– Знаешь, Михайло, теперь не прежние времена. Люди уже не те, что были еще год назад. Думаю, тебе надо поберечься, уйти с моего подворья.
Бордак искренне удивился.
– Почему ты так говоришь, Ризван? Курбан – проверенный человек.
– Азат может гадости сделать. Он узнает, что ты у меня. Курбан ему скажет.
– Мурзе невыгодно разоблачать меня.
– Как сказать, Михайло. Азат понимает, что ты при деньгах. Взяв тебя, он получит награду, заодно приберет к рукам и все то, что есть у тебя.
– Как у нас говорят, может попробовать убить двух зайцев, да?
– Именно.
– Но он найдет меня везде.
– Если будешь ездить по городу. А если скроешься на время, то не найдет.
– А есть где скрыться?
– Есть.
– Что за место?
– Старый дом отца Гульшен. Он продал его торговцу из Польши. Тот заплатил и уехал до следующего лета к себе в Краков. Наби Алай пользуется доверием наместника, потому как доставляет его женам дорогие и редкие украшения. Там, в этом доме, тебе будет безопасно. Кстати, он стоит на соседней улице. Ключи у меня есть.
– Откуда?
– Сам Алай живет у бухты. Он просил меня как родственника смотреть иногда за домом.
Бордак кивнул.
– Хорошо, если ты считаешь, что надо уйти, то я так и сделаю. Кто меня проведет? Опять твой племянник?
– Нет, он ушел на поиски Тугая. Сын проведет. Тебе скорей надо уехать, пока Курбан не сказал о тебе мурзе.
– Я хоть сейчас.
– Тогда иди во двор. Хусам подведет коней.
– Надо вещи из комнаты забрать.
– Это не обязательно. Я их спрячу.
– Хорошо, Ризван.
Хозяин подворья и Михайло вышли во двор.
Ризван позвал сына, объяснил ему, что надо сделать.
Хусам привел коней. Он и гость выехали с подворья.
До старого дома купца Наби Алая действительно было близко. Всадники проехали проулком, незаметно зашли на подворье. Но это было напрасно.
К Ризвану вернулся Алим. Он так и не нашел Тугая.
Потом туда приехал Курбан и очень удивился, узнав, что Бордака нет на месте.
– Хорошие дела! Сам просит помочь и уходит. Где он, Ризван?
– Да выехал прогуляться по улочке.
– Я не видел его. А поехать он мог только мне навстречу.
– Почему? И за город, к хребту, откуда красивый вид на море.
Помощник мурзы подозрительно посмотрел на хозяина подворья.
– Что за игру вы с Михайло устроили?
– Ну что ты, Курбан, никакой игры.
Ризван заранее подал знак сыну. Тот уехал за Бордаком, и они тут же вернулись.
Михайло спокойно завел коня во двор, передал его Алиму, оказавшемуся рядом, и сказал:
– А ты ко времени, Курбан.
– Но ты не ко времени. Где был-то?
– Смотрел Кафу, вспоминал то, что было год назад.
– Хитришь?
– Да что ты. – Бордак улыбнулся. – Нечего мне хитрить. Я в тебе больше заинтересован, чем ты во мне.
– Отойдем.
Они прошли в сад.
– Значит, так, Михайло. Азат готов с тобой встретиться. Но тебе придется заплатить ему за это.
– Ты уже говорил о том. Сколько?
– За встречу пять тысяч акче. Ну а сколько потом, будет зависеть от того, что ты проведать желаешь. Хотя это и без того понятно. Тебе, вернее сказать, твоему царю нужно знать замыслы Девлет-Гирея. Угадал?
– И давно, Курбан, ты стал еще и гадалкой?
– Ладно. Подарок я купил, коня приготовил. Заплатил две тысячи акче.
– За саблю?
– Не забывай, ножны в золотой оправе.
– Там такое же золото, как во дворце наместника, мишура. На Москве такие сабли подарочные стоят в три раза дешевле.
– Здесь не Москва, – резонно заметил помощник мурзы. – И потом, мы договорились.
– Да, конечно. – Бордак получил саблю, передал Курбану мешочек с серебром и проговорил:
– Насколько я помню, за эти деньги ты можешь купить четырех молодых девиц и с десяток мужиков.
– Это мое дело, как распорядиться деньгами. Скажу больше. Теперь живой товар подешевел сильно. На эти деньги я могу купить десяток молодых, здоровых девок от двенадцати до шестнадцати лет и в два раза больше мужиков. Только не нужны они мне.
– Когда мурза примет меня?
– После вечерней молитвы, как стемнеет.
– Но тогда по городу небезопасно будет ехать. Особенно в обрат.
– Я провожу.
– За отдельную плату? – с улыбкой осведомился Бордак.
– Нет, Михайло, даром. Сразу после намаза приеду. Не прячься от меня. Тебе других людей надо опасаться.
– Я и не прятался.
– Расскажи кому другому. А то я не знаю тебя. Хотя, скорее всего, твой отъезд связан с опасением Ризвана. Ну и ладно.
Солнце зашло за горизонт, наступила вечерняя заря, быстро темнело. Тогда-то кто-то и постучал в ворота подворья Ризвана.
Алим выглянул, узнал этого человека и сказал дяде:
– Приехал тот мужчина, который говорил с твоим гостем.
– Пропусти его, – наказал Ризван.
Но Курбан велел Алиму передать Бордаку, чтобы тот выехал со двора.
Михайло вывел коня на улицу, вскочил в седло.
– Саблю не забыл взять? – спросил Курбан.
– С собой.
– Деньги?
– Не беспокойся, я взял все, что надо. Теперь получить бы от мурзы то, что требуется мне.
– Это уж как пойдет разговор. Но сейчас тебе, Михайло, не следует напрямую выставлять условия и требования. Времена изменились.
– Времена всегда одни и те же. Как и люди, которые иногда в унынии, а в другой раз полны высокомерия. Однако оно легко слетает с них.
– Ну гляди, я предупредил.
Они поехали в центр города, оттуда к крепостной стене.
Бордак узнавал местность. Он уже бывал здесь.
У крайней слева калитки они остановились. Нукеры увидели помощника мурзы, открыли ворота.
Курбан провел Бордака в ту же самую большую комнату, где тот прежде встречался с мурзой.
Азат сидел на большом мягком ковре, опираясь на подушку в атласной наволочке.
– Салам, мурза, – сказал Бордак и чуть склонил голову.
Курбан безмолвно вышел из комнаты, прикрыл двери.
