По другую сторону от церкви виден коттедж патера Тома, во всех окнах горит свет. Позади него ярко пылает амбар. А прямо рядом с коттеджем стоит «дом на колесах».
Когда мы добираемся до него, я оборачиваюсь и смотрю назад. Все здесь, Ви в конце колонны; одной рукой прижимая к себе ребенка, она проталкивается ближе ко мне. Сестра Роза дергает дверцу фургона, но та не открывается. Заперто.
Стрельба теперь звучит непрерывно, как будто у ворот идет настоящая война. Я не знаю, где Калеб или патер Том, но пока они не здесь, это неважно.
Папа. Я должен найти папу. Но сначала должен усадить всех в этот фургон.
– Наверху есть люк! – кричу я и передаю малыша на руки Розе. Потом карабкаюсь по лестнице на задней стенке машины, забираюсь на крышу и пинаю люк, пока замки не подаются. Спрыгиваю вниз и отпираю дверь изнутри, чтобы остальные могли войти. – У меня нет ключей! – говорю я Ви, которая забирается в салон последней и захлопывает дверцу. Дети кричат и плачут, женщины пытаются рассесться в креслах.
– Они мне не нужны! – отзывается она и проталкивается сквозь толпу женщин к водительскому сиденью. Усаживается, наклоняется над приборной панелью и начинает выковыривать наружу провода. Полагаю, она знает, что делает, потому что полминуты спустя двигатель заводится, и Ви широко улыбается мне, поудобнее устраиваясь в водительском кресле. – Ну как, теперь я тебе нравлюсь больше?
– Ты мне нравишься, – отвечаю я. – Но я должен найти папу.
– Мальчик, ты никуда не пойдешь! – рявкает Ви, но я уже направляюсь к запертому шкафчику, где Калеб хранит «Тейзеры». Отжимаю дверцу и достаю один из шокеров, заряжающихся от подставки. Кладу его в карман, а потом вижу в углу шкафчика именно то, что мне нужно: болторез.
Когда я поворачиваюсь, путь мне преграждает сестра Роза.
– Пустите! – говорю я. – Мне нужно найти Сэма
Она качает головой и не пускает меня к двери. Я хочу закричать на нее, ударить ее.
– Ты не можешь никуда идти, – говорит она.
– Выпустите меня! Ви! – Я достаю из кармана шокер. – Мне нужно вытащить его из этой камеры!
Ви уже переключает передачу машины.
– Не будь дураком, Коннор. Если тебя убьют из-за него, как он, по-твоему, будет себя чувствовать? И кроме того, за ним собирается прийти твоя мама. – Она ухмыляется. – Я бы не хотела оказаться у нее на пути… Эй, вы умеете водить? – обращается к сестре Розе. – Мне надо убедиться, что он не выпрыгнет и не наделает глупостей.
Сестра Роза занимает ее место в водительском кресле, а Ви ловит меня за руку, когда я бросаюсь к двери. Сестра Роза нажимает на газ.
– Все держитесь!
Я по-прежнему хочу выручить Сэма, и меня мутит от того, что Ви права – Сэм сказал бы мне оставаться здесь. И «автодом» уже едет. Я поднимаю шокер с пола и держу его одной рукой, а второй поддерживаю стоящую рядом со мной девушку, когда машину заносит на повороте.
Когда фургон выравнивается, Роза прибавляет скорости. Я вижу справа от нас церковь. Мужское Жилище. Сад находится с другой стороны, но Роза даже не притормаживает возле него: никто не ждет, чтобы мы их подобрали, сестры Гармонии в дверях нет.
Роза нажимает на клаксон, и он пронзительно завывает. Она вдавливает педаль газа в пол, направляясь к воротам.
– Держитесь все! – кричу я и хватаюсь за спинку ближайшего кресла.
Но нам не удается пробить себе путь наружу.
Мужчины выстрелами пробивают нам шины, Роза не справляется с управлением, и вместо того, чтобы ударить в ворота передней частью, фургон скользит боком и ударяется о них под углом. Ворота шатаются, но силы удара недостаточно, чтобы выбить их.
От толчка я ударяюсь об оконное стекло, и на секунду это оглушает меня. Этой секунды оказывается достаточно, чтобы кто-то распахнул водительскую дверцу и выволок кричащую Розу наружу. Вторая дверца тоже открывается; в фургон врываются мужчины, они тащат к выходу женщин, а те отбиваются ножами и кулаками и кричат. Это полный хаос.
Голова у меня болит, я чувствую себя неуклюжим, но почти сразу преодолеваю это, потому что надо сражаться. Я, наверное, должен испытывать страх и желание убежать – но чувствую, как по моему телу, словно прохладная волна, распространяется странное спокойствие. Бежать некуда. Я не боюсь. Я не сошел с ума. Я просто беру шокер и стреляю из него в первого же мужчину, которого вижу. Я не забываю нажать на кнопку и смотрю, как этот человек кричит и падает, дергаясь. Не знаю, можно ли воспользоваться этим шокером еще раз, но мне все равно. Я замахиваюсь болторезом на следующего мужчину, который лезет в фургон, и бью его в живот. Он опрокидывается на спину. У следующего есть пистолет, и он врывается в салон и целится в кого-то, кто дерется рядом со мной. В одну из старших женщин. Я хватаю его за запястье и выкручиваю, и выстрел уходит в потолок. Я не могу использовать болторез, – здесь слишком тесно, чтобы размахнуться, – поэтому бью его кулаком. Боль простреливает до самого плеча, словно я переломал себе все кости, но я не обращаю на это внимания, просто не могу. Я должен остановить его, все равно как.
Однако он крупнее и сильнее меня, и когда ударяет меня в ответ, я падаю. Это не так уж больно, просто на секунду все становится белым, а когда я смаргиваю эту белую пелену, вижу, что он стоит надо мной, направив на меня пистолет, и понимаю, что сейчас умру. Теперь мне страшно, все мое тело холодеет, но я скалю зубы и кричу, и жалею, что не пошел за Сэмом. Я жалею, что его здесь нет, я хочу увидеть маму, но уже слишком поздно…
И тут появляется сестра Гармония. Она вся в крови, ранена и хромает, но этот человек не замечает ее. Она с криком вонзает нож ему в шею, под самый затылок, потом проворачивает, и я вижу, как в глазах мужчины гаснет свет. Он падает вперед, на меня, и я отталкиваю его – так, словно его тело охвачено огнем. Дрожу и хватаю ртом воздух, и снова чувствую себя неуклюжим, и в груди у меня что-то сжимается, но я уже смотрю мимо мертвеца на дверь фургона, откуда к нам лезет следующий.
Гармония выдергивает нож и командует:
– Возьми пистолет, мальчик! – и я думаю о той цитате, начертанной на стене ее темницы. О цитате, которую она видела много лет подряд.
«Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью».
Она научилась лучше, чем мог ожидать патер Том.
В салон залезает еще один мужчина. Он молодой и тощий, лет двадцати или около того. Я хватаю пистолет, он слишком большой и тяжелый для меня, но я наставляю его на этого человека, и тот застывает. Сестра Гармония качает головой, отводит мою руку, потом забирает у меня пистолет и протягивает его этому парню.
– Нет, он с нами, – говорит она. – Реми, карауль дверь!
«Реми!»
– Моя мама искала тебя, – говорю я ему. Парень смотрит на меня. Он испуган сильнее, чем я, но пистолет не дрожит в его руке. – Ты – Реми Лэндри.
