Ланни почти ничего не говорит полицейским, и мне кажется, что теперь, когда ей уже ничего не нужно делать, она впадает в еще более глубокий шок. Ви остается с нами – точнее, с Ланни. И я рада этому – сейчас моей дочери нужна поддержка.
Каждая уходящая секунда словно наждаком проходится по моему сердцу.
Я забрала телефон, который отдал мне вожак сектантов, и сейчас этот телефон как будто прожигает дыру в кармане моих джинсов. Я не упомянула о нем ни полиции, ни даже Кеции. Она настаивает на том, чтобы полицейский врач осмотрел рану у меня на голове, и я не очень-то сопротивляюсь, но в больницу ехать наотрез отказываюсь. Нет времени.
Через час к делу подключается полиция штата. Они собираются объявить тревогу – «Эмбер Алерт»
[12] – по поискам моего сына. Я не очень-то хочу этого: я отчаянно боюсь, что если завяжется драка, то сектантам терять будет нечего. Но менее всего я желаю полностью полагаться на слово Джаспера Бельдена. Я просто опасаюсь, что, как и большинство фанатиков, эти типы из Собрания считают, что все равно попадут в рай, и если у них не будет другого выбора, решат погибнуть со славой и прихватить с собой всех, кого смогут.
Когда кто-то звонит на мой обычный телефон, я испытываю прилив облегчения. Хватаю его, вопреки всему надеясь, что это звонок от Коннора или Сэма, но на экране высвечивается совсем другое имя.
Это Майк Люстиг, фэбээровец, друг Сэма. Я снимаю трубку, и он спрашивает:
– Сэм пропал?
– Откуда ты знаешь?
– Друг из Теннессийского бюро расследований скинул мне уведомление. Они получили сигнал о похищении от полиции штата, и сейчас в вашу сторону выдвигается агент. Что тебе известно?
Я рассказываю ему под нетерпеливым взглядом полицейского. Люстиг – старый друг Сэма, безгранично верный друг, и его позиция в ФБР сейчас может оказаться нам очень кстати. Или нет. Зависит от того, где он и что делает. Но Майк выслушивает мой рассказ и говорит:
– Ты считаешь, что исчезновение Реми Лэндри связано с другими подобными случаями? И с сектой?
– Да, я так считаю.
– Ну, мы проверяли все эти случаи, но так и не смогли свести их воедино по каким-либо признакам. И никогда не слышали о какой-либо секте, связанной с этим.
– Я бы сказала, что сейчас у нас есть весьма солидная улика, учитывая то, что они забрали моего сына! – рычу я и сразу же жалею об этом: Майк не виноват в этом, я сама навлекла на себя все случившееся. – Ты чем-нибудь можешь помочь?
– У твоих детей с собой есть чипы отслеживания?
– На телефонах. – Старый телефон Ланни лежит на дне озера, но теперь у нее есть новый. Я всегда слежу, чтобы мои дети могли оставаться на связи. – Вы можете проследить телефон Коннора?
– Полиция штата попытается это сделать, мы им уже передали, но я помогу всем, чем сумею. Даже если телефон выключен, мы все еще сможем начать отслеживание. – Он делает паузу, потом его голос становится немного глуше: – Гвен, ты же понимаешь, как мало шансов на то, что этот телефон все еще при нем…
– Понимаю, – отвечаю я. Если у сектантов есть отработанная схема похищений, как я предполагаю, то они умеют методично заметать все следы. Вообще не оставлять следов.
Вот почему сейчас так жизненно важно соблюдать мое соглашение с Джаспером Бельденом.
* * *
Я ценю то, что пытаются сделать власти, но мне отчаянно не терпится поскорее закончить беседу с ними. Я разговариваю с Кецией; я все еще не могу сказать ей всю правду, но она соглашается взять у Ланни обновленные показания о происшествии на Смертельном Камне. Кеция не особо этим довольна и крепко давит на Ланни, но та даже не колеблется. Это даст возможность просить об освобождении или, по крайней мере, о менее суровом наказании для Олли Бельдена. Мне плевать, что случится с Боном – пусть хоть сгниет в тюрьме. Он в условия сделки не входил.
Как только власти – местная полиция, полиция штата и Теннессийское бюро расследований – заканчивают с нами, я говорю им, что мне нужно увезти Ви и Ланни в безопасное место, прочь отсюда. Они соглашаются – при условии, что я скажу им, куда направляюсь. Я спокойно лгу, что в мотель в Ноксвилле, и даю адрес, который нашла в Интернете. Ключи от дома я отдаю им. Мы уже собрали вещи, но я удостоверяюсь, что забрала все оружие, имевшееся в доме, особенно «Браунинг», который так и остался на месте сражения. После того как я демонстрирую его властям и соединяю их с Джи Би, дабы она подтвердила, что это оружие выдано мне по работе, мне позволяют оставить «Браунинг» у себя.
Джи Би спрашивает меня, что она может сделать, и я прошу ее бросить все доступные ресурсы на поиски Кэрол. Я не собираюсь передавать девушку сектантам, но хочу знать, где она находится. Если дрон Бельденов перестанет работать, мне может понадобиться запасной план.
Занятно, но полиция, похоже, верит мне не настолько, как следовало бы, с учетом того, что мы – жертвы нападения. Агент ФБР прослеживает меня до самого мотеля в Ноксвилле. Там я снимаю номер на ночь, и мы поднимаемся в свои комнаты. Я наблюдаю из окна, пока агент не уезжает, затем командую девушкам вернуться в машину.
Джесс Бельден тоже следит за нами. Это у него получается лучше, чем у агента; я заметила его грязный, неприметный внедорожник на выезде из Нортона, но он умело держался на самой границе поля зрения, а агент был слишком сосредоточен на нас, чтобы оглядываться назад. Когда мы садимся в наш внедорожник, машина Джесса уже стоит рядом с ним с включенным двигателем. Тот лишь кивает нам и обменивается с Ланни настороженными взглядами. Мне не нравится этот человек, однако он вполне вежливо обращается к нам:
– Спасибо, что помогли моему брату выбраться из передряги с копами. Он не хотел ничего плохого, чесслово. Бон слишком увлекся. Олли дурак, но он не злой.
Ланни настороженно кивает ему. Перемирие. Джесс подмигивает Ви.
– Хочешь прокатиться со мной, красотка? – спрашивает он ее.
Я искренне ожидаю, что Ви скажет «да». Все, что мне о ней известно – включая то, что она достаточно хорошо знакома с Бельденами, чтобы позвать их на помощь, – говорит в пользу того, что она согласится. Но Ви не соглашается. Она просто мотает головой и залезает на заднее сиденье внедорожника рядом с моей дочерью. Ланни берет ее за руку и отчаянно вцепляется в эту руку. Голова у меня по-прежнему ноет, но обезболивающие приглушили это ощущение до ровного негромкого гула.
– Ты в порядке? – тихо спрашиваю я у дочери, выруливая на дорогу следом за грязной машиной Джесса. – Ланни…
Она всхлипывает, вытирает глаза и отвечает:
