Я люблю его. Люблю… Люблю так сильно, что добровольно сдеру с себя кожу.
— Сейчас… — повторила я, чувствуя, что внутри все немеет и становится жестче.
Мной овладели не злость, не смирение, а брезгливая усталость.
Это была не прежняя парализующая немота. Я могла действовать, но перестала осязать. Психика готовила меня к тому, что может случиться дальше.
Когда я открыла дверь, Андрей сразу же вошел. Я смотрела в пол, на дешевый кафель, в котором неровными кляксами расползалось отражение светильников. Только бы ненавистный медальон не видеть.
— Я тебя испугал… — с сожалением сказал Андрей. — Прости. Прости, что напомнил.
Он попытался погладить щеку, а я отвернулась.
— Это что еще такое? — усмехнулся он. — Я так тебе противен?
Я подняла глаза до уровня груди. Рассматривала бугристую от шрамов кожу, и неожиданно уставилась на медальон. Каждый взгляд на него — плевок в лицо, но что-то заставляло смотреть на символ разрушенной жизни. Моей и Эмиля.
— Наверное, нужно было показать до того, как ты согласилась.
Андрей подхватил мою безвольную руку, которая, как плеть, висела вдоль тела. Приложил ладонь к груди под медальоном. Там было меньше всего шрамов. Медленно провел вниз, прямо по изрубцованной плоти.
Я поморщилась и Андрей со вздохом меня отпустил.
— Ну да, урод, и что? Ты привыкнешь. Я же привык.
В голосе появилось неодобрение. Андрею не нравилось, что я кривлюсь. Не в шрамах дело, а он не понял. И хорошо, что не понял.
— Прости, — выдавила я. — Это так неожиданно… Я сама не своя.
— Сказать, чья работа? Враг твоего мужа оставил мне эти следы когда-то.
Их пытал один человек? В ту ночь или… Шрамы Андрея были другими — более старыми. Я знаю в этом толк. За последние несколько дней, что я провела с мужем, я поцеловала каждый шрам на его теле и не раз.
Это заглушало его крики в моем воображении. В кошмарах я все еще слышала, как он орет под пытками. Мой любимый страдал от боли, а затем затих, обессиленный… Шаги в коридоре, открывается дверь. Я вижу тень — на меня замахнулись, целя в висок.
Я резко вздохнула, перепуганная. На мгновение туман в памяти рассеялся. Еще один фрагмент прошлого. Только я все равно не вижу лиц.
— Кто это был? — показалось, что Андрей уходит, и я порывисто положила руку ему на живот. От прикосновения он вздрогнул. — Кто их оставил?
Я повела рукой по ребрам, словно считала их. Белые полосы между ними были такими же, как у Эмиля.
— Илья.
Я взглянула в равнодушные глаза. Глаза своего мучителя?
Значит, Илья был в доме. Эмиль предупреждал: он глава охраны, а нас пытали его люди. Выходит, и он тоже. Но Андрей в эту схему не укладывался. Его шрамы старше.
— Когда?
— Лучше спроси, почему он еще жив.
— Ты сказал, человек, который управлял ими, имел на тебя влияние. Это Федоров? Тот, кому принадлежали деньги?
— А ты не глупая, — улыбнулся он, словно решил, что я распутала весь клубок.
Только ни черта я не распутала. Какая-то деталь ускользала и пазл распадался на кусочки.
— Все будет хорошо, — Андрей крепко обнял меня, прижав к себе мою голову. Нагретый его теплом медальон прижало к моей щеке.
Скосив глаза, я увидела себя в зеркале. Зрачки были огромными от потрясения.
Я не знаю, как выбраться.
Больше всего мне хотелось оказаться в руках Эмиля. Уткнуться лицом в грудь, вдохнуть родной запах.
Но я поставлю его жизнь под угрозу, если пойду к нему. Под угрозу не только потому, что моя сделка с Андреем будет нарушена, и он не станет ему помогать в борьбе за город, но и потому, что они перестреляют друг друга. Я не смогу скрыть правды от мужа. А Эмиль больше всего на свете, как безумец, одержимо мечтал затянуть цепь на шее последнего насильника.
Горькая ирония судьбы, что это Андрей. Профессиональный убийца.
Но пока он не знает, что я обо всем догадалась, мы в безопасности. Так что я соберусь с духом, и буду вести себя, как обычно, как бы тяжело ни пришлось. Я пережила ночь в аду, выжила и возродилась. Я справлюсь. Одного не пойму: за что он просил прощения? В чем они были не правы?
Глава 34
Объятия я выдержала не дольше секунды и отпрянула.
Андрей отпустил и отвел назад спутанные волосы. Карие глаза, теплые из-за оттенка, искрились. Полуулыбка казалась загадочной из-за того, что одна сторона рта не работала.
— Прости, мне пару часов надо перехватить. Ты тоже отдохни, прими душ… Чувствуй себя, как дома.
Андрей похлопал по щеке и вышел из ванной.
Я приоткрыла дверь — он уже был в комнате, и выбралась из своего укрытия.
Я абсолютно не знала, что делать. С Эмилем распорядок был прозрачным: кофе, ужин, я следила за домом. Что делать здесь, я не знала. Пистолет с кухонного стола пропал, ключей тоже не видно.
Я подошла к окну: незнакомое место. Кажется, окрестности промышленного района, где Эмиль держал Лазаря.
Из комнаты не доносилось ни звука. Мелькнула шальная мысль — тихонько уйти. Заманчиво, но это ударит по Эмилю. Если уйду, нашему договору конец. Но чем больше я думала, на что подписалась, тем лучше понимала, что в действительности придется отдать. Не только тело — душу. Жить с ним? Спать с собственным мучителем?
Позади что-то негромко звякнуло, и я обернулась. Взгляд зацепился за открытый шкаф. Кажется, Андрею смска пришла.
Я вышла в коридор, убедилась, что Андрей не проснулся, и вытащила из кармана пальто телефон. Так и есть. Открыла входящие и вздрогнула, когда увидела, как подписаны последние сообщения. Илья.
Много страниц переписки — вчера, сегодня… Я открыла наугад одно.
«Нет, Андрей. Не хочу ждать. Либо сделаешь сам в ближайшие дни, либо пробуем другие способы. Люди ждут».
Я открыла предыдущее, чтобы понять, о чем речь.
«Это хорошо, девочка твоя. Трахай, если перекрыло. Мне нужно агентство, а не она».
Я почти слышала голос Ильи. Пульс забился в горле горячо и больно. Андрей и Илья обсуждали, что со мной делать и кому я «отойду».
Последние смски пропитаны агрессией — их злил Эмиль. Илья материл его, говорил, что договорился с нужными людьми и агентство можно оформить без его участия. Давил на Андрея, чтобы тот вынудил меня передать фирму. Им позарез нужен «Парус»…
Я вспомнила, что первым делом люди Ильи посетили агентство. И Андрей обещал повлиять на меня — я подслушала разговор в «Фантоме».
На моей ли он стороне? Или за нашей спиной сплели заговор, в котором я пешка, а Эмиль — труп при любом раскладе? Сердце облилось кровью: я мало знаю и не понимаю игры.
