«В президентской республике (США) назначения на различные должности в государственном аппарате осуществляются президентом, но многие из них должны быть утверждены сенатом конгресса Соединенных Штатов. В число таких должностей входят: министры, первые заместители министров, директор ЦРУ, директор ФБР, члены совета управляющих Федеральной резервной системы, члены Верховного суда, другие федеральные судьи, послы США за рубежом. В общей сложности более 500 назначений президента США подлежат утверждению конгрессом. Как правило, первоначально каждая из кандидатур рассматривается в соответствующем сенатском комитете. Так, кандидатуру на пост министра обороны рассматривает комитет по делам вооруженных сил; кандидатуру министра сельского хозяйства – комитет по сельскому хозяйству и т. д. При этом комитеты проводят открытые парламентские слушания, на которые приглашается сам кандидат, обязанный отвечать на любые вопросы членов комитета. В ходе слушаний первостепенное внимание уделяется выяснению законодателями политической программы назначенца, тому, имеет ли он какие-либо материальные интересы, связанные с его возможной должностью (похожие правила существовали и в СССР в 1989 году, при Горбачеве. Тогда комитеты Верховного совета СССР так же, как и в США, обсуждали кандидатуры назначенцев, давали (не давали) согласие, с чем президент СССР вынужден был считаться. – Авт.).
Проводя свою кадровую политику, президент США консультируется с широким кругом лиц: помощниками из аппарата Белого дома, министрами, лидерами партийных фракций в конгрессе, неправительственными экспертами, бывшими членами правительства. Особенное внимание президент уделяет согласованию назначений с влиятельными сенаторами, поскольку именно от них зависит, будет или не будет утвержден в должности тот или иной назначенец Белого дома. Согласно давно устоявшейся в США политической традиции президент в большинстве случаев учитывает мнение сенаторов от того штата, откуда родом человек, которого он собирается назначить на официальную должность».
Да и реальной ли была для Ельцина опасность потерять власть? Настроение граждан, их недовольство тем, как осуществляются реформы, на первый взгляд подтверждают эту опасность. Накануне Съезда социологическая служба «Российской газеты» провела телефонный опрос москвичей (были опрошены 311 человек), которым заданы вопросы: кто должен осуществлять общий контроль за деятельностью правительства, и кто – за его окончательным формированием? Доверяете ли вы окружению президента формировать правительство? Существует ли острая необходимость принять на Съезде Конституцию Российской Федерации?
46 процентов респондентов высказались за то, что окончательный контроль за формированием правительства следует передать Верховному совету и Съезду, 28,3 процента – президенту, 1,6 – окружению президента. 49, 9 процента признали острой необходимость принять Конституцию на Съезде, 18,3 процента посчитали, что это не самый важный вопрос, 18,6 процента ответили, что в новой Конституции нет необходимости, остальные затруднились ответить.
И все же следует признать, что доверие народа к Ельцину еще не было утрачено. К весне 1992 года рейтинг доверия снизился на 28 пунктов в сравнении с 1991 годом, но это обусловлено непопулярной экономической реформой правительства Гайдара-Бурбулиса. Не доверяли ближайшему окружению президента. Анатолий Собчак получил 10,2 процента, Егор Гайдар – 8,5, Галина Старовойтова – 8, Сергей Шахрай – 3,4, Гавриил Попов – 1,8, Геннадий Бурбулис – 0,8 процента. В целом лишь 12,3 процента россиян высказали полное доверие правительству.
Свою роль, и немалую, в разжигании конфликта сыграли средства массовой информации. «Печать не давала полной и объективной картины шестого Съезда» – такой вывод независимых экспертов был опубликован 27 мая 1992 года в «Российской газете». Вот какие даны оценки позициям московских газет.
«"Известия", "Московский комсомолец", "Куранты", "Вечерняя Москва" в той или иной степени отвергают систему советов».
«"Независимая газета", "Комсомольская правда", "Московская правда" избежали крайностей в оценках и однозначно ориентированных комментариев».
«Явной симпатией к президенту и правительству, проводимым реформам отличались публикации "Красной звезды"».
Все эти издания, отмечают эксперты, недвусмысленно выступали в поддержку президента и правительства и негативно оценивали действия оппозиционного парламента.
«Советская Россия», «Правда», «Рабочая трибуна» не принимали участия в дебатах о целесообразности сохранения Съезда, всей системы Советов. Основной целью их публикаций было формирование у читательской аудитории недоверия к президенту и правительству.
Позицию, лояльную к Съезду, хотя и с элементами серьезной критики, занимала лишь «Российская газета».
Противостояние правительства и парламента внимательно отслеживали зарубежные СМИ. Они, в частности, охотно цитировали заявления помощника президента США по национальной безопасности Б.Скоукрофта, министра финансов США Н. Брейди, президента Европейского банка реконструкции и развития Ж.Аттали, которые прямо связали возможность предоставления 24-миллиардного пакета помощи с продолжением политики экономических реформ по гайдаровским лекалам. При этом французская «Юманите» подчеркнула, что США непосредственно вмешивались в дебаты Съезда.
Добросовестный исследователь, детально ознакомившись с материалами шестого Съезда народных депутатов России, не может не прийти к выводу, что, во-первых, большинство депутатов не допускали и мысли препятствовать реформам во всех сферах общественной жизни, во-вторых, от его внимания не уйдет и то, что Съезд, частично под напором радикального правительства, а также благодаря заверениям президента в том, что правительство и он сам приложат все усилия для того, чтобы выстроить с парламентом эффективную совместную работу, все же «прогнулся», пошел на компромиссы, в том числе, и там, где они были недопустимы.
Например, стало очевидным, что, несмотря на заверения, президент не пойдет на сокращение полномочий, а это означало, что существует угроза влияния на него озабоченного своей судьбой окружения. В том, что так и будет, мало кто сомневался. Стало очевидным и то, что ему просто не достает для осуществления гигантских преобразований, в которых нуждалась страна, элементарного понимания той ситуации, в которой страна оказалась. Воля есть, желание есть, но нет собственного ответа на вопрос, как и какие совершить преобразования. И, следовательно, он обречен идти на поводу разухабистых политиков и экономистов.
Так и случилось: президент слушал только одну сторону. Сыграл роль и фактор времени: после бурных дебатов на Съезде депутаты ушли на летние каникулы, правительство получило передышку, что позволило ему действовать без оглядки на парламент. Началась борьба за структуры, которые по закону были подчинены или тяготели к парламенту. Давлению подверглись, в частности, Центральный банк, Фонд федерального имущества. Последний был образован при Верховном совете, его задачей являлась подготовка программ приватизации. Вопрос стоял так: после того, как министерства в качестве «полпредов» потеряли фактическую способность управлять предприятиями, последние не переставали оставаться государственной собственностью. Никто не возражал против приватизации, но кто-то должен был готовить предложения, что приватизировать сегодня, что позже, а с чем подождать до лучших времен. Подготовленная Фондом федерального имущества программа должна была утверждаться Верховным советом и иметь статус закона. Предусматривалось, что практической работой после этого займется комитет по имуществу, созданный при правительстве.
