Николай Максимов (правнук казака из станицы Степановка): «Я тут, на этой площади …работаю фотографом. Ельцину что хотел бы сказать?.. Скажу так: со времени перестройки этой всем жить стало хуже. Ну, что с того, что смог начать свое дело? Мой прадед был зажиточным казаком, так он меня высек бы плеткой за то, чем я занимаюсь. Стою тут с протянутой рукой… Политика – это такая дрянь! Все эти политики – фигляры и разбойники. Нужен сейчас царь-батюшка. Вы съездите на Добрынинскую площадь в редакцию «Памяти», почитайте газету – и все поймете. Моя родина – станица Степановка, это в Казахстане, а я теперь туда поехать не могу. Могу? Ну, тогда не хочу».
Владимир Горкин (инженер из Твери): «Я вижу, что на предприятиях ВПК в преддверии конверсии администрации и парткомы пользуются неразберихой в законах и нашей непросвещенностью. Они уменьшают численность, увольняя зачастую неугодных работников, тех, кто «высунулся». Сами стараются войти в разные кооперативы, совместные предприятия, используют государственное имущество для личных целей. Не сомневаюсь, они поспешат воспользоваться и пунктом о льготном приобретении акций, скупят их основную часть. Тогда уж мы, и прежде, не стоявшие у «краника» и у «корыта», попадем в полную кабалу. Демократы и Ельцин должны понять, что рассуждения партийных «пастырей» о том, что они не отдадут завоевания социализма, – всего лишь отвлекающий маневр. Пока с ними спорят разумные люди, они под шумок обогащаются. Демократы, будьте бдительны!».
Геннадий Бороздин (благочинный Даниловского округа протоиерей): «Служители Русской православной церкви избрание Бориса Николаевича Ельцина приветствуют. Нас очень тревожит, что жизнь становится безнравственной: Бога не почитают, родителей не чтут. Каждый живет для себя – ни милосердия, ни любви. Ельцину и демократам досталось трудное время. Мы желаем им удачи. Надо сделать все, чтобы жизнь стала наконец милосердной и радостной. Я из Ленинграда, стою вот с цветами, жену встречаю. Любимого человека. Немолод я, но ведь любовь, почитание женщины – об этом в любом возрасте забывать нельзя. Что сказать президенту? Просто скажу: стыдно жить в богатой стране бедно. А с другой стороны, если только о брюхе думать, то другой перекос может случиться, ибо не хлебом единым жив человек».
Накануне подписной кампании редакция обратилась к читателям с просьбой высказать предложения о том, какой они хотят видеть газету в новом, 1992 году. В ответ – обширная почта.
В.Поляков, инвалид Отечественной войны, Хабаровск: «Курс редакции в вопросах политики, экономики, международной политики, духовной жизни полностью разделяю. Мое пожелание: побольше внимания уделяйте обратной связи. Раздел «Письма читателей» должен стать постоянным и обширным, ведь читательские письма всегда неординарны и интересны».
В.Анкудинов, Нижний Тагил: «Являюсь постоянным вашим читателем. Предлагаю больше публиковать материалов по истории России, может быть, за счет сокращения информации о телепередачах, поскольку они печатаются и в других газетах».
Т. Зыкина, Воронеж: «Я русская и люблю Россию, поэтому с нетерпением ждала подписки на вашу газету. Но она меня разочаровала. Во-первых, приходит в Воронеж с опозданием на три дня, а во-вторых, она злая, сухая и однобокая, так как в ней одна политика. Обидно!».
Н. Клименко, офицер в отставке, участник войны, депутат местного Совета, п. Новоселки, Ульяновская область: ««Российская газета» пользуется огромным авторитетом на Украине, где я недавно была. Вы обоснованно замечаете в публикации от 9 августа, что газета с трудом пробивается к читателю, особенно на периферии. И вот мое пожелание: желательно договориться с рабочими Самары на предмет печатания в городской типографии. Тогда она будет быстро распространяться в Поволжье, и никакие прокоммунистические власти не смогут бойкотировать ее доставку в область».
Заявление главного редактора
«Российская газета», 4 июля 1991 года.
«3 июля в Казани не вышла в свет «Российская газета». Ровно месяц назад в соответствии с заключенным договором ее начали печатать в Казани, что ускорило доставку газеты читателям. К началу июля общий тираж «Российской газеты» в Татарстане составил 14230 экземпляров, в том числе около 6 тысяч распространялось по подписке. 18 июня в редакцию поступила телеграмма, извещавшая, что Верховным советом Татарстана принято решение о создании двух своих газет, в связи с чем было предложено разместить печатание тиража в другом месте. Редакция «Российской газеты» дважды общалась с издательством, обращая внимание на надуманность причин для одностороннего разрыва договора и на ответственность издательства перед подписчиками. Ответа не последовало. Редакция выражает недоумение и возмущение той степенью недоброжелательности, нетерпимости, которые проявлены в отношении газеты Верховного совета России. Мы обращаемся к президенту Татарстана Минтимеру Шаймиеву с просьбой оказать свое влияние и восстановить право граждан Татарстана на информацию».
К читателям Марийской, Удмуртской,
Чувашской республик, Ульяновской и некоторых районов Кировской области
«Российская газета», 24 июля 1991 года.
«Редакция извиняется перед вами, друзья за перерыв в доставке газеты. Прекращение доставки вызвано нелояльными действиями в отношении к газете со стороны рескома компартии Татарстана: в июне он принял решение печатать в партийном издательстве те газеты, которые по духу и содержанию отвечают его амбициозным устремлениям. Издательство в одностороннем порядке разорвало с нами договор. В связи с противоправными действиями, ущемляющими свободу слова и право граждан на информацию, редакция обратилась к президенту Татарстана М.Шаймиеву. Не последовало даже ответа. В ЦК КПСС, с которым была согласована печать газеты в Казани (издательство является собственностью КПСС), возмущаются действиями своих казанских товарищей, но, как видно, ничего не могут поделать. В настоящее время наши претензии о нанесении материального и морального ущерба читателям и газете находятся в издательстве Татарского рескома КПСС. После получения оттуда ответа иск будет направлен в арбитражный суд. Конечно, мы понимаем, что стоит за решением партийной верхушки Татарстана. Оно направлено против «чужой» гласности; тем самым поощряется политика изоляционизма. Но кто дал право рескому диктовать гражданам республики, в том числе и русскоязычному населению, какие газеты им читать, а какие нет? Нас, откровенно говоря, огорчает и тот факт, что ни Верховный совет России, изданием которого является «Российская газета», ни президент РСФСР никак не прореагировали на политическую выходку рескома партии. Что это – нежелание связываться «по пустякам» или бессилие?»
Пресса на коленях
«Российская газета», 27 июля 1991 года.
«Союз журналистов РСФСР обратился с открытым письмом к Верховному совету РСФСР, Совету министров, журналистам России. В нем говорится о катастрофическом положении многотиражных, районных, городских, областных, краевых средств массовой информации. Грабительские цены на бумагу, услуги связи поставили коллективы на грань банкротства и закрытия. По предварительным подсчетам, безработными могут оказаться более 30 тысяч журналистов».
