Я смотрю вниз, и из мути возникает бледное лицо, темной тучей клубятся волосы. Глаз нет, кожа сморщена и покрыта пятнами, тело разбухло от пребывания под водой, но его удерживает на дне тяжелая цепь, охватывающая его, а к цепи привешен груз.
Я хочу закричать, но не могу. Чувствую давление воды. Мы уже довольно глубоко, но всё еще не на дне.
И я не вижу Сэма. Мое сердце колотится так часто, что каждый удар причиняет боль, словно бы сотрясая все мое тело. Голова раскалывается от давления. Я дышу чаще, стараясь получить больше воздуха, и понимаю, что лишь делаю себе хуже. Я стараюсь успокоиться… Нет, не могу. Не могу. Сэм где-то здесь…
Лучи наших фонарей скользят по мертвым телам. Некоторые представляют собой лишь кучки костей, валяющихся на густом черном иле; некоторые еще удерживаются вместе сухожилиями и жутко перекрученными мышцами. Некоторые еще целы, и удушающий ужас приказывает мне убраться отсюда, убраться поскорее.
Но я никуда не уйду без Сэма.
Сначала я принимаю его за одного из мертвецов, потому что он не шевелится.
Но он истекает кровью. Облачко красного тумана колышется вокруг него, проступая из-под промокшей повязки на талии. Он колышется в толще воды, удерживаемый тяжелой цепью, запертой на висячий замок, и чем-то похожим на маленький лодочный якорь.
Глаза его закрыты.
Все мое тело едва не взрывается от последнего прилива адреналина, от отчаяния, от ужаса. Я должна спасти его, должна.
Совершаю рывок вперед и прикасаюсь к нему. Сэм открывает глаза. Потом начинает яростно дергаться. Он собирается вдохнуть воду, я вижу это по выражению слепой паники на его лице. Я хватаю его за нос и сжимаю. Потом делаю глубокий вдох и сую загубник своего акваланга ему в рот. «Дыши, – молю я его. – Ради бога, дыши, пожалуйста, дыши, милый!» На одну мучительную секунду мне кажется, что Сэм не может этого сделать; он пытается убрать мои пальцы со своего носа, но потом я вижу, как его тело облегченно расслабляется. Он делает вдох. Я отпускаю его нос. Сэм прижимает загубник обеими руками и втягивает воздух, выдыхая пузыри.
Он жив. Он в порядке. Нет, не в порядке, он истекает кровью, он замерзает – кожа у него бледная, рубашки на нем нет, и это при таком-то холоде! Переохлаждение быстро убьет его, как и потеря крови. Нам нужно вытащить его.
Я дергаю за цепь и понимаю, что она крепко стянута замком. У нас нет с собой ничего, чтобы снять ее.
Мои легкие горят и трепещут от нехватки воздуха. Хавьер подает мне сигналы, но я не понимаю, что он имеет в виду, пока Эспарца не снимает со своего пояса еще один регулятор – полагаю, такие двойные устройства предназначаются для того, чтобы поделиться с другим аквалангистом, попавшим в беду. Он вкладывает загубник Сэму в рот, но я не могу разобрать, дышит ли Сэм.
Мы должны снять цепь, но через голову не сможем – она слишком тугая. Единственный вариант – стянуть ее через ноги, однако этому препятствуют штаны, все еще надетые на Сэма. Я сдергиваю с него джинсы, и они уплывают прочь. Он остается в одних трусах. Руки у меня дрожат, пальцы немеют. Я хватаю цепь со своей стороны и сдвигаю вниз на полдюйма. Мои пальцы соскальзывают, и я рычу в свой загубник от ярости. Хавьер действует с другого бока. Мы растравляем рану Сэма, но сейчас это не имеет значения. Я вижу, как он неуклюже шевелится, пытаясь помочь нам, но не вполне осознавая, что делает. Его тело начинает отключаться.
