Ничего. Сейчас переболит.
— Если бы не медальон, ты бы с ним переспала?
Я вздрогнула и отвернулась. На обочине качалась прошлогодняя трава, белесоватая при луне. Жутковатое зрелище.
— Дина, ты понимаешь, что меня унизила? — на шею легла тяжелая рука. — Чтобы больше такой херни не было, ясно? Я лучше сдохну.
Голос стал незнакомым — опасным, как приближающийся хищник. От него меня било крупной дрожью.
— Прости, Эмиль.
Он повернул к себе мое лицо, словно хотел увидеть, действительно ли я раскаиваюсь. Мои глаза не лгали. Я скорее ожидала пощечины, но Эмиль наклонился, целя в губы.
Поцелуй нельзя было назвать нежным, но я не сопротивлялась, чувствуя себя виноватой. Покорно снесла резкость и как собака посмотрела в глаза, когда он оторвался. Может, я могла изменить ему телом, но душой осталась бы верна. Неужели он не понимает, почему я это сделала?
Неожиданно он сгреб меня одной рукой и посадил сверху.
— Эмиль! — вскрикнула я, упираясь ему в плечи.
Колени, которые я поставила по обе стороны от бедер Эмиля, разъехались на сиденье. Не обращая внимания на мой испуганный вид, он расстегнул молнию на платье.
— У меня время до восьми. Другой возможности не будет.
Я ощутила, что он возбужден, но здесь…
— В машине? — мягче спросила я, гладя широкие плечи.
Это отличный способ помириться, а завтра у нас действительно закончатся возможности. Эмиль хотел доказать, что я все еще его женщина.
— В салоне темно, нас не увидят.
Платье мягко соскользнуло с плеч, подчиняясь пальцам. Муж не был груб, но и ласков тоже. В полумраке казалось, что мое тело светится — небольшая грудь с мягкими сосками, выпирающие ребра, плоский живот. Эмиль провел ладонью между грудей, рассматривая. Руки легли на бедра, он заставил меня отклониться назад.
Тихо вжикнула ширинка, полоску моих трусов он отодвинул в сторону, и между нами не осталось преград. Я тихо выдохнула, когда он направил меня вниз.
— Эмиль… — испугалась я, мы были телом к телу, и между нами ничего нет. Раньше он всегда надевал презерватив! — Мы не будем предохраняться?
— Не сегодня, — сталь в глазах смазалась, они остекленели в предвкушении удовольствия. — У меня нет с собой.
— Я могу забеременеть, — первым порывом было встать с него, но я медлила.
Знаю, с одного раза редко получается. Но даже маленький шанс забеременеть — самоубийство в нашей ситуации. Не сейчас, не от Эмиля… Я рассматривала пустое лицо с открытым ртом, глаза без выражения и понимала, что быть женой монстра и матерью его ребенка, не одно и то же. Мы станем легкой добычей.
Но если я останусь, а он уйдет… Я сохраню его частичку не только в сердце. Он останется со мной навсегда. А завтра его может уже не быть со мной.
— Будет повод вернуться живым, — уверенным движением он повел меня вниз.
Я изогнулась, опираясь Эмилю на плечи и приоткрыла рот. Проникновение было не таким деликатным, как обычно. Смазка появилась через несколько движений, и мы стали смелее.
Близость сильного мужского тела, мощное дыхание и руки на талии завели меня. Меня качало, словно на волнах — движения его бедер, эмоции. Сегодня было еще кое-что. Кое-что новое. Мы занимались любовью, понимая, что она может продолжиться во мне нашим ребенком.
Растерзанная, в наполовину снятом платье, я широко развела ноги и выгнулась, полностью отдаваясь мужу. Он развалился на сиденье, ему было удобно управлять мной. Эта поза хорошо подходит для секса с крупным мужчиной — я видела его лицо. Сосредоточенное, захваченное страстью и желанием. Самое прекрасное зрелище на свете.
У нас никогда не было времени друг на друга. Надеюсь, что когда-нибудь настанет время, когда я смогу смотреть ему в глаза сколько захочу.
Я прильнула к Эмилю, щекой прижалась к щеке и зажмурилась. Из-за движений щетина царапала кожу. Я чувствовала — он готов спустить страсть с цепей и сама этого хотела. Бедра плотно вдавились между моих ног, разводя их шире. Эмиль тихо застонал и прикусил шею. Мы застыли, прижавшись друг к другу. Дыхание Эмиля было рваным, на лице гримаса наслаждения — большего, чем заслуживал наш спонтанный секс. Я нежно обтерла взопревший лоб, убрала светлые волосы. После оргазма было холодно и жарко одновременно. Разогретое сексом тело пылало, хотя в салоне холодно. Измученная любовью, душа безмолвно кричала, плача черными слезами.
— Не ходи! — заревела я, как раненная медведица, и разрыдалась мужу в плечо, горько и самозабвенно.
Секс смел последние барьеры. Я была готова целовать ему ноги. Готова на глупость, подлость, безрассудство, лишь бы он остался со мной.
— Все будет хорошо, родная. Я должен это сделать. Помнишь, я обещал? Мы будем счастливы.
Нет, Эмиль. Не будем. Я чувствую. Сердце разрывалось в предчувствии надвигающейся катастрофы.
— Оставь, как есть, — сказала я. — Брось всё!
— Бросить? Хочешь, чтобы эти твари остались безнаказанными? Чтобы я потерял деньги? Уважение? Ты сама этого не простишь, что бы сейчас ни говорила.
— Дурак, — прошептала я.
Я люблю тебя. Безумного, старого, бедного, больного — все равно. Для меня важно, чтобы ты оставался живым. Этого не поймешь по-настоящему, пока смерть не начнет дышать в затылок. Слишком легко Илья согласился на встречу, слишком мрачным выглядел Андрей. Эмиля попытаются обыграть.
— Ну все, маленькая. Успокоилась?
Я отстранилась, кивнув сквозь слезы. Обернулась, глядя наружу — никого ли не было рядом? Андрей стоял там же, у сваленных бетонных плит. Он что, видел, как мы занимались любовью? Силуэты, не больше, но и по нашим теням можно догадаться, что происходит.
От этой мысли стало не по себе. Пока я поправляла платье на заднем сиденье, Эмиль выбрался из джипа, на ходу застегивая брюки. Никакого стеснения — дело естественное.
Кивком подозвал охрану. Светлые волосы серебрились в лунном свете, морщины стали черными и контрастными. Бросив парням пару слов, он вернулся в салон.
— Переночуем здесь. Отдохни, если хочешь.
Эмиль привлек меня, укладывая на колени.
Жестко, но приятно. Я свернулась клубком, подложив ладони под щеку и ощутила, как муж снял пиджак и укрыл меня, окутывая теплом и своим запахом. Дорогой парфюм ассоциировался с достатком, властью, уверенностью в себе, которых не хватает в обычной жизни. Мне стало спокойно. В этом плюс мужчин значительно старше — они всегда знают, что делать.
Он гладил шею, щекотно убирая пряди волос.
— Спасибо… — прошептала я. — Спасибо, что простил.
Я ощутила, как он наклонился. Виска коснулось дыхание, затем — теплые губы.
— Не благодари, маленькая, — нежный поцелуй. — Мужчины не умеют прощать. Это удел женщин. Мы умеем только щадить.
