Он знает, что мне хорошо. Знает, что люблю. И что сделать, чтобы постельные игры окончились успехом. С ним всегда был потрясающий секс.
Мой лучший любовник.
Их у меня немного было. Но лучший — это не тот, кто лучше остальных, а тот, после которого не нужны другие.
— Я люблю тебя, — выдохнула я.
— Расслабься.
Эмиль вернулся к поцелую между ног, нежному и долгому, умело действуя губами. Он был таким ласковым, что я ощутила, как уходит напряжение, а тело обретает другой настрой. На долгий-долгий секс.
Я смотрела в темноту, глаза закатывались сами собой, а воздуха не хватало. Я запустила пальцы во влажные и скомканные после душа волосы Эмиля, растворяясь в окружавшем пространстве. Он остановился, когда меня полностью покинули силы. Ненадолго прервался — презерватив надеть.
Разнеженная, покоренная, я больше не пыталась его остановить, когда он накрыл меня собой.
— Эмиль… — я обхватила его плечи и застонала сквозь зубы, когда он легко скользнул в разогретое долгими ласками лоно.
Ничего страшного не случилось.
Эмиль крепко обнял меня, просунув руку под шею. Приник к горлу губами, и я ощутила, как верхняя приподнялась, обнажая зубы. Кожи коснулось горячее сильное дыхание. Ровное, как и темп его бедер.
Каждое движение Эмиля было наполнено еле сдерживаемой энергией.
Я так боялась этого… А сейчас, когда он был во мне, широко открыла рот, не понимая, чего хочу — то ли кричать, то ли молить. Пальцы сжались, царапая кожу на спине — от надлома и дикого всплеска эмоций. Их было так много, что нервные окончания зашкалило от шока. Но через секунду все улеглось. Комнату заполнило наше дыхание — страстное и самозабвенное.
Что он со мной делает?
Мы больше не говорили, не ласкали, не смотрели друг на друга. Мы сосредоточенно трахались и, стараясь не думать ни о чем, кроме растущей между ног сладости, я расширенными глазами смотрела в потолок. Еще чуть-чуть, еще — вслед за ускользающей сладостью. Еще немного…
Стало так жарко, что мы вспотели. Мышцы ныли и пылали от эйфории и непривычных нагрузок. От его веса и упоения, с которым он меня трахал.
— Эмиль, — снова прошептала я.
Главное, ни о чем не думать. Только о нем — сильном теле любимого между моих раздвинутых коленей. О руках, которыми он так сдавил меня, что дышать больно.
Я закатила глаза и как будто оказалась на пороге обморока — перед глазами стало темно. У меня был тихий оргазм. Я глубоко впилась ногтями в спину мужа и затихла.
Эмиль содрогнулся и запрокинул мне голову, прихватив горсть волос. Зубы впились жестко, но несильно. Он держал, пока не кончил, а затем со стоном уронил голову мне на плечо.
Он лежал на мне, отдыхая. Глаза закрыты, на шее быстро бился пульс. Рука запуталась во влажных волосах, а выпутать его пальцы не было сил.
Накрытая сильным тяжелым телом, я начала проваливаться в сон.
Тело пульсировало, было жарко и легко, а еще я ощутила себя невероятно уставшей. Я сглотнула, привыкая к новым, забытым ощущениям, и крепко обняла Эмиля.
Теперь я на самом деле стала его женой.
Глава 25
Утром меня разбудило солнце.
Я перевернулась на бок — Эмиль спал рядом, и застыла, пораженная его видом в своей постели.
Мы занимались любовью. Не могу поверить…
Я прикоснулась к лицу, боясь, что он призрак.
Такие крупные черты, впалые щеки, прямой нос. Их хотелось гладить, ощущать изгибы и твердые желваки. Светлые волоски бровей, рыжеватую щетину. Необычная внешность…
Так страшно, что наше счастье могут похитить, как в прошлый раз. А оно в том, чтобы лежать рядом и не чувствовать боли. На лице Эмиля дрожал солнечный зайчик. Светлые брови и ресницы искрились на свету. Мне хотелось навсегда запомнить его.
Потому что есть вещи, над которыми мы не властны. Жизнь любимых — одна из этих вещей. Если он уйдет, а я останусь — я хочу помнить его таким.
— Маленькая, — Эмиль приоткрыл глаза.
— С добрым утром, — улыбнулась я.
Про любовь столько сказано, что добавить нечего.
А у нас не так. У нас любовь другая. Я любила каждый миллиметр его тела. Каждый шрам. Морщинку. Серые глаза без выражения. Взгляд зверя. Такое странное чувство, его нельзя описать. Я любила его больше себя — будто он и есть я. Мы друг в друге растворились. Друг в друга проросли.
По голому телу скользнули ладони. Я потянулась, борясь с истомой, и обняла разогретого сном мужа.
— Как ты? — он провел пальцами по лицу. — Все было нормально?
В вопросе было больше, чем вопрос. Он спрашивал, как я перенесла секс.
Я широко улыбнулась. Мышцы ныли и гудели до сих пор.
— Все отлично.
— Точно? Кофе сваришь?
— Конечно, — я села и оглянулась в поисках одежды.
Да… Платье порвано, трусов нет. Как всегда с Эмилем. Я сползла с кровати, набросила его рубашку и пошла на кухню, на ходу застегиваясь.
Грохнула турку, полную холодной воды, на плиту. Удивилась штилю в душе, не было там ни горя, ни девчачьего восторга. Там был покой человека, который долго шел домой и, наконец, там очутился. Кофе почти закипел, когда в дверь позвонили.
Я встревоженно заглянула в комнату.
— Эмиль, кто это?..
Он быстро оделся. Застегнул сорочку, заправил в брюки. К двери он шел, застегивая пряжку ремня. Вынул пистолет из кобуры, висящей на стуле, и включил видео у входной двери.
Я вернулась к кофе и услышала, что Эмиль открывает.
Значит, все в порядке — пришли свои.
Я выглянула из кухни и натолкнулась на незнакомого мужчину в костюме. Лет сорока, в черных волосах седина. Он был ниже Эмиля и какой-то квадратный.
— Госпожа Кац, — вежливо кивнул он.
— На кухню иди, — сказал Эмиль. — Жена кофе сварила.
По тому, как держался незнакомец, я поняла, что это подчиненный Эмиля.
На кухне он устроился за столом. Я обратила внимание, что держится он собранно, но словно растерян. Эмиль сел напротив, а я расставила на столе чашки, отыскала ложечки. Делала все медленно и прислушивалась к разговору.
— Отследить его не удалось, — начал незнакомец. — Где Илья, мы не знаем. Как ты просил, я пытался установить личности тех, кто в прошлом августе работал со Славиком. К сожалению…
— Тоже не удалось? — в голосе Эмиля появился гнев.
Я поскорей поставила перед ним кофе, словно тот на меня злится.
— К сожалению, — повторил мужик. — Это не просто, Эмиль. У меня связаны руки. За нами следят, я закрыл фирму…
