спектакль Камаловского театра на татарском языке, да и то …на первой программе Центрального телевидения, когда театр был на гастролях в Москве. Ельцина я поддерживал, но кумира из него не делаю. Задача президента – возродить Россию».
Андрей Петров, Сергей Кузьмин (новобранцы, едут со станции Бологое в Фергану): «А что, мы довольны! Пусть Фергана. Хоть посмотрим. Если скажут – стрелять? Что ж, будем, если Родина скажет. По детям, женщинам? Ну, не-ет, рука не поднимется. На выборы президента мы не ходили. А что от нашего голоса зависит? Ни-че-го!».
Аркадий Мальчиков (фамилия изменена. Возвращается неизвестно куда из тюрьмы): «О, напишите про меня! Я четыре месяца как освободился. С тех пор езжу в поездах. В Ельцина, признаюсь, не верю. Он же в партии был. Сделал он нам «500 дней»? Нет. Вот Жириновский хотя и еврей, а за русских стеной стоит. Работать хочу, но кто без прописки примет? В Москве в МВД пробивался, а там майор, сытый, даже разговаривать не стал. Пошел в «Известия», ну, где «Макдональдс», ресторан такой. Женщина мне: трудоустраивайтесь. Что она понимает? Что вы все, кто не сидел, понимаете? У нас в стране, если даже по глупости попадешь в тюрьму, не вырвешься в жизнь. У меня мама есть. Но как я к ней поеду, последний кусок у нее отнимать? Может, Ельцину обо всем этом расписать?».
