А как поступало правительство? Под предлогом того, что с приватизацией надо торопиться, поскольку, по его мнению, она способствовала становлению промышленности, сельского хозяйства, одновременно подвергая критике программу, принятую парламентом, правительство готовило указы президента, которые тот охотно подписывал, в результате чего народ получил ту приватизацию, которую получил. Можно смело утверждать: приватизация по Чубайсу осуществлена не по закону, а по указам, и, следовательно, незаконна. Ведь получилось так, что хозяином и распорядителем накопленного десятилетиями богатства стало одно лицо. Восторжествовал принцип: этому дам, этому не дам, тому подожду, а тому никогда не дам.
Пока политики в столице делили властные полномочия, страна пыталась выжить. Но мало кому удается. Гигант «Ростсельмаш», давно уже не на полную мощь, но все же еще выпускающий комбайны, к началу июля 1992 года вынужден остановить сборочные конвейеры. Его директор Юрий Песков сообщает «Российской газете»: «Вынужден остановить сборку и распустить людей, потому что нет основных комплектующих узлов. Ниже пояса бьют нас прежде всего украинские заводы-поставщики. И это при том, что их собственное сельское хозяйство шлет тысячами заявки на комбайны и не меньше России рискует потерять зерно. За горло держат харьковские машиностроители: в декабре 1991 года двигатель стоил 7 тысяч рублей, сейчас требуют 175 тысяч. Кременчугский колесный завод задолжал около 12 тысяч дисков. С ужасом думаю не столько о своем коллективе, сколько о катастрофе страны. Ведь ветрами и ливнями закрученные хлеба способен поднять и обмолотить только наш комбайн – "Дон"».
В Красноярске работа многих предприятий и организаций замедлена, а иных приостановлена. Указом президента об оплате горюче-смазочных материалов наличными в условиях дефицита денежной массы транспортные средства поставлены на «прикол». Администрация края и союз товаропроизводителей обратились к президенту с требованием приостановить действие указа до стабилизации денежного обращения.
Подобных предприятий тысячи. Обратимся, однако, к докладу Экспертного института Российского союза промышленников и предпринимателей, независимой исследовательской организации, руководителем которой был профессор Евгений Ясин, человек, которого трудно заподозрить в предпочтениях, отдаваемых советской экономике, ставшего после публикации своего доклада министром экономического развития в гайдаровском правительстве, а с середины девяностых, пожалуй, самый ярым и ярким апологетом гайдаровских реформ. Тогда доклад так описывал реальную ситуацию в промышленности России.
Сначала автор дает краткую характеристику состоянию управленческих органов – российских министерств, пришедших на смену министерствам союзным. Ясно, что управлять по-старому они уже не могли, а как управлять по-новому, не знали. Началось стихийное преобразование главков и министерств в концерны, ассоциации и корпорации, при этом большинство директоров поначалу отнеслось к этой «затее» скептически. Но что им делать в обстановке, когда не стало Госснаба? Выход один: налаживать неформальные связи с поставщиками сырья, смежниками, вести тяжелые переговоры о цене. При этом проявились эгоистические интересы тех предприятий, чья продукция оказывалась по тем или иным причинам дефицитной. Им уже никто не был указ, и они заламывали цены, какие хотели. И внутри предприятий возникают трения.
Хроника. Российские предприятия:
жизнь в условиях кризиса
«Российская газета», 26–27 июня 1992 года.
Печатаются фрагменты.
«На некоторых крупных предприятиях, где постепенно сформировались обособленные производства и сложная иерархическая внутренняя структура, возникают противоречия между руководством объединения в целом и его подразделениями. Последние стремятся к усилению самостоятельности, прежде всего в сфере распределения собственных доходов. «Парад суверенитетов» на уровне подразделений и цехов уже начался, особенно там, где руководители объединений навязывают политику жесткой централизации денежных средств (а без централизации финансовых средств невозможна модернизация и, следовательно, развитие. – Авт.)
Основной формой снабжения стали прямые связи (Госснаб скончался. – Авт.). Но результаты показывают, что договорная кампания на 1992 год провалилась. 8 процентов предприятий вообще не обеспечили производства договорами на поставку ресурсов, свыше 60 процентов смогли заключить договора на половину необходимого. Стали ослабевать кооперативные связи: в первом квартале только 36 процентам опрошенных директоров удалось сохранить их в основном, а 61 проценту – частично. И даже когда договор заключен, его выполнение целиком зависит от доброй воли смежника. В 1991 году к бартеру прибегли 60 процентов респондентов. Но доля получаемых ресурсов составила всего 10–12 процентов. Прибегание к бартерным сделкам вызвано кризисом платежей, финансовыми трудностями и существующей налоговой системой (бартер позволяет уйти от налогов, казна пустеет. – Авт.)
Начали госпредприятия пользоваться и услугами бирж: и при покупках, и при продажах, однако редко и в небольших объемах. Не устраивает не только цена, но и то, что биржа не способна стать постоянным и надежным партнером: продукция определенного вида появляется разовыми партиями, от случая к случаю. По мнению директоров предприятий, с брокерами стоило бы иметь дело, если бы они стали в определенном смысле аналогом Госснаба, отвечали бы за равномерное обеспечение, пусть даже по высокой цене.
Неплатежеспособности способствовало и прогрессирующее ухудшение работы банковской системы. Оборот значительно замедлился. Даже в пределах Москвы деньги идут по месяцу и более, часто и телеграфные поручения где-то оседают. Поэтому настаивающие на предоплате предприятия стали поставлять продукцию не по факту перечисления, а по факту получения денег.
Экономические процессы до минимума сжали спрос на строительные работы и продукцию инвестиционных отраслей. Многие руководители резко сворачивают проекты реконструкции и модернизации, экономят на развитии производства. Резкий рост затрат на объекты социально-бытовой инфраструктуры и жилищно-коммунального хозяйства делают последние непосильным бременем. Поэтому предприятия стремятся сократить издержки любыми путями – от перевода этих объектов на хозрасчет до сдачи в аренду, перепрофилирования, продажи и даже отказа от права собственности. Страдает, естественно, население.
Вывод: кардинальное изменение структуры и объема совокупного спроса, дезорганизация прежней системы обеспечения материальными средствами, отсутствие информации о потенциальных производителях и потребителях, неестественный валютный курс, а также такой существенный фактор как дестабилизирующая экономическая политика правительства – все это создает неопределенность в текущей хозяйственной деятельности».
Разве авторы доклада (либералы! – Авт.) сказали что-то новое, чего не говорил парламент президенту и правительству? Разумные голоса доносились и от других экономистов, избежавших участия в деятельности экономической лаборатории Гайдара и знакомства с Геннадием Бурбулисом. Заместитель директора Центрального экономико-математического института РАН, член-корреспондент РАН Дмитрий Львов, доктор экономических наук Всеволод Пугачев, кандидаты экономических наук Сергей Граборов и Анатолий Петелин в статье «О чем не договаривают реформаторы» («Российская газета», 1 августа 1992 года) так сформулировали свое отношение к проводимым правительством реформам: «Да, первоочередное проведение либерализации в сложившихся условиях неизбежно. Да, мировой рынок – мощное средство борьбы с монополизмом, единственный шанс добиться эффективного функционирования народного хозяйства в переходный период. Но нельзя оставлять страну без объективной экономической защиты ее ресурсов. В этом главный просчет реформаторов, просчет принципиальный, а не технический».
