— Порох, Порох!
Счастливчик со всех ног бросился к нему.
Теперь он видел только глаза охотника — белые, закатившиеся под лоб от ужаса. Порох отчаянно завыл, из пасти у него показалась пена:
— Счастливчик! Счастливчик, помоги мне!
Глава XII
Порох снова покатился по земле, взрывая когтями землю. В тщетной попытке освободиться он грыз зубами веревки, которые только туже затягивались вокруг его морды. В какой-то момент у него завернулись губы, так что полностью обнажились десны и зубы. Счастливчик зарычал от отчаяния, видя, что положение безнадежно.
— Прекрати шевелиться, Порох! — пролаял он. — Ты себя задушишь!
Все патрульные обступили Пороха. Они выли от страха и пытались лизнуть своего пойманною товарища через веревки, а Порох постепенно успокоился и затих, только его бока, покрытые потеками пены, тяжело вздымались под сеткой. Его лапы все еще судорожно подергивались, словно жили собственной жизнью, но Порох все-таки сумел справиться с паникой.
— Что мне делать? — провыл он, с трудом шевеля пастью.
— Не знаю, — Счастливчик облизнул клыки, поскреб когтями по земле. Он разрывался от отчаяния и жалости к Пороху. — Не знаю! Я никогда в жизни не видел таких ловушек! Я даже не представляю, что задумали эти мерзкие Длиннолапые!
Он услышал громкое тявканье врагов — теперь они были уже совсем рядом. Счастливчик напряг слух, отчаянно надеясь, что случится чудо, и Длиннолапые пробегут в другую сторону, но приближающийся хруст веток безжалостно сообщал, что чуда не будет и что желтошкурые вот-вот появятся на поляне. Лизушка с силой боднула его головой.
— Мы должны вытащить его! — проскулила она.
— Хватит, Лизушка! — рявкнул на нее Счастливчик. Он вскочил и преградил ей путь: — Не приближайся! Здесь могут быть другие ловушки. Мы не знаем, что тут происходит и как это работает.
— Но мы не можем просто стоять и ждать, ведь Длиннолапые уже близко!
Счастливчик посмотрел за спину Лизушки, прислушался к хрусту веток и сухих листьев, к топоту тяжелых лап. Кусака, Бруно и Микки с надеждой смотрели на него. Счастливчик видел, что они ждут от него если не чуда, то какого-нибудь хитрого фокуса, на которые способен Городской пес.
«Но я ничего не могу придумать! Я не знаю, что делать!»
— Патрульные! — сдавленно пролаял Порох, и все собаки мгновенно повернулись к нему. — Я приказываю вам уходить! Вы не сможете меня спасти, времени уже нет. Бегите и предупредите остальных.
— Нет! — яростно взвыл Счастливчик. — Мы тебя не бросим!
— Выслушайте меня, — прохрипел Порох, с трудом облизнув свои искореженные челюсти. — Если бы Длиннолапые хотели меня убить, я уже был бы мертв. Они бы прикончили меня из грохочущей палки или придумали бы такую ловушку, которая убивает. Но они всего лишь ловят собак. Мы с вами не знаем, зачем им это нужно, но главное, что моей жизни ничего не угрожает — по крайней мере, пока Бегите отсюда, предупредите Альфу, — тут Порох в упор посмотрел в глаза Счастливчика и понизил голос. — И расскажите обо всем Луне и моим щенкам. Пожалуйста.
Бессильный гнев опалил нутро Счастливчика.
«Я не могу бросить товарища по стае! Это противоречит собачьему закону и всему, во что я верю!»
Но в то же время он знал, что Порох прав. Они ничем не могли помочь могучему псу.
— Хорошо, — с трудом выдавил Счастливчик. — Хорошо, Порох, мы уйдем. Но мы вернемся за тобой!
— Вот и славно. А теперь — бегите!
Лизушка рванулась было к Пороху, но Счастливчик бесцеремонно схватил ее за загривок и оттащил назад.
— Он прав, Лизушка. Так надо.
Кусака, Микки и Бруно нехотя попятились. Микки в последний раз громко тявкнул в сторону Пороха, а потом все патрульные дружно бросились в сторону леса.
Шмыгнув за дерево, Счастливчик остановился и осторожно выглянул из-за веток. Длиннолапые выскочили на поляну и остановились, увидев пойманного Пороха Он снова забился, рыча и грызя веревки.
«Благородный Порох! — со слезами на глазах подумал Счастливчик. — Он отвлекает Длиннолапых».
Теперь Длиннолапые затявкали по-другому — они издавали пыхтящие раскатистые звуки, которые Счастливчик помнил по жизни в городе. Это означало, что им весело. Они так смеялись. Раньше такие звуки означали, что перед Счастливчиком добрые Длиннолапые, рядом с которыми можно расслабиться и ожидать только хорошего.
Но сейчас внутри у него все задрожало от гнева.
«Мы вернемся за тобой, Порох! Даю тебе слово».
Они очень долго бежали через лес Кусака, вызвавшаяся вести патруль, описала широкий круг, прежде чем решилась приблизиться к брошенному городу. Когда она наконец остановилась, испуганно косясь в сторону леса, остальные собаки устало обступили ее. Все с трудом переводили дыхание, никто не говорил ни слова Лизушка первая резко обернулась к Счастливчику и оскалила зубы.
— Как мы могли его бросить? — прорычала она. — Как ты мог так поступить, Счастливчик?
Счастливчик тяжело дышал, его взмокшие от пота бока судорожно вздымались.
— Мы ничего не могли сделать.
— Я не понимаю!
— Хорошо, тогда ответь мне, чем бы мы помогли Пороху, если бы Длиннолапые переловили нас всех? — устало спросил он. — Спасшись, мы сможем обдумать, как помочь Пороху, Но если бы нас поймали, то некому было бы предупредить стаю об опасности! Не дождавшись нас, наши товарищи отправились бы в лес на охоту и тоже попали бы в западню. Ты этого хочешь?
— Счастливчик прав, — вздохнула Кусака. — Нам больше ничего не оставалось.
— Да, Лизушка, — грустно кивнул Бруно.
Лизушка продолжала тяжело дышать, но Счастливчик видел, что она постепенно успокаивается. Повернув голову, молодая собака бросила ненавидящий взгляд в ту сторону, откуда они прибежали.
— Жаль, что вы не дали мне проучить этих отвратительных Длиннолапых! — прорычала она, скаля зубы. — Я же вам говорила — они нас боятся! Пара хороших шрамов, и они бы живо научились держаться от нас подальше.
— Да нет, все не так просто, — терпеливо ответил Счастливчик, стараясь не обращать внимания на ее агрессивный тон. Он ласково потерся носом о щеку Лизушки и подтолкнул ее в сторону города.
— Идем. Нужно как можно быстрее вернуться в лагерь.
— Не-ет! — в ужасе пролаяла Дейзи. — Пороха захватили?
В Доме еды уже сгустились сумерки, в которых все происходящее казалось Счастливчику еще более нереальным. Внутри у него все словно оцепенело от потрясения.
