Голос сорвался и я уткнулась Эмилю в спину широко открытым ртом. Сжала зубы, напрягая шею, но сдержала крик и слезы. Сердце пульсировало от боли, потому что я успела заметить, каким ошеломленным выглядел Андрей.
— Дина! Я тебя не трогал, что за бред… Постой, ты говоришь — тогда? В доме? Ты так решила из-за…
Когда я выглянула из-за Эмиля, Андрей держал руки на весу, демонстрируя добрые намерения. Но вновь выправил медальон и показал в пальцах.
— Тебя изнасиловал человек с таким медальоном?
Он сорвал его с шеи — цепочка лопнула.
— Это не он, — хрипло сказал Эмиль. — Теперь убедилась?
Андрей с горьким пониманием смотрел на меня, а я разрыдалась. Так тяжело, когда люди узнают о тебе страшные вещи, и ты видишь в их глазах правду о себе. Отражаешься в чужих зрачках и понимаешь, что осталась без кожи.
— Ты поэтому испугалась? Дина, в тот день меня не было в Ростове! Поверь, я клянусь тебе — это был не я. Такие медальоны есть еще у нескольких людей, мы надели их в знак… неважно.
— У кого? — с животной злостью уцепился Эмиль.
— У Ильи и Федорова. В живых остались только мы трое. В ту ночь в доме был Илья, — Андрей вдохнул сквозь зубы. — Дина, мне жаль.
Он запустил пальцы в волосы. Расстроен, но не удивлен.
Неожиданно слова Андрея помогли воспоминаниям выстроиться в цепочку. Я сложила мозаику из фрагментов, которые уже и не думала собрать вместе.
Илья долго пытал Эмиля. Очень долго — помню по крикам, знаю по одинаковым шрамам. Может ему наскучило или он убедился, что Эмиль не расколется. И тогда Илья пошел ко мне — это его шаги я слышала в коридоре. Первым вошел Дэн, его шестерка. Я увидела пистолет в руке, и пропустила удар в висок. Сознание стало спутанным и вязким.
Илья смотрел, как надо мной издеваются, и изнасиловал последним. Потом душил. Я задыхалась, теряла сознание, а он прижал пистолет к моей голове и что-то орал. О чем-то спрашивал, брызгая слюной. О чем, если я уже не могла ответить?
Я была практически неживой.
Я провалилась в воспоминания и не могла вернуться. Прошлое и настоящее наслаивались друг на друга. В себя меня привели запахи — запах пота и туалетной воды моего мужа, сырая вонь старого здания.
Я прижималась к спине Эмиля, и жевала краешек сорочки, чтобы не заорать в голос.
— Дина! — раздался резкий, как удар хлыста, голос Андрея. — Ты мне веришь? Я бы никогда так с тобой не поступил! Ни с кем вообще! Ты слышишь?
Надо очнуться. Выбросить уродские воспоминания из головы вместе с медальоном. Все, что случилось — осталось в прошлом навсегда. А я здесь. И я жива.
Глава 37
У меня подогнулись ноги, и я рухнула в битые кирпичи, раня колени. Руки скользнули по телу Эмиля, я обхватила его ногу и уткнулась лбом в бедро. Меня сотрясали рыдания.
— Дина, — позвал Андрей. — Прости… Я не понимал, чего ты испугалась. Я бы помог.
Медальон звякнул об пол, когда он швырнул его. Я плакала, прижимаясь к ноге Эмиля. Как тогда… В ночь нашей свадьбы.
— Ты хотел трахнуть мою жену.
Я подняла заплаканное лицо. Эмиль прицелился Андрею в грудь. Палец твердо лег на крючок и слегка притопил. Мой муж все взвесил. У него нельзя брать без разрешения — ни деньги, ни женщин.
— Ты, сука, сам мне это сказал, — голос немного хрипел, но был спокойным. — Она моя или ничья!
Андрей отступил, но не поднял оружия. Может, он не хотел стрелять, потому что я рядом с Эмилем. Но когда я взглянула ему в лицо, он выглядел уставшим и загнанным в угол.
— Хотел, — не стал юлить он. — Ты думаешь, я боюсь смерти, Эмиль? По правде говоря, мне нечего терять.
В тоне был пугающий фатализм.
Я привстала и потянулась вверх, гладя живот мужа. Ощутила, какими твердыми стали мышцы под сорочкой.
— Опусти, — попросила я. — Я твоя, Эмиль. Я всегда буду с тобой… Прости, это я виновата.
Голос упал до интимного шепота. Я успокаивала мужа, а сердце колотилось, словно я делала что-то запретное. Ведь действительно, это моя вина. Это я предложила сделку.
Я не хочу терять его. Не хочу стрельбы.
— Ну? Чего ждешь? — словно назло, Андрей усмехнулся. — Думаешь, одного тебя за яйца держат? И мне нравится работать на тех, кто выпустил мне кишки? Нравится убивать?! Ты дебил, Эмиль?
Последние слова он проорал с надломом в голосе. Кажется, нам всем сломали жизнь.
— У нас был договор! Я думал, ты встанешь на место Славика, войдешь в доверие! Поможешь мне! Со временем все бы получилось!..
Я смотрела на Эмиля: снизу он казался огромным. Горячая речь отрезвила его — он медлил. Да и по Андрею видно — на пределе. Взгляд был диковатым и потерянным, дыхание тяжелое после срыва.
— Чем тебя держат? — Эмиль быстро ухватил суть и опустил оружие. — Что у них, пушка?
— Нож… — выдохнул Андрей. От стресса лицо почти перестало его слушаться, рот сам собой приоткрылся.
— Видео?
— Да… — пробормотал Андрей, борясь с болезненным дыханием. — У Федорова на меня компромат… Он тварь жестокая, осторожный. Я много лет пытаюсь до него добраться.
— А ты крупная рыба, — усмехнулся Эмиль, и я поняла, о чем он.
Нас шантажировали местные. Оружие и записи Славик хранил у себя. Мы были слабы и раздавлены, оба — пустое место. И это несмотря на то, что Эмиль руководил агентством и был должен огромные деньги. Для Федорова он все равно оставался мелкой сошкой.
— Нет… Не крупная.
Андрей, подумав, сунул оружие за пояс. Попал со второго раза и нервно одернул рубашку. Ссутулился и смотрел в пол — на медальон, который поблескивал среди мусора.
Эмиль уже не целился, но настороженно следил за ним. Они не верили друг другу. Как два опасных хищника, так и будут кружить по замкнутому кругу.
— Рассказывай, Андрей. У меня внизу ребята, ты уже не выйдешь. А я хочу знать правду. Кто вы такие? Ты, Федоров и Илья?
Андрей вдруг присел на корточки и поднял медальон. Я смотрела, как золото играет на свету. Для меня он утратил прежний смысл, стал просто вещью. Тем более, это другой медальон.
— Кто мы такие? — он взглянул на меня, а не на Эмиля. Я все еще была на полу, и наши глаза оказались вровень. — Мы силовики из одной группировки. Из Москвы, может, слышал? — он поднял голову и прищурился. — Десять лет назад ее под корень вырезали.
— Ты?
— Ага, — Андрей кивнул и поднялся, он вздохнул, словно пытался вернуться в то время. — У Федорова с лидером возникли разногласия. Из-за денег. Он его правой рукой был, Илья занимался тем, что допрашивал…
Эмиль подал руку и помог мне встать.
