Набрав номер, я спрашиваю священника. Мне отвечает мужчина с низким, тягучим голосом:
– Пастор Уоллес, чем могу вам помочь?
– Пастор, меня зовут Гвен Проктор. Я частный следователь и в настоящий момент расследую исчезновение молодого человека по имени Реми Лэндри. Он был прихожанином вашей церкви, и…
Звонок обрывается. Секунду я думаю, что мой телефон просто сбросил соединение, но нет. На том конце намеренно и решительно повесили трубку. Пастор не желает говорить со мной. Не желает говорить о Реми.
Что ж, это весьма, весьма интересно.
12. Сэм
Гвен нашла что-то важное, и ей нужно идти по этому следу. У нее нет времени на то, чтобы ехать обратно на машине, но и бросить наш внедорожник мы не можем, к тому же нам вроде как нужно подольше избегать Бельденов. Поэтому я вызываюсь отвезти ее в ближайший аэропорт в Новом Орлеане. Мы отправляем ее в Теннесси на самолете, а потом выезжаем с детьми в долгий обратный путь.
Поздним вечером я останавливаю машину возле симпатичного современного отеля и снимаю небольшой номер; каждому из детей отводится своя спальня и своя кровать, а я устраиваюсь в гостиной номера на раскладном кресле, которое оказывается на удивление удобным. Вкусная еда, по телевизору можно включить любой фильм. Неплохой ночлег, к тому же позволяет нам оставаться подальше от «деревенской мафии» Бельденов.
После того как дети расходятся по своим комнатам, я удостоверяюсь, что двери заперты. Коннор читает книгу толщиной в мой бицепс. Ланни слушает музыку в наушниках, закрыв глаза. Расслабленные, успокоенные и довольные, сейчас они похожи на тех малышей, которыми были когда-то. Уязвимые. Хрупкие. Дети, которых я должен защищать.
Я беспокоюсь за Ланни. Она все еще нервничает, и я не хочу, чтобы она оказалась под ударом со стороны Бельденов. Это будет кошмарное положение.
Отчасти именно поэтому я расположился в гостиной на кресле-кровати: так я буду между ними и дверью номера. Просто на всякий случай.
Я больше не могу убегать от угрозы. Беру свой ноутбук и исследую сайт «Погибших ангелов». Я помогал создавать этот сайт – когда-то в прошлом. Мы с Мирандой выбирали дизайн и цвета. Она нарисовала абстрактный логотип, и сейчас, когда я вижу его в углу экрана, у меня пересыхает во рту. Я не был в нее влюблен, но у нас была запутанная, хаотичная общая история. Мы узнали друг друга в самые тяжелые и болезненные для нас времена. И совершенно не знали, какими можем быть в хорошие моменты.
Если б я мог, я все-таки бы спас ее.
Фотография моей сестры стоит последней в ряду снимков всех жертв Мэлвина Ройяла. Это благодаря ей его разоблачили; я знаю, что это принесло бы ей, по крайней мере, небольшое удовлетворение. Но свершившееся правосудие по-прежнему кажется мне тщетным. И всегда будет казаться.
Уже ощущая ужас, я щелкаю по ссылке, ведущей на форум. Он защищен паролем, и я колеблюсь несколько долгих минут, прежде чем набрать мой старый админский код и нажать «Ввод». Код по-прежнему действителен. И в этом нет ничего особо удивительного: группы, собранные на добровольной основе, не очень-то разбираются в подобных вещах.
Я наполовину надеялся, что они лишат меня доступа.
«Это просто форум», – говорю я себе. Устаревшая технология, возникшая за добрых десять лет до современных социальных сетей. Ее используют в основном такие ретрограды, как я. Это должно быть совершенно безобидным.
Конечно же, это не безобидно. Это кипящий канализационный отстойник ненависти, и когда-то я с искренним удовольствием бултыхался в нем. Когда-то я верил, что вершу правосудие единственным путем, который остался доступен мне после того, как официальный суд предал память наших родных. Но на самом деле я просто пытался заполнить пустоту у себя внутри.
