Он веско смотрел в глаза… Без слов ясно, отчего Эмиль так настаивал на разводе. Похоже, своим желанием отыграться, он бросил все на кон.
А я скорее слабое место Эмиля, чем соратница. Всегда такой была.
— Под Славиком еще двое ребят были, — продолжил Андрей. — Вот как раз одного посмотришь, когда за пушкой поедем… И не ссы, никто тебя не тронет. Если что, скажу, ты моя девушка.
— Не стоит, — пробормотала я.
Андрей допил пиво, а свой бокал я оставила едва тронутым.
— Я провожу, — сообщил он.
На улице совсем стемнело. Ночь была душистая, с глубоким темно-синим небом. Я запрокинула голову, считая звезды, и подумала, что жизнь не так плоха. Наверное. Если не думать о прошлом. И о будущем.
Шли медленно — мне хотелось подышать.
— Спасибо, — я остановилась у входа в подворотню. Еще не поздно, на проспекте людно и нас обтекали прохожие.
Я боюсь идти одна через темный двор, но еще страшнее идти с Андреем. Он может напроситься в гости, а я не уверена, что сумею отказать. Я разучилась быть твердой, а мужчины бывают невероятно настойчивыми с женщиной, которая им нравится.
Но Андрей не стал давить.
— Завтра вечером заеду, — он следил за мной, пока я не пересекла двор и не вошла в подъезд.
Голова шла кругом от новых впечатлений. Казалось, прямо из клетки меня вытряхнули в бесконечное небо. Пока ты внутри, кажется — только дождись свободы. Прутья исчезли: от этого захватывало дух, но как же страшно! Я была одержима целью спастись, а что делать с жизнью, не знаю.
Я направилась к лестнице, внимание привлек конверт в почтовом ящике. Раньше почтой занимался Эмиль, теперь это моя обязанность. Я выгребла все и перебирала, пока поднималась. Ничего особенного: счета, реклама… Конверт, подписанный знакомым почерком.
Не вовремя же я забыла, как не люблю получать письма.
Глава 5
«Дине».
Я остановилась между вторым и третьим этажом и надорвала конверт. «Нам надо поговорить. Я все объясню. Приходи в парк в субботу, жду тебя в шесть».
Почерк Лазаря. А я одна в пустом подъезде.
Как пришпоренная лошадь я бросилась домой. Показалось, что Лазарь где-то рядом и сейчас схватит меня. А Эмиля нет — прятаться больше не за кого. Судорожно открыла дверь, захлопнула ее и прислушалась. Тишина.
Я глубоко вдохнула и выглянула в глазок. Никого. Я дрожала с головы до ног, на лбу выступил пот.
Ничего он мне не сделает. Лазарь с зимы ищет встречи и сам боится контактов. Убедившись, что прямо сейчас мне ничего не угрожает, я успокоилась.
Надо рассказать о письме Эмилю. Но это вполне потерпит до завтра.
В комнате я разделась и набросила шелковый халат. На кухне пахло лимонным чистящим средством и немного — молотым кофе. Когда варила утром, просыпала. Не в силах совладать с дрожью, я подошла к окну. Сколько раз я здесь стояла, глядя наружу? Это все, что связывало меня с миром.
А что будет теперь? Жить одной оказалось страшней, чем с мужем.
Спать я легла у себя, но проснулась в поту от кошмаров. За окном еще не рассвело, ночевать одной было не по себе. Я легла в постель Эмиля и только там смогла уснуть. Подушка пахла им.
Разбудил меня звонок — звонили на городской.
— Дина Кац? — спросил бархатистый голос, как только я сняла трубку.
Я выдохнула, прижав ладонь ко лбу. Эмиль обещал прислать адвоката… Мы разводимся. Это так выбивало из колеи, что я не могла собраться с мыслями.
— Да, — промямлила я, сообразив, что молчу слишком долго.
— Господин Кац поручил заняться вашим разводом, — сказал он. — Я уже внизу и готов приступить.
Я подошла к окну: из новенького «БМВ» выбрался немолодой мужчина в костюме. Неплохо живут юристы по бракоразводным делам.
— Дайте минуту, — вздохнула я.
Я набросила вчерашний халат и направилась в ванную. Разобрала темные пряди, заколола повыше, не расчесываясь, и умылась. Холодная вода привела в чувство. Особо я не торопилась. Да, у вас появляется много возможностей, если вы жена Эмиля. Особенно, в стадии развода. Отныне я сама себе хозяйка.
Мужчине, которому я открыла, было ближе к шестидесяти. Седовласый, в модном костюме и с кожаной папкой, он выглядел, как все богатые юристы.
Я пригласила его на кухню и предложила кофе. Он отказался. Мельком взглянул на солнечно-радостный упругий бутон тюльпана и сел за стол.
— Меня зовут Алексей Юрьевич, — он расстегнул папку, от которой умопомрачительно пахло кожей, и выложил несколько бумаг. — Господин Кац поручил вести ваши дела.
— Мои? — уточнила я. — Или наши?
Я осталась стоять с чашкой вчерашнего кофе в руках. Не успела сварить свежий — просто разогрела.
— Общие. Прошу, — пригласил меня за стол. — Обсудим ваше содержание и раздел имущества.
Алексей Юрьевич держался почтительно, не выказывая чувств, а глаза прятал. У меня неприятно засосало под ложечкой. Мы договорились, что развод понарошку, но все так реально… Развод — это больно. Даже если отношений нет.
— Содержание? — переспросила я.
Из папки появилась банковская карта. С похоронным выражением лица юрист пододвинул ее ко мне.
— Как ваш опекун, господин Кац согласен назначить ежемесячное содержание и уступить некоторые объекты недвижимости. Взгляните, вы согласны с суммой?
Я поняла, почему он смущен, когда прозвучало слово «опекун».
Эмиль намучился с тяжелобольной женой, и бросает ее, вот как это выглядит в глазах общественности. Логично и просто. Больных не любят. От них уходят. Самое паршивое, никто даже сомневаться не будет, что Эмиль разводится по-настоящему, деньгами затыкая мне рот.
С упавшим сердцем я подошла к столу и взглянула на цифры.
— Госпожа Кац, если позволите, напомню. По закону ваш муж должен значительно меньше. Также он не обязан делить добрачное имущество. Это его добрая воля. Рекомендую принять предложение.
— Согласна, — глухо ответила я.
— Подпишите.
Я наклонилась, поставив чашку, и бегло пробежала глазами документы о согласии. Думаю, вчитываться смысла нет. Вряд ли Эмиль обманет с бумагами.
— Давайте, — я потянулась за ручкой.
— Теперь по имуществу… Господин Кац оставляет вам квартиру, коммерческую недвижимость под сдачу, а также рекламный бизнес и помещение на Большой Садовой…
— Я знаю, где, — перебила я. — А почему он оставляет мне бизнес?
— Причин я не знаю. Полагаю, вы будете получать с него доход. Вы согласны с решением?
— Да, — буркнула я.
