– А мое дело?
– Закрыто примерно двадцать семь минут назад. Я проверяла. Ты уже не отпущена под залог, а полностью свободна и невиновна.
– Уже легче… – Я вздыхаю. – Фарид и Цисли? – Это лучшие оперативники Джи Би. Фарид – абсолютный мастер интернет-слежки на всех уровнях; он может выследить кого угодно, где угодно и когда угодно, если этот человек хотя бы искоса взглянул на компьютер. А Цисли – маленький карманный дракон в женском облике, и Джи Би переманила ее у профессионального судебного поручителя. Цисли опасна. И дорого сто́ит. – Спасибо.
Она лишь отмахивается.
– Фарид не нашел ничего, и это неудивительно, учитывая, насколько осторожна эта девушка. Но Цисли кое-что накопала. Она прикинула, что Кэрол не станет снова рисковать и передвигаться общественным транспортом, даже автобусом, поэтому решит пересидеть в убежище для жертв семейного насилия. У Кэрол есть видимые следы побоев, и ей не будут задавать вопросов.
– И?..
Джи Би отвечает мне улыбкой, которая заставляет меня вспомнить, что такое надежда.
– Она ее нашла. Цисли дежурит на месте; пока что Кэрол не пыталась покинуть убежище. Вероятно, она пока что чувствует себя в безопасности, но у таких убежищ есть связи, позволяющие переправить ее из Ноксвилла в какое-нибудь другое место – быстро и тайно, в любой момент, когда она захочет.
– Вы в этом уверены?
– Цисли уверена, а она никогда не ошибается. – Джи Би приподнимает брови, глядя на меня. – Что ты хочешь сделать? Только не говори, что похитить Кэрол, я не могу так рисковать. И сомневаюсь, что на этот раз ты сможешь уговорить ее добровольно пойти с тобой.
– И пытаться не буду, – отвечаю я. – Мне просто нужно с ней поговорить. Она может назвать мне точное место и сказать, с чем мы там столкнемся. Кэрол – ключ к безопасному возвращению Коннора и Сэма. – На краткий миг у меня начинает кружиться голова, когда я представляю, что может случиться, если она не захочет говорить со мной. И что мне тогда делать?
До меня доходит, что я могу подбросить ей следящее устройство. Может быть, в карман ее рюкзака…
Тогда, если все остальное не сработает, если мне придется торговаться за жизнь моего сына…
Я вздрагиваю. Я не смогу. Я просто не смогу этого сделать. Я не выдам Кэрол людям, которых она так боится. Даже после того, как она меня подставила. Она просто пыталась выжить. И защитить собственного ребенка.
Мысль, от которой я так пыталась уклониться, заставляет меня очнуться, и я спрашиваю Джи Би:
– Ребенок при ней, в убежище?
Джи Би склоняет голову набок, лицо ее по-прежнему непроницаемо.
– А почему ты спрашиваешь об этом?
– Потому что я считаю, что она сбежала от сектантов, будучи беременной, – отвечаю я. – Люди, которые заявились ко мне домой, искали ее и ребенка. Я уверена, что они хотели заткнуть ей рот, если у нее есть сведения, способные протянуть ниточку от них к похищению Реми. Но ребенок нужен им не меньше.
Джи Би вздыхает и опускает глаза, плечи ее слегка поникают.
– Цисли сказала, что с ней ребенок. Мальчик трех или четырех лет.
Должно быть, Кэрол забрала ребенка у тех, у кого прятала его до этого. Она собирается исчезнуть из города, когда шумиха уляжется. Убежище для жертв семейного насилия – идеальное место, где можно спрятаться от всех.
– Если до этого дойдет… – Джи Би качает головой. – Может быть, тебе придется сказать им, где она.
– Не могу. – Я произношу это тихо, но слова мои кажутся тяжелыми, как камни. – Я не выдам им ни ее, ни ее сына. Я не смогу жить с этим. Все, что я знаю об этой секте, свидетельствует: они рассматривают Кэрол просто как ходячий инкубатор, а ее сына… они хотят вырастить его так, чтобы он верил в то же, во что верят они. Если Ви не ошиблась, я смотрела видеозапись, сделанную в одном из их старых укрытий. Джи Би, поверьте, это… – Я не могу вложить в слова тот ползучий ужас, который испытываю. Я помню тот кошмарный дом в Вулфхантере, а Сэм рассказывал мне о женщинах в логове Карра. Я не могу обречь ни Кэрол, ни ее сына на возвращение в подобный ад на земле.