Я дергаю сильнее, чувствуя острую боль, когда мои ногти трескаются и ломаются, но мне плевать. Опускаю цепь ниже. Сэм дергается от боли. Я продолжаю тянуть, зная, что мучаю его, зная, что не могу прекратить это, даже если все во мне кричит, протестуя против такой пытки. Я не обращаю внимания на эту панику. Я сделаю это… сделаю…
Потом цепь соскальзывает на его бедра и ослабевает, скользит вниз по его посиневшим от холода ногам и падает на дно, подняв облачко вязкой мути. Я втягиваю сладкий консервированный воздух, сбрасываю поясные грузила, и мы с Хавьером поднимаемся, держа Сэма с двух сторон. Он едва шевелится. «Оставайся со мной, милый. Мы почти выбрались. Почти выбрались…»
Когда мы буксируем его к мелководью, он висит в наших руках, обмякнув. Я устала, меня бьет дрожь, я дышу слишком глубоко и слишком часто. От резкой смены давления в голове пульсирует жестокая боль, но это не волнует меня; меня волнует то, что Сэм не шевелится.
Я первая вылезаю из воды, хватаю бессильные руки Сэма и тащу его на сушу, к Кеции, которая ждет, держа в руках фольгированное спасательное одеяло.
– Сэм? – Я срываю с себя маску. – Сэм!
Хавьер вынимает загубник изо рта у Сэма. О господи, он не отвечает, глаза его открыты, но он не смотрит на меня, и этого не может случиться, просто не может!
Только не после всего того, что мы вынесли… Пожалуйста, нет…
Я вижу, как в глазах Сэма медленно разгорается огонек сознания, и черная тяжесть, давящая мне на грудь, начинает таять. Я кричу от облегчения, мои глаза затуманиваются, из них катятся слезы.
Сэм содрогается и делает два глубоких, судорожных вдоха, а потом выдавливает:
– Коннор… Найди Коннора…
Все внутри у меня замирает. Я оглядываюсь на озеро и снова погружаюсь в кошмар. Встречаюсь глазами с Хавьером и вижу в них такое же потрясение. Я не могу спросить. Не могу. Я слишком боюсь ответа. Вместо меня спрашивает Хавьер:
– Сэм, Коннор там, в воде?
Его голос зловеще спокоен. Внутри у меня все кричит и распадается на части. Если мой сын там, под водой, я умру, глядя на него.
Сэм шепчет «нет», и я зажмуриваюсь – и плачу еще отчаяннее. Облегчение так сильно, что причиняет боль. Я наклоняюсь и кладу руку на плечо Сэма, чтобы не упасть. Когда снова открываю глаза, Сэм смотрит на меня. Он похож на призрака – мертвенно-бледный, дрожащий, с посиневшими губами. Но он жив.
– Они отвели его туда, где живут женщины. Он должен быть там. Вытащи его. Извини, что я не смог…
Я целую его. Губы у меня холодные, мокрые и дрожат, но его губы – просто ледяные, как будто я целую айсберг. Однако он здесь, он жив, и в этот поцелуй я вкладываю всю свою яростную, горячую любовь, пытаясь передать ему. Я чувствую на своей и его коже отвратительный привкус этой мертвой воды. Но мне все равно. Я выпила бы это озеро досуха, чтобы спасти его.
– Я пойду за ним, – говорю я Сэму. – Хави, вам понадобится веревка, чтобы перебраться обратно через ограду. Джи Би поможет вам на той стороне. Но чтобы поднять Сэма наверх, вы должны действовать вдвоем.
– Ты не пойдешь одна, – возражает Хавьер. – Гвен…
Я качаю головой. Кец не управится с Сэмом одна; идти до ограды довольно далеко, и чтобы поддерживать его, охранять и греть, требуются усилия двух человек. Я не могу пойти с ним.
Я должна найти своего сына. Снова надеваю маску, беру в рот загубник и ныряю обратно в темное озеро, прежде чем кто-либо успевает меня остановить.
