— Ну чего ты боишься, — щекоча дыханием, сказал он.
Он так крепко обнял меня, что наши животы прижались друг к другу. Понимаю, чего он хочет… Да, обещала. Раздразнила его. Но моего мужа сейчас подвергают пыткам.
Я уперлась ему в плечи дрожащими, нервными руками. Запрокинула голову, чтобы он не видел слезы на глазах. А еще хотела уйти от поцелуя. Меня пугал дикий голод в каждом движении Андрея. У него давно никого не было.
Как только я открыла шею, он ртом накрыл истерично бьющуюся жилку. В горячем влажном рту я ощутила собственный пульс. Подол платья задрался, и внутренней стороной бедра я ощутила, как сильно изголодался Андрей.
— Прости… Я не смогу сдержать обещание.
От шеи Андрей оторвался как хищник, которого потревожили за обедом. Я горячо дышала, глядя в глаза. Следы от поцелуев горели, волосы спутались.
— Это справедливо, — после молчания сказал он. — Я ведь тоже не смогу.
У меня екнуло сердце.
Его часть сделки — жизнь Эмиля, а за нее сейчас никто отвечать не возьмется.
— Скоро я пойду туда, — продолжил он. — Я выманил его и не упущу свой шанс. Сделаю все, что смогу. Но я не могу гарантировать, что Эмиль останется жив, что я останусь… Сама реши, чего хочешь. Я заставлять не стану.
— Спасибо.
Я медленно вернула руки Андрею на шею. Больше всего я боялась, что он отчается. Что ему помешало бы выстрелить в Эмиля вторым номером? Слова сняли камень с души.
Помедлив, я поцеловала рот со вкусом табака. Не как в прошлый раз. С благодарностью, постепенно раскачиваясь, и в нашем поцелуе сначала растворился и исчез вкус сигарет, а затем мои страхи.
Это был первый поцелуй не с мужем, который мне понравился.
— Дина, — выдохнул Андрей, почувствовав, что эмоции изменились. Он подался вперед, собираясь полностью завладеть ртом, но я подставила ладонь между нашими губами.
Я должна сказать правду.
— Спасибо тебе… Но у нас с Эмилем будет ребенок.
— Ты беременна? — он едва совладал с собой.
Андрей выглядел так, словно я ударила его под дых.
Ну что же, ты знал, что мы с Эмилем в отношениях. А когда спишь с мужчиной, такое может случиться.
— Думаю, да, — тихо сказала я.
Он отступил, взгляд был таким растерянным, что я тяжело вздохнула. Так выглядит мужчина, который понял — нам не быть вместе.
— Андрей… — я потянулась к нему, сама не понимая, чего добиваюсь.
— Остановись, — он отстранился.
Оставив меня на столе, он сходил в ванную и вернулся, натягивая футболку через голову. Я пытливо смотрела в глаза, когда он подошел.
— Мне нужно отлучиться, — голос уже был нормальным. Андрей быстро проглотил «горькую пилюлю». — Поспи.
— Куда ты?
— У меня дела. Скоро вернусь.
Помедлив, он сдержанно поцеловал меня в губы, и ушел.
После короткого сна в машине я чувствовала себя вымотанной. Легла на кровать, укрывшись покрывалом. Сердце болезненно стучало в груди, я думала, что не усну. Он принял новости — что я принадлежу другому, несмотря на обещание.
А ведь Андрей говорил, что только я вызываю эмоции. Как наркотик, на который подсаживаешься, и тебе нужно снова и снова. Он мог отступить по одной причине — не верит, что выживет, а в этом случае уже не важно с кем я останусь, от кого у меня малыш… Смерть равняет всех.
Его смерти я не хотела.
Он вернулся через несколько часов. Заслышав скрежет ключа в замке, я проснулась и с колотящимся сердцем села на кровати.
— Это я! — крикнул Андрей.
Он вернулся с несколькими пакетами и сумкой. Ее бросил на кухне. В пакетах оказалась картонная коробка с фастфудом и одежда. Джинсы, футболка, кроссовки — все женское.
— Зачем это? — пролепетала я.
— Ешь, — бросил он, закуривая. — Потом расскажу.
В коробке была лапша с куриным мясом и овощами. Я попробовала — очень остро, и начала есть. Иначе снова упаду в обморок.
Андрей расстегнул сумку и переложил на стол увесистый сверток — компактный, но крупный. Развернул тряпку открывая оружейные детали. Не пистолет — что-то большое.
Стряхнув пепел, Андрей зажал сигарету в углу неработающего рта и приступил к сборке. Начал с самой крупной детали. По цевью и короткому стволу с рядами отверстий, я опознала ствольную коробку. Первым он надел массивный глушитель и повернул. Приклад встал на место со специфическим оружейным щелчком. Затем вставил широкий и короткий магазин.
Что происходит, я поняла, когда Андрей поставил оптический прицел, и привстал, направив ствол к полу, что-то проверяя. В груди засвербел неприятный тревожный холодок. В руках Андрея была компактная винтовка.
— Что это? — спросила я, хотя больше подошло бы «зачем».
— Винторез.
С оружием он возился уверенно.
Я поняла, почему он на самом деле спокоен. Андрей добился того, к чему стремился много лет. Выманил Федорова, старого врага.
У меня пропал аппетит и я отодвинула коробку.
— Ты ведь знал, что так будет, — пробормотала я. — Знал, что Эмиля возьмут.
Он обернулся, оценил мой вид. Я не обвиняла, но в моих глазах стояли слезы.
— Подозревал, — поправил он. — Я предупреждал, разве нет? Эмиль сам нарвался.
Я промолчала и подобрала со стола патрон. Намного крупнее пистолетного. Один выстрел и проблемы нет?
— Я знаю, где держат Эмиля, — продолжил он. — Федоров приедет с ним поговорить. Я буду ждать там, и когда он появится, сниму его.
Андрей говорил серьезно. К холоду в груди добавилась боль. Он будет ждать, может быть, несколько дней… Все это время моему мужу придется страдать под пытками.
— Я должен тебя предупредить, — добавил Андрей. — Эмиль может не дожить. Может повредиться в рассудке. Выдержать два дня у Ильи — это долго.
— Он выдержит, — пролепетала я.
— Не хочу тебя расстраивать… Но я себя оговорил. Он может вернуться другим, если выживет. Может свихнуться.
Андрей не понимал. Мне все равно, каким он будет — лишь бы вернулся.
Пусть будет безумным. Любым.
— Где он?
— Я тебе не скажу. Не хочу, чтобы ты к нему кинулась, как в прошлый раз. Дина, если ты не начнешь думать, рано или поздно его из-за тебя убьют.
Я затрясла головой, чувствуя, как глаза становятся влажными.
— Если ты беременна, теперь не только за себя отвечаешь. Перестань ныть, возьми себя в руки. И послушай меня внимательно…
Тон был жестким. Но эта жесткость заставила собраться, словно у меня появился каркас.
