Подхожу к окну Ланни и отодвигаю занавеску, чтобы заглянуть внутрь.
Ви Крокетт сидит на краю постели, глядя на меня и сжимая в руках бейсбольную биту, подобранную с пола. Она испугана и уже готова замахнуться. В Вулфхантере она была похожа на загнанного дикого зверька. Не могу сказать, что с тех пор что-то сильно изменилось.
– Спокойно, Ви. Это всего лишь я, Сэм Кейд. Ты меня помнишь? Я живу здесь.
Проходит секунда, потом она опускает биту, но все еще держится за нее.
– А, вы вернулись, – говорит она. – Я спала.
Ее вид подтверждает это: яркий макияж размазан, волосы спутались, выглядит она как с похмелья.
– Я войду через переднюю дверь, – сообщаю я ей. – Оставайся здесь. Не беги, я не сделаю тебе ничего плохого.
Я вижу, что она в это не верит, поэтому на всякий случай прикрываю окно – это задержит ее на пару секунд. Потом подхожу к входной двери, отпираю ее и набираю шифр на пульте сигнализации. Возвращаюсь к окну. Ви уже выкинула наружу грязную дорожную сумку синего цвета и перебросила одну ногу через подоконник, готовясь последовать за своими вещами.
– Пожалуйста, не делай этого, – снова говорю я. – Мы не причиним тебе неприятностей. Залезай в дом, прими душ, отдохни. Всё в порядке.
Она насторожена, я это вижу, но вдобавок невероятно устала. И напугана.
– Ланни здесь?
– Да. – Я поворачиваюсь и машу рукой детям, показывая, что можно выйти из машины. Они вылезают и останавливаются рядом со мной под окном.
– Привет, Ви, – говорит Коннор. – Ты похожа на черта.
– Тебя никто не спрашивал! – рявкает она в ответ, но при этом смотрит на Ланни. А Ланни смотрит на нее.
Мне знакомо это выражение лица. Я иногда отмечаю у себя такое же, когда вижу Гвен.
Черт, менее всего нам нужно, чтобы эти две девицы влюбились друг в друга.
– Все в дом, – приказываю я. – Багаж заберем потом. – Поднимаю с земли дорожную сумку Ви. – Не считая этого. Ее я отнесу в гостиную.
Потому что я знаю, что Ви не бросит эту сумку. Если б она могла, то оставила бы ее и сбежала, пока у нее был шанс.
– Эй! – протестует Ви, все еще наполовину свешиваясь из окна.
– Забирайся обратно. Я сделаю кофе.
Не знаю, что повлияло на ее решение – обещание кофе или то, что я «взял в заложники» ее сумку, – но, когда я оглядываюсь, Ви влезает обратно в комнату Ланни и захлопывает окно. Я, по крайней мере, заслужил, чтобы она уделила мне несколько минут. Уверен, что Гвен поступила бы иначе, но мне жаль эту девочку. У нее была хреновая жизнь, и похоже, что с тех пор, как мы покинули Вулфхантер, эта жизнь не особо улучшилась.
Мы входим в дом. Я готовлю кофе. Ланни и Ви пристроились рядом на диване. Я говорю «пристроились», потому что Ви выглядит так, словно в любую секунду готова сорваться и удрать. Мне знакома эта въевшаяся до мозга костей настороженность. Иногда я замечаю ее у Гвен и знаю, откуда она берется.
Я стараюсь поддерживать спокойную, непринужденную обстановку. Кофе варю так, как они просят, – за исключением Коннора, который получает кружку горячего какао. Потом предлагаю после кофе сделать обед. Ви, похоже, отчасти теряет желание укусить и убежать, а перспектива поесть по-домашнему на миг вызывает у нее неподдельный энтузиазм.
– Спагетти готовить просто, – говорю я им. – Пятнадцать минут – и всё.