– Знаю, – говорит Джи Би. – Ты никогда не пойдешь на такую сделку, Гвен. Вот за что я тебя люблю. – Она отталкивается от края стола. – Идем, я отвезу тебя.
Мы оставляем Ви и Ланни в офисе, несмотря на их протесты; я не хочу, чтобы девочки оказались еще сильнее впутаны во все это. Я не знаю, что может случиться. Кэрол в отчаянии. Она может быть вооружена… Я уж точно вооружена – и готова пойти на отчаянные меры, чтобы защитить своих детей. Я не хочу, чтобы Ланни и Ви оказались на линии огня. Они устраиваются на диване в комнате отдыха с пиццей, стопкой дисков с видеозаписями и строгим предупреждением никуда не уходить. К тому же Джи Би поручила кое-кому присматривать за ними. «Доверяй, но проверяй», – вспоминаю я слова Лилы Бельден и качаю головой.
Черт побери, она была права.
* * *
Убежище для жертв семейного насилия находится в квартале, который некогда был жилым, но теперь переделан под коммерческие цели. Большинство изначально стоявших здесь домов были снесены или значительно перестроены, но тот, на который указывает Джи Би, выглядит совершенно чуждо. Это большой дом, минимум на четыре или пять спален, и, судя по всему, когда-то он был местной достопримечательностью. Сейчас по нему отлично виден возраст, и ему не помешала бы покраска стен и ремонт крыши. На нем нет никаких вывесок, за исключением маленькой таблички с надписью ЮРИСТАМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН. Входная дверь выглядит совершенно обычно, однако под слоем краски скрывается металл. Я уверена, что он сплошной, во всю толщину. Окна забраны решетками.
– Главный вход с обратной стороны, – сообщает Джи Би. – Цисли в соседнем дворе, наблюдает за ними. Как ты собираешься это сделать?
Я не хочу лгать людям, содержащим это заведение. Это мог бы быть самый простой способ: я могла бы прямо войти сюда и рассказать им ужасную историю. И эта история даже была бы правдивой, просто относилась бы к прошлому; замужество за Мэлвином дало мне, по крайней мере, это преимущество. Но мне противно так поступать. И когда Джи Би, не сбавляя скорости, поворачивает руль, чтобы въехать во двор, я говорю:
– Вам уже вернули тот залог, который вы внесли за меня?
– Вернули, – подтверждает она.
– Вы не можете одолжить эти деньги мне? Под банковские проценты?
Джи Би приподнимает брови, однако я сомневаюсь, что это действительно удивило ее.
– Они будут автоматически списываться с твоих гонораров, – говорит она. – Ты уверена? Абсолютно уверена?
– Уверена. Но они нужны мне наличными. Кэрол не примет никаких обещаний.
Джи Би разворачивает машину и направляется к ближайшему отделению банка. Через двадцать минут мы выносим оттуда запечатанный мешок с двадцатью пятью тысячами долларов, и я кладу его в свою наплечную сумку. Джи Би больше не спрашивает меня, уверена ли я. Она просто довозит меня до дома, который стоит под углом к убежищу, отделенный от него изгородью. Этот дом пустует, в окне выставлен лист ватмана с надписью «В АРЕНДУ». Мы паркуемся и проходим на задний двор, такой же заброшенный, как и передний, – сухая трава, мертвые кусты, груды мусора по углам, покосившийся навес. Я не вижу Цисли Уэст, пока Джи Би не направляется прямо к ней. Агент выбрала наблюдательную точку около кучи мусора и одета практически под цвет вылинявшей серой краски, которой когда-то был покрашен навес. Она сидит в складном кресле, укрывшись пледом камуфляжной расцветки. Устроилась с явным удобством, и я вижу ее лишь тогда, когда мы подходим на пятнадцать футов и она поднимает руку. Встает, складывает кресло и прислоняет его к столбику навеса. Потом сворачивает камуфляжный плед в небольшой квадрат и сует в сумку, висящую у нее на бедре.
