– Так оно и должно было начаться. Худо, что мы до сих пор ничего не знаем о движении орды. Теперь нам с тобой следует сколотить разведочные отряды, дабы смотреть за округой верст на двадцать.
– Сколотим, Михайло, благо людей хватает.
– Василь, надо нам с тобой завтра же пройтись по окрестностям. Возьмем с собой по десятку ратников и местных проводников, поглядим, что вокруг делается, определимся, кто куда будет разведочные отряды посылать. Либо нам лучше объединиться и сделать один, крупный.
– Так давай, я завсегда готов.
– Но поначалу придется сделать так. Я завтра с десятком опричников и местным сторожем переправлюсь через Оку и посмотрю правую сторону. Ты же пройдись по лесам, пошли отряд высмотреть, где могут устроиться татары, коли малыми силами перелезут через реку. Вечером встретимся, на второй и третий день объедем обе стороны, уже зная, что там к чему.
Парфенов кивнул и сказал:
– Добро. Завтра я смотрю нашу сторону, вот только откуда и докуда?
– Думаю, от излучины Оки по пути в Ступино до реки Лопасня. В глубину же следует зайти верст на пять.
– Я возьму два десятка. С одним…
Бордак прервал товарища:
– Это твое дело, сколько и кого брать. Надо все тщательно посмотреть и определить, где сколько держать разъездов, куда на нашей стороне выслать разведочный отряд из твоих ратников.
– Уразумел.
– Ну тогда я поехал.
– Значит, встретимся вечером?
– Да, я подъеду к ужину. Надеюсь, голодным не оставишь?
– Думай, о чем говоришь.
– Ладно, извиняй.
Бордак вернулся в село Ванькино, подъехал к дому станичного головы Сухого.
Тот увидел его, приоткрыл ворота и спросил:
– И чего в Колчинке, боярин, если не тайна?
– Там порядок. Как и у нас. Ты вот что, Петр, пошли-ка человека за десятником Рубачом и позови кого-нибудь из твоих старших разъездов.
– За десятником пошлю. А вот из моих-то кто тебе нужен?
– Да любой.
– Михайло Алексеевич, один в лесу как дома, другой мастер по полю ходить, третий всю Оку знает как свои пять пальцев.
– Пришли того, кто знает правую сторону реки.
– Ну тогда и присылать не надо. Вон помощник мой Ванька Кабуда стоит.
– Добро, пусть будет Кабуда.
Станичный голова позвал помощника:
– Иван!
– Чего?
– Поди сюда!
Кабуда подошел, снял шапку, поклонился Бордаку.
– Приветствую, боярин.
– И я тебя.
– Будешь с воеводой, – сказал голова помощнику.
– А что делать?
– Он объяснит, а теперь сходи да передай десятнику опричному Фоме Рубачу, что боярин у меня в доме его ждет. Оба в горницу и приходите.
– Угу, уразумел. Я мигом.
Голова с боярином поднялись в горницу. Вскоре туда зашли Кабуда и Рубач.
Хозяин дома указал им на лавку.
– Садитесь.
Бордак рассказал десятнику и станичникам о разговоре с Хворостининым.
– Теперь о том, что надо сделать, – продолжал он. – Придется нам завтра утром переправиться через Оку. Ты берешь свой десяток, Фома, а ты, Иван, будешь проводником. Задача простая: поглядеть, как несет службу заречный разъезд, решить, где еще выставить сторожей, а главное – куда направить разведочный отряд, который еще предстоит сколотить. О нем разговор отдельный после выхода за реку. Князь Парфенов в это же время будет смотреть нашу сторону. С собой взять припасы, которые не надо готовить. Глядеть станем почти от Сенькиного брода и до излучины, которая между Колчинкой и Ступней. В глубину пойдем верст на десять.
– Может, мне с десяток мужиков еще взять? – спросил Кабуда.
– А на что они нам?
– Поглядеть округу помогут. Мужики-то все службу несли, крымчаков заметят, как бы те ни хоронились.
– А если нехристи налетят на них?
– В сечу вступят.
– Вот! А этого-то нам как раз и не надо. Так что идем с десятком Фомы.
– Как скажешь, воевода.
Бордак взглянул на Рубача.
– Все уразумел, Фома?
– Чего тут разуметь? Пойдем на разведку, не впервой.
– Но осторожно. Хотя я перед переправой еще дам наказ ратникам. А лодок для перелаза хватит?
– На плотах перейдем. Двух хватит. Нечего коней вплавь пускать.
– Тоже верно. Добро. Значит, завтра, после утренней молитвы и завтрака Кабуде и десятку Рубача на конях при оружии и легких доспехах быть у стоянки плотов и лодок. Кто что желает спросить?
– Да ясно все, – ответил помощник головы станицы.
Бордак заметил, как загорелись глаза Кабуды, и спросил:
– По делу соскучился, Иван?
– Коли честно, то соскучился. Быстрей бы уж схлестнуться с басурманами, показать им, кто на Руси хозяин.
– Вот как? Так и показать?
– А чего? Тут им не взять нас ни с правого берега, ни с левого. Если только собака Девлет всю орду подведет к селу. Но мы и тогда побьем много его людей.
– Ты бы болтал меньше, – проговорил Сухой.
– А чего? Или ты не знаешь меня? Я всегда за Русь святую готов на любую силу пойти.
– Это так, но болтать надо меньше.
Бордак улыбнулся:
– Не кори его. Он достойные слова говорит.
Утром небольшой разведочный отряд собрался на берегу у отмели, где стояли плоты и лодки. Там же находился станичный староста Сухой с десятком мужиков. У тех багры, весла.
– Зачем ты столько мужиков привел, Петр? – осведомился боярин.
– По четверо на плот, два запасных. Мало ли что.
– А где помощник твой?
Через плетень тут же перепрыгнул Кабуда.
– Тут я!
– А где?..
Иван свистнул, и к нему подскочил обученный конь.
– Ты про него, воевода? Так вот он.
– Какие плоты возьмем? – спросил Бордак.
– Два больших.
– Ясно. – Михайло взглянул на Рубача и распорядился: – Заводи людей.
С Божьей помощью ратники переправились через Оку, на правом берегу обошли ловушки, встали между рекой и лесом.
– Со мной Кабуда, Пестов, Варга, Карась, – распорядился Бордак, повернулся к Рубачу и продолжил: – Ты, Фома, возьмешь всех остальных. Идем вдоль реки, в лес суемся никак не дальше чем на версту. Добираемся до дороги, которая подходит к Сенькину броду, не показываясь ратникам на левом берегу. Там, чтобы вы знали, стоят три сотни князя Шуйского. Заметят нас, примут за татар, лихо будет. Побьют, не разбираясь. У дороги поворачиваем, одолеваем девять верст лесом и полем до Колчинки, за ней еще десять. Отдых, большой привал у дороги между Колчинкой и Ступней. Лесом к дороге идут ратники Рубача. Чего смотреть, думаю, объяснять не надо.