Это весьма сокращенное описание, но мне кажется, что в нынешней ситуации неуместно вдаваться в кулинарные тонкости. Ланни взглядом умоляет Ви сказать «да», и та наконец кивает. Скованно, как будто в шею ей вставили стальной прут.
Я по-прежнему не заговариваю ни о чем, кроме минувшей поездки, пока мы не рассаживаемся за стол. Ви принимается жадно поглощать спагетти с тефтелями. Тогда я говорю:
– Хорошо, Ви, значит, ты сбежала из приемной семьи. Верно? Спокойно, я не собираюсь тебя осуждать. Мне просто нужно знать факты.
Она не намерена убегать от еды – напротив, придвигает тарелку ближе к себе, как будто кто-то собирается отнять у нее ее порцию. Но ее взгляд предупреждает меня о том, что давить на нее не следует.
Плохо.
– Да, – в конце концов отвечает Ви. – Я сбежала. И что?
– У тебя была веская причина?
– Они были просто скотами.
– И в чем выражалось их скотство?
– Ни в чем, – говорит она. – Просто самой по себе мне лучше.
Я не оспариваю это. Я не знаю всей истории и не хочу расспрашивать ее о том, как именно к ней относились в этой семье. Пусть в этом разбираются копы. Важно показать, что я не сомневаюсь в ее словах и не считаю ее опасной – иначе она убежит со всех ног. И, вероятно, прихватит с собой еду.
– Тебе есть где жить? – спрашиваю я ее. Знаю, что это не так, иначе она не стала бы пробираться в дом.
– Есть одно местечко в лесу, – говорит Ви. – Скорее укрытие. Совсем не дворец.
– Звучит не очень-то обнадеживающе, – говорю я. – Хочешь остаться здесь? С нами?
Глаза ее широко раскрываются. Она осматривается по сторонам, словно не может поверить в то, что кто-то готов поделиться подобной роскошью. Я вижу лишь обычный дом среднего класса с достаточно удобным диваном и неплохим телевизором, купленным на распродаже. Но у всех свои понятия.
– Здесь? – переспрашивает она. – Где?
– В моей комнате, – отвечает Ланни в тот же момент, когда я говорю: «Этот диван раскладывается».
Получается неловко. Но я совершенно уверен, что не следует укладывать влюбленную девицу в одну постель с Ви Крокетт – всякое может случиться. Гвен наверняка сказала бы то же самое. И это напоминает о том, как мне не хватает присутствия Гвен при этом разговоре. Я ожидал, что к этому времени Джи Би уже позвонит мне, но на моем телефоне нет пропущенных звонков.
– Она останется со мной. В моей комнате, – заявляет Ланни так, будто окончательное решение остается за ней.
– Нет, – возражаю я и кладу в рот очередную порцию спагетти. Я не намерен обсуждать этот вопрос, и она это знает, поэтому бросает на меня сердитый взгляд. – Этот диван вполне удобный, я это знаю – сам спал на нем несколько месяцев.
После того как Гвен узнала, насколько глубоко я был вовлечен в дела «Погибших ангелов», ей понадобилось некоторое время, чтобы переварить это. Было совсем невесело, но насчет удобного дивана – чистая правда.
– Всё в порядке, – говорит Ви, обращаясь к Ланни. – Не то чтобы мне не понравилась твоя постель…
Она подмигивает, и я открываю рот, чтобы спросить, сколько раз она там ночевала, но сразу же передумываю. Лицо Ланни покрывается алыми пятнами; она, похоже, глубоко шокирована тем, что Ви прямо сказала об этом в моем присутствии.
– Ви, – говорю я, не клюнув на эту приманку, – полиция не придет сюда искать тебя? Из-за каких-то обстоятельств, от которых ты убегаешь? Я не имею в виду сам побег из приемной семьи – я тоже рос без родителей и несколько раз убегал оттуда, куда меня определили. Я хочу знать, не связана ли ты с какими-либо реальными преступлениями?