Некоторые люди прибегают для этого к выпивке и наркотикам. А у меня была зависимость от чего-то столь же ядовитого. Я спасся только потому, что оказался немного дальше от источника этой притягательной ненависти и ближе к Гвен. Переезжая в Стиллхауз-Лейк, я намеревался причинить ей вред, но, когда увидел ее вместе с ее детьми, заклятье ненависти, тяготевшее надо мной, разрушилось. Она стала для меня реальным человеком, а не бумажной мишенью. Я видел, как она защищала других людей – людей, с которыми даже не была знакома, – и осознал, насколько искажен был мой внутренний компас.
Гвен спасла мою душу. Но «Погибшие ангелы» никогда не смогут понять и принять этого.
Я начинаю читать посты. Самый новый из них, закрепленный вверху страницы, создан в честь Миранды Тайдуэлл. Начинается он как хвалебная надгробная речь, но потом – я ожидал этого – срывается в злость. Каждая тема на этом форуме в конечном итоге приводит к злости. Вежливость местных обитателей непрочна, как туалетная бумага.
Конечно же, основная часть этой ярости направлена против Гвен. Целая ветка обсуждений посвящена тому, чтобы свести воедино совершенно посторонние дела об убийстве женщин, и на основании легчайших, а то и выдуманных улик приписать роль серийного убийцы Гвен – даже не ее бывшему мужу. Потому что никто здесь не рассматривает вариант того, что она была невинной женой монстра и тоже в каком-то смысле жертвой.
«Это ты начал все это, скотина. Ты ненавидел ее достаточно сильно, чтобы проехать через всю страну, намереваясь помучить ее». Я признаю́ это, как бы горько это ни было, и читаю дальше. И конечно же, нахожу целую новую тему о себе. Она огромна – больше сотни страниц. Тема была начата после того, как стало ясно: я не предал Гвен, вопреки своим изначальным намерениям, и хотя вначале встречались рассудительные посты о том, что я, возможно, затеял некую долговременную игру, вскоре они перестают попадаться. Согласно сообщениям в этой теме, мотивы моего предательства могут быть самыми разными: от того, что мне промыли мозги, до того, что я вообще никогда по-настоящему не был частью «Погибших ангелов». Некоторые даже считают, что я являлся подсадной уткой, которую Гвен, будучи главной манипуляторшей, сумела внедрить к ним с самого начала, дабы шпионить за ними. Это фантастически невероятная история, но обитатели форума вцепились в нее и обсасывают уже не один десяток страниц. Они хватаются за каждый кусочек сведений, которые могут найти в СМИ и в Интернете, и громоздят догадки на сплетни, переходя уже к прямой лжи.
Вплоть до самой смерти Мэлвина они строят теории о том, что я – один из его тайных почитателей. Это заставляет меня отодвинуться подальше от ноутбука, чтобы не разбить экран ударом кулака. Я беру из мини-бара маленькую бутылочку бурбона, выпиваю ее и, когда немного успокаиваюсь, возвращаюсь к чтению.
Гвен права, мне нужно было уделять внимание всему этому. Я не могу защитить себя, не зная, что грядет.
После того адского цирка, который разразился из-за появления Гвен в «Шоу Хауи Хэмлина» и последующих неприятных событий в Вулфхантере, тон постов снова меняется.
Теперь они действительно, по-настоящему ненавидят меня. Я предал память всех жертв, предал их родных и близких. Но самое главное, я присутствовал при гибели Миранды. И точно так же, как здешние сплетники возложили на Гвен вину за дела ее мужа, им оказалось достаточно моего присутствия при преступлении, чтобы обвинить в нем меня. Если я был там – значит, я в ответе. Тот факт, что в момент убийства я был в наручниках и не имел возможности спасти Миранду, не имеет никакого значения.
