Счастливчик задрал нос и как следует принюхался, пытаясь выискать в мешанине запахов что-нибудь еще, кроме смрада болезни и едкой вони отравы.
— Да, я даже отсюда чувствую! — протявкал он. — Это запах огненного сока, который пьют Длиннолапые!
Окрыленный, Счастливчик ласково лизнул Луну в нос.
— Значит, Длиннолапые сейчас крепко спят, и будут спать еще долго! Они всегда так делают, когда выпьют много огненного сока От этого сока они сначала становятся очень шумными, иногда веселыми, а иногда злыми, а потом всегда крепко спят.
Счастливчик поежился от промелькнувшего щенячьего воспоминания о злом пропахшем едким огненным соком, Длиннолапом, который больно пинал его и громко орал, пока не засыпал.
Белла вдруг насторожила уши, взглянула куда-то вверх:
— Дождь пошел.
Да, Счастливчик тоже слышал металлическую дробь и нарастающий грохот тяжелых капель по спине и бокам клетки. Вскоре шум сделался таким громким, что ему пришлось повысить голос.
— Давайте шевелиться! Нужно поскорее освободить Пороха.
— Погодите, — Порох твердо посмотрел на Счастливчика своими измученными больными глазами: — Не только меня.
— Ч-что? — пролаяла Луна, лихорадочно лизнув друга в сухой нос. — мы пришли за тобой, Порох!
Но могучий охотник кивнул на соседнюю клетку.
— Это не простая Западня, это злое место! Ни одно живое существо не заслужило того, чтобы мучиться здесь. Вы должны освободить всех.
Счастливчик немного поколебался, потом кивнул. Предчувствие опасности уже давно холодком расползалось по его шкуре, но он знал, что Порох прав. Ни одно живое существо не должно было оставаться в этом ужасном месте.
Он облизнул клыки, скользнул взглядом по рядам клеток. Все узники, кроме тех, кто уже не мог поднять голову, смотрели на него.
«Они насмерть перепуганы, больны и доведены до отчаяния. Некоторые могут броситься на нас, как только окажутся на свободе».
И все-таки у них не было выбора. Счастливчик кивнул Пороху.
— Ты прав. Мы освободим всех — но сначала тебя. Потому что мы пришли сюда за тобой.
— Да, — горячо прошептала Луна. — И не вздумай спорить. Ты первый!
— Эх, хватит болтать! — не выдержала Лизушка, протискиваясь между Луной и Счастливчиком. — Освободите место.
Она положила свою сильную лапу на замок, запиравший клетку Пороха. Подцепив защелку когтями, Лизушка потянула изо всех сил, так что, задние лапы ее задрожали от напряжения. В какой-то момент Счастливчик испугался, что когти молодой собаки вот-вот соскочат с замка, но Лизушка быстро повернула голову и вцепилась в проволоку зубами.
Счастливчик с невольным восторгом покачал головой.
«Она знает, что делает! И когда это она успела отрастить настоящие взрослые зубы? Я и не заметил, как моя маленькая Лизушка достигла возраста Наречения!»
В горле у Лизушки глухо заклокотало, потом металлическая сетка выгнулась горбом и провисла. Порох всем телом навалился на нее с другой стороны — и клетка резко распахнулась.
Толчок был настолько силен, что металлическая дверь с размаху ударилась о соседнюю клетку и отлетела назад, едва не сбив с лап Счастливчика.
— Порох! — Луна бросилась к другу, принялась горячо вылизывать ему нос, глаза, уши. Порох, тихо урча, терся лбом о ее щеку.
«Что это?»
Радость, захлестнувшая Счастливчика, мгновенно сменилась ужасом, стоило ему почувствовать вблизи запах Пороха. От охотника пахло болезнью — и смертью. Счастливчик с трудом заставил себя не заскулить, глядя на радостно льнущих друг к другу Луну и Пороха.
Даже в болезни Порох оставался все тем же могучим и благородным псом, каким его знали в стае Он держал голову высоко и с достоинством поклонился своим спасителям.
— Спасибо вам! А теперь давайте поскорее освободим остальных, — он пошатнулся, голос его дрогнул: — Я не допущу, чтобы хоть кто-то остался в этом ужасном месте. Сейчас здесь нет ни друзей, ни врагов, ни даже дичи. Все эти животные — наши братья, и великий долг родства всего живого велит нам освободить их. А Длиннолапые — что ж, Собака-Земля им судья. Но мы не должны забывать об опасности. Пусть они напились своего огненного сока и уснули, одурманенные, но скоро они проснутся. Каждую ночь они один раз заглядывают сюда.
Счастливчик хрипло залаял:
— Хорошо, что предупредил! Не будем терять времени.
— Делайте, как я, — протявкала Лизушка и, решительно сверкнув глазами, бросилась на следующую клетку.
Собак не пришлось просить дважды. После того, как они увидели, как Лизушка справилась с дверью, работа закипела вовсю. Металлические двери, искореженные клыками и когтями, одна за другой со скрипом распахивались. Марта рвала сетку своими огромными лапами, Белла и Счастливчик вместе грызли проволоку, не обращая внимания на острые края, до крови царапавшие им нёбо. Порох с помощью верной Луны работал за троих.
Измученные узники один за другим выползали и выпадали из своих темниц. Кролики тряслись от страха, однако все-таки выползли на свободу и с писком прошмыгнули мимо собак. Олень даже не нашел в себе силы удивиться. Он долго тупо смотрел на распахнутую дверь, потом пошатнулся и вывалился из клетки, но каким-то чудом сумел подняться на подгибающиеся ноги и проковылял наружу.
Счастливчик яростно рвал зубами сетку на клетке царапки. Боковые клыки у него болели от напряжения, в пасти чувствовался привкус крови, но боль лишь усиливала его решимость.
«Столько стараний и все ради противной царапки! — с невольной усмешкой подумал он. — Кто бы мог подумать, что я буду лезть из шкуры ради того, чтобы помочь заклятому собачьему врагу!»
Царапка перестала шипеть и фыркать; теперь она молча с опаской следила за усилиями Счастливчика. Когда дверь наконец распахнулась, царапка вдруг выпрямила лапы, изогнула спину дугой и задрала хвост, сразу став казаться втрое больше себя.
Потом она негромко завизжала, и Счастливчик оцепенел от страха. Он знал по опыту, что так царапка изготовилась к бою, но сейчас у него не было ни времени, ни желания сражаться с этой неблагодарной и опасной тварью.
Внезапно царапка застыла и перестала визжать. Несколько мгновений она стояла неподвижно, моргая своими раскосыми желтыми глазищами, потом в горле у нее что-то заклокотало — громко, почти дружелюбно — и прежде чем Счастливчик успел опомниться, царапка шмыгнула между его лап и была такова.
Счастливчик поперхнулся смешком, глядя вслед своему заклятому врагу, растаявшему в ночной темноте.
«Кажется, царапка только что сказала мне спасибо! Кому рассказать — ни за что не поверит».
Глава XVIII
Теперь почти все клетки стояли пустыми, их искореженные дверцы болтались на петлях, зловеще поскрипывая в тишине. За стенами клетки-гремелки слышались шаркающие шаги и удаляющийся топот копыт. Все узники, у которых были клыки — за исключением эгоистичной царапки, от которой никто из собак и не ждал особого благородства, — остались в клетке, чтобы помочь собакам освободить остальных зверей. Счастливчик был искренне удивлен тем, как быстро пошла у них работа. Кислые запахи болезни быстро растворялись в ночном воздухе, проникавшем в клетку-гремелку через распахнутую дверь.
