Как и рассчитывала Прыгушка, этим вечером Альфа пребывал в более благодушном настроении, чем вчера. Когда Лизушка и Счастливчик, волоча своих крыс, переступили порог Дома еды, полуволк даже соизволил встать и ворчливо поприветствовать последних охотников. Счастливчик подошел к куче с добычей, возвышавшейся посреди комнаты, и не смог сдержать изумленного тявканья.
«Вот это да! Да я уже давно не видел столько еды сразу!»
— Удачная охота, — милостиво кивнул Альфа. — Вот только напрасно вы в конце разделились и вернулись отдельными группами. В следующий раз держитесь вместе!
«Не мог удержаться от критики?» — фыркнул про себя Счастливчик, хотя на этот раз упрек Альфы был вполне справедливым.
Добычи было так много, что трапеза прошла спокойно и без конфликтов. Дожидаясь своей очереди, собаки болтали друг с другом, и Счастливчик заметил, что большая Марта что-то негромко шепчет на ухо Микки. Он не слышал, о чем они говорят, но слова доброй черной собаки как будто приободрили охотничьего пса; его взгляд просветлел, а хвост робко застучал по полу.
Когда подошла очередь Счастливчика, он с трудом заставил себя вытащить из кучи крысу. Чтобы проглотить первый кусок, нужно было преодолеть отвращение к грязной и сальной крысиной шерсти, к запаху гниющих отбросов, пропитавшему всю тушку с головы до голого хвоста… Но голод, как известно, хорошо лечит от брезгливости. Счастливчик зажмурился и впился зубами в мясо. Что ж, совсем не так плохо, как казалось…
— Ты, наверное, очень проголодалась, Омега, — раздался над его головой добрый голос Луны. — Не волнуйся, еды сегодня много, тебе много останется.
— Я знаю! — радостно протявкала Солнышко, терпеливо дожидавшаяся в сторонке. — Ничего, я подожду!
— Как всегда, — прошипел Нытик, но и в его голосе сегодня не было обычной глумливой насмешки.
— Где ты был сегодня вечером, Микки? — спросила Белла.
— Ходил лапы поразмять, — громко ответил Жук, не давая Микки пасть открыть. — Правда, Микки? Мы встретили его на обратном пути.
— Правда, — прошептал Микки, с благодарностью взглянув на молодого пса.
— Х-мм, — проворчал Альфа, — ну и стая! Собаки шляются поодиночке, возвращаются с охоты кто когда, приказов не слушают. Нет, это логово Длиннолапых определенно очень плохо действует на дисциплину! Не думайте, что я буду долго мириться с такой расхлябанностью.
— Альфа прав, — подала голос Лапочка. — Нам всем нужно быть осторожнее. Свирепые псы до сих пор бродят где-то неподалеку, а теперь нам угрожает еще и стая безумного Ужаса. Мы не можем позволить себе расслабиться и вести себя, как беспечные Собачки-на-поводочке!
Она подняла голову и в упор посмотрела на Марту и Дейзи.
— Конечно, Лапочка, — кротко пробасила Марта.
— Омега закончила есть? Хорошо, — Лапочка кивнула и встала. — А теперь — время Великой песни.
Альфа потянулся, прочертив когтями борозды на грязном полу.
— Для начала выйдем отсюда Великую песнь нельзя петь в этой… в этой клетке! — Он с отвращением огляделся по сторонам.
«Это убежище, а не клетка, — огрызнулся про себя Счастливчик. — Скажи спасибо Небесным Псам за то, что они послали нам место, где можно укрыться от плохого дождя!» Однако он смолчал и вместе со всеми вышел на улицу.
Первые звезды льдисто сверкали на ясном небе, дома Длиннолапых отбрасывали черные тени на залитые лунным серебром улицы. Альфа вышел на дорогу, где свет Собаки-Луны особенно ярко горел и сверкал на гладком камне, остановился и подождал, пока вся стая молча соберется вокруг него. Откуда-то издалека доносилось глухое тявканье Молнии и Небесных Псов, но голоса их были так тихи, что можно было не бояться. Дождь был еще далеко.
Вот из глотки Альфы вырвался тихий одинокой звук. Когда остальные собаки начали одна за другой присоединяться к нему, полуволк запрокинул свою тяжелую голову и испустил гортанный вопль к Собаке-Луне. Счастливчик дождался, когда завоет стоявшая рядом с ним Кусака, и присоединил свой голос к хору. По мере того как песнь росла, пульсировала, взлетала и опадала в тишине мертвого города, мысли Счастливчика начали путаться, гаснуть. Чем сильнее нарастала магия Великой песни, тем легче становилось тело Счастливчика. Серебряный свет Собаки-Луны разгорался все ярче и ярче, пока Счастливчик не почувствовал, что сами звезды сошли со своих мест и закружились вокруг стаи.
«Мое место здесь… Как и у всех остальных… Мы все здесь по праву… Собака-Луна, Небесные Псы и мы — мы все участники одной жизни…»
Счастливчик закрыл глаза, но звезды не исчезли, они остались с ним. И когда он снова увидел фигуры собак, мчавшихся через черную пустоту, он совсем не удивился. Счастливчик уже привык к чувствам, которые вызывала в нем Великая песнь, он приветствовал их и охотно отпускал свой разум на свободу — пусть летит к звездам вместе с песней. О, как это было прекрасно — стряхнуть с себя тревоги и страхи долгого дня, впустить в жилы таинственную красоту и проникновенность песни.
Не открывая глаз, Счастливчик увидел на тыльной стороне век силуэт огромной собаки на фоне звездного неба. Благородная и могучая, она была так черна, что казалось, будто ее шерсть поглотила все звезды, тускло мерцавшие где-то из глубины ее огромного тела. Собака бежала через черную ночь, ее огромные лапы легко отталкивались от воздуха, она неслась во весь дух к чему-то… к чему-то прекрасному, сверкавшему и сиявшему ярче звезд. Приглядевшись, Счастливчик понял, что перед черной собакой лежит бескрайняя черная вода, пронизанная звездным серебром… Но разве на свете бывает такое большое озеро? Разве может быть вода без берегов? Эта черная звездная вода была так прекрасна, что Счастливчик запрокинул голову и завыл, вложив в свою песнь всю переполнявшую его радость. Он услышал, как вся стая подхватила его вой, понесла и усилила его.
«Марта! — смутно пронеслось в голове Счастливчика. Призрачная собака разбежалась и прыгнула в воду, подняв вокруг себя целый каскад звездных брызг. — Нет, это не Марта, это сама Собака-Река! Или… или это они обе?»
Он еще крепче зажмурил глаза, и звезды завертелись, расплылись белым дрожащим туманом. Вой стихал, гас, умолкал, а Счастливчику хотелось, чтобы он длился бесконечно, как это прекрасное звездное озеро…
Он моргнул. Ночь перестала вращаться. Собаки, сидевшие вокруг него, одна за другой смолкали, и вскоре в тишине ночи остался звучать только голос Альфы. Но вот и полуволк опустил голову, и наступила тишина, пронизанная тихим светом высокой Собаки-Луны.
«Неужели это происходит со всеми? — в смятении подумал Счастливчик. — Но если это случается со всеми нами, то как мы можем остановиться? Кто может найти в себе силы прервать Великую песнь?»
Рокочущий голос Альфы прервал его размышления:
— Я хочу сделать объявление перед всей стаей.
Все собаки встрепенулись, вытянулись, подобрались. Марта вздрогнула и встряхнулась.
